Помню, в давние советские времена всеобщего дефицита югославские обувь, одежда, мебель казались верхом относительно доступной роскоши (про итальянские или французские товары можно было только мечтать). Редкие совграждане, выезжавшие за рубеж, проходили комиссию райкома партии — и если поездка предполагалась в Югославию, то строгости были почти такими же, как при выезде в капстрану. Словом, Югославия была хоть и социалистической, но совсем «ненашей», казалась островом благополучия в соцлагере, примером «социализма с капиталистическим лицом». А в дополнение к тому были вздохи и томное закатывание глаз тех счастливых совгражданок, которым довелось погреться неделю на югославских пляжах («Ах, какие там мужчины!»), были смутные воспоминания о том, на какую букву надо искать в Большой Советской Энциклопедии югославского лидера Иосипа Броз Тито (ответ: на букву К — «кровавая собака Тито», как сказал тов. Сталин).
Потом… Потом умер Тито, югославская экономика пошла ко дну, потом была война, распад страны, натовские бомбардировщики, суд над Милошевичем и его смерть в гаагской тюрьме… И одновременно вновь стал популярным курортом хорватский Дубровник, супруга московского мэра скупила полпобережья Черногории, подав пример многим другим соотечественникам. Снова в российских магазинах — недурственного качества югославские товары, теперь уже словенские. А что — там, в центре бывшей социалистической федеративной, в бывшей метрополии этой маленькой балканской империи, созданной маршалом Тито и ушедшей вслед за ним? В Сербии?
Вообще-то я не особо задавался этим вопросом, довольствуясь информацией из газет и прочих СМИ, и Сербия никак не фигурировала в планах моих поездок. Но — труба зовет. Та труба, не медная, а из толстенной стали, которую решено проложить из России через Черное море в Болгарию, Сербию, Венгрию, Словению, Грецию — вплоть до Австрии и Италии. Теперь география этой трубы определяет маршруты моих поездок по долгу службы. Привела и в Сербию.
1
1
Первая поездка получилась короткой и скомканной. Поздним вечером я прилетел в Белград рейсом сербских авиалиний (JAT Airlines). Не летайте, сервис отвратителен, но… Ох, какие там стюардессы! По пять раз просишь принести воды или какой еще мелочи, говоришь тихо — чтобы наклонилась к тебе, приблизив огромные темные глаза, колыхнув пышной грудью… Прилетел, а назавтра рано утром вылетел в Словению, вернувшись в Белград через сутки — еще на пару дней. Сжато, зато познавательно и дает возможность сравнения. А оно ошеломляет: части еще недавно единой страны, но какая разница! Чистая, ухоженная Любляна — и Белград с почерневшими домами, осыпающейся штукатуркой. В самом центре лишь каждый десятый дом приведен в порядок, а ведь среди них есть замечательные образцы и позднего ампира, и ар-нуво. Богатых горожан было в свое время немало, строили богато и щедро делились с городом. Вот некто Миша Анастасиевич выстроил домину «своему отечеству», а вот — массивное здание еврейской религиозной школы.
1
1
1
Одни дома похожи на маленькие крепости, другие фасады, напротив, распахнуты улице. Последующие десятилетия тоже внесли свой вклад — есть и образчики конструктивизма (например, здание телерадиокомпании) и «сталинский ампир» в белградском преломлении ищущий корни в архитектуре античных храмов (здание главпочтамта).
1
Следы самых последних десятилетий имеют отчетливый вкус небытия: сохраненные укором Европе разбомбленные натовцами дома — руины генштаба, министерства внутренних дел и некоторых других милитаризованных учреждений. В укор Европе, наверное, оставили, но смотрит на это не Европа, не генералы НАТО, смотрят белградцы. И не думаю, что добавляет им это зрелище оптимизма — постоянное напоминание о поражении, скорее, способно вогнать в депрессию. Впрочем, сейчас уже хотят наконец-то снести эти руины, да денег нет и инвестор не находится…
Мне омерзительны войны и я не знаю, была ли хотя бы и военная необходимость бомбить. Но не могу не воздать должное натовской технике и мастерству военных: генштаб в руинах, а жилые дома по соседству целы и не имеют даже следов ремонта — бомбометание (или то были ракетные удары?) было отменно точным.
1
Сербы не любят говорить о событиях десятилетней давности — слишком страшно. Страшны были не бомбежки — беспросветная нищета, голод. Белград Милошевич как-то снабжал, опасаясь восстания, а вот вся остальная страна и впрямь голодала. Невозможность прокормить себя и семью, заработать хоть что-то породила массовые самоубийства — от отчаяния. Мне рассказывала об этом немолодая женщина Ясминка из города Новый Сад — и в глазах у нее читался незабытый за десять лет ужас.
Сегодня все тоже совсем небезбедно: промышленность в основном стоит, миллион официально зарегистрированных безработных — при населении в 12 миллионов. Средняя зарплата в Белграде едва дотягивает до 200 евро в месяц, в провинции — от силы 50, да и те не платят годами. Даже при невысоких в основном ценах (хотя бензин — вдвое дороже нашего) это едва-едва прокормиться и за квартиру заплатить. Собираются вступать в Евросоюз, но сами не очень-то в это верят, больше надеются на Россию. Похоже. Сербия — единственный наш союзник в Европе. Бояна, молодая девчонка на ресепшене в отеле говорит: «Пусть придут русские и что-нибудь хорошее тут сделают, сами мы не можем. Пусть ваш Путин что-то сделает». И признается, что дома у нее есть его большой портрет. Портретами российского экс-президента и премьера никого не удивишь. На стенах домов тут и там нарисованные по трафарету портреты ВВП с подписью по-английски: «Владимир Путин наблюдает за тобой!» Оруэлловский парафраз заставил предположить иронию и даже издевку, но нет — эти граффити дело рук молодежного крыла одной из пророссийских и пропутинских партий. Не до шуток. (Фотография получилась смазанной — снимал поздно вечером при скудном уличном освещении).
2
Хотя могут и пошутить, поиронизировать над собой. Хотя бы по поводу бесконечных переименований улиц. Вот Светогорскую шесть раз переименовывали! Сейчас модно называть улицы именами правителей далекого прошлого — деспота Стефана, князя Милоша, короля Милана… Хочется вспоминать о веках славы, о близком родстве с Византией. Тому способствует и недавно достроенный собор Св. Савы в византийском стиле — говорят, крупнейший православный храм в Центральной и Южной Европе. Действительно, громада, заставляющая вспомнить и Айя-Софию. И храм Спасителя в Москве. Но наш куда богаче.
2
1
Югославскую мини-империю стараются не вспоминать — утраченное господство (хотя в бывшей Югославии сербы и не слишком притесняли соседей, но привилегированной нацией все ж были), утраченные иллюзии. Трудно быть долгое время метрополией, а потом вдруг проснуться в третьеразрядной (по экономике, статусу) стране на задворках Европы. Сейчас о соседях говорят избирательно: с симпатией о вполне благополучных Черногории и Хорватии, с теплотой — о бедной Македонии. Процветающую Словению почти не упоминают. А вот на разговоры о Боснии и Косово — вообще негласное табу. Разве что надпись на стене увидишь: «Косово — земля српска!», с чем лично я совершенно согласен.
Но не хочу больше о грустном. Лучше и приятном — ведь есть, что полюбить в Белграде. Одуряющий запах июньских лип на Македонской, заполненную ресторанчиками Скадарскую (с оркестриком в каждом из них — скрипка, контрабас, аккордеон, кларнет), простор поймы Дуная — разве можно не полюбить!
1
1
2
И замечательный сербский язык — узнаваемо-неузнаваемый, обманчиво похожий на русский и какой-то очень родной. Главные слова — одни и те же (пиво, водка, улица, школа — перевод не требуется), а что-то обворожительно-похоже на детские словечки: меньячница — пункт обмена валюты. А вот вывески тут и там «Позор!» (как и в чешском, кстати) вовсе не относятся к НАТО и никого вообще не клеймят: это всего лишь «Внимание! Осторожно!» (т. е. позырь — и будь осторожен). Но что самое удивительное — одновременное использование двух алфавитов, латиницы и кириллицы, оба с небольшими добавлениями-изменениями. Сами сербы при этом пишут то на одном, то на другом и как-то не задумываются об этом дуализме. В школах дети один день по всем предметам пишут латиницей, другой — кириллицей. При этом официальным алфавитом является кириллица.
Можно долго бродить по улицам Старого города. Относительно старого — большинство зданий построены в XIX веке, что неудивительно: в ходе бесконечных войн город, как считается, бывал разрушен 39 раз! Встречаешь то православную церковь, то мечеть, разглядываешь помпезные здания скупщины — парламента, и национального музея. А еще лучше подняться на холм к крепости Калемегдан. Построена была в XII веке, но почти все имеющиеся постройки возведены пятью-шестью столетиями позже. Сейчас тут большой и приятный в летние дни парк, немало симпатичных уголков, где рука сама тянется к фотокамере, две крошечные церквушки, музей военной техники — гаубицы и танки времен Первой мировой войны.
2
1
5
2
1
1
Можно просто посидеть на толстенных крепостных стенах. В погожие дни они превращаются в огромную скамейку для романтических пар — повсюду обнимается и целуется молодежь. Внешность белградок радует глаз: взгляд не хочется отводить от каждой третьей, каждая пятая — просто редкостная (для иных мест) красавица. Такого обилия красивых женщин я не встречал и в Калифорнии. Жаль, не хватало мне времени и технических возможностей для скрытой съемки, а просить попозировать как-то стеснялся. Удивительна еще и ухоженность девушек: при их невысоких зарплатах не менее половины заработка, полагаю, тратят на косметику. Но дело не в искусстве косметологов — хоть в чем-то природа щедро наградила Сербию. Красивые женщины — это ведь тоже национальное достояние. Счастья вам, милые сербские девушки!
1
1
1
1
P. S. После того первого визита в Сербию я побывал там еще раз пятнадцать. Впечатления от города и страны изменились не слишком — я по-прежнему люблю Сербию, хотя видел ее до обидного мало (график командировок предполагает в основном перемещения по маршруту аэропорт-отель-офис и только). Увы, изменилось в худшую сторону мнение о сербах. Но об этом как-нибудь потом… Не буду спешить с выводами!
