История Гонконга датами и именами не блещет. Всего-то двести лет. Что это в сравнении с глобальными человеческими изысканиями? Ни тебе сказок. Ни тебе легенд. Не было здесь Великих битв вроде Куликова поля. И не получится, рассказывая о судьбе города, представлять себе образы светлого инока Пересвета и могучего татарского богатыря Кочубея. Хотя… Нашел я в истории несколько моментов, на которые стоит обратить внимание.
Как я уже сказал, двести лет назад на острове, что занимает теперь центр города, не было ничего. Только скалы, камни, болота и полчища комаров. В компании со свойственными для тропиков болезнями, вроде малярии и желтой лихорадки, рисуется очень красочная картина. Не правда ли? Поэтому нечего и сомневаться, что на этом месте никто и никогда не жил. Во всяком случае долго.
3
2
Но в один прекрасный момент, в начале девятнадцатого века англичан задушила жаба.
— Как же так! — рассуждали боссы Ост-Индийской компании, — Мы есть Великая держава. Индия наша. Америка почти наша. По Африке шастаем, как у себя дома. Держим в кулаке весь мир, а с Китаем торгует какая-то Португалия. Непорядок. Срочно надо что-то менять.
И заслали гонцов к китайскому государю императору.
Надо сказать, что Китай в те годы был очень закрытой страной. Никого из чужаков к себе не пускал, и правильно, как оказалось впоследствии, делал. И только Португальская провинция Макао имела право вывозить из материкового Кантона (нынешний Гуанчжоу) чай, шелк, пряности, жемчуг и прочие колониальные товары. Монопольное право на торговлю. Монопольные цены. Макао процветал.
И вот, английские послы, наконец, добрались до императора.
— Ваше Поднебесное Величество, мы хотим с Вами торговать.
Однако у господаря всея Поднебесной было на этот счет свое мнение. И его монолог в ответ на предложения вечной дружбы выглядел примерно так:
— А что Вы, дикие рыжие варвары можете нам предложить? И зачем Вы нам? Посмотрите на себя. Грязные, небритые, нечесаные и вонючие. Моя Поднебесная империя страна культурная, чистая и абсолютно самодостаточная. И в услугах диких европейцев мы абсолютно не нуждаемся. Так что валите отсель по добру, по здорову.
1
6
Англичане, понятно, слегка подрасстроились. Ну, посудите сами. Ведь это они всегда считали другие народы отсталыми и тупыми. Ведь это они, просвещенные и образованные привыкли командовать и учить других жить по заведенным ими правилам. А тут такой облом. Наступили внезапно на свои собственные же грабли и конкретно получили по морде. Свалить по-быстрому послам, однако, не удалось. То ли тайфун помешал, то ли на девчонок мелких и симпатичных загляделись, то ли тайно выполняли разведывательные миссии, история о том умалчивает. Но пока бледнолицые в столице китайской отирались, кое-кто из советников императора начал шептать государю на ушко:
— Светлейший и мудрейший! Почему бы и взаправду не разрешить Британской короне закупать у нас всякую лабуду? А взамен пусть платят тем, чего нам так остро не хватает. Казну нужно пополнять серебром, не правда ли? И в доказательство нашего величайшего благорасположения отдайте-ка им остров Гонконг. Там все равно никто, кроме пиратов не выживает…
Сказано — сделано. И начался товарно-денежный обмен. В Англию потек поток китайского ширпотреба, а на Восток уходили шхуны, зафрахтованные под перевозку серебра. Перевалочную базу как раз на Гонконге и устроили. Назвали деревеньку в честь любимой королевы «Викторией» и стали строить причалы, склады и прочую инфраструктуру.
Лет через десять такой безудержной мены ясно нарисовался торговый дисбаланс. Шмотки и чай в Китае не кончались, а вот рудники всего британского мира не могли дать нужного количества блестящего благородного металла. В шутку говорят, что лорды, представители Ост-Индийской компании, даже хотели предложить самой королеве расстаться со своим столовым сервизом… До этого дело, правда, не дошло, но опять нужно было что-то решать.
2
И собрался совет стаи. И на повестке дня стоял один вопрос, озвученный лордом-председателем:
— Джентльмены! Серебро кончилось!!! Что делать будем? Жду Ваших предложений.
Когда дело касается денег и упущенных прибылей, честь и совесть уходит на второй план. Мозговая атака принесла свои плоды. Был найден товар, спрос на который всегда имелся. Хоть и незаконно. Хоть и контрабанда, но ради благого дела ничего не жалко. ОПИЙ.
— Для китайца самое то! — решил слет акул империализма.
В Индии этого добра производилось в достатке. Втихаря, для начала через Гонконг в Кантон были доставлены первые двести ящиков порошка. Улетели шементом! Понятно, что приходилось отстегивать и откатывать нечестным на руку китайским чиновникам, ведь за распространение наркотиков была предусмотрена смертная казнь, но овчинка стоила свеч. За несколько лет парии поставки увеличились уже до тридцати тысяч ящиков. И особо уже не скрывались. Наркотики улетали нарасхват. И если изначально курили только состоятельные китайцы, то потом к пагубной привычке пристрастились и те, кто победнее. А потом и совсем бедные. И за горсть опия готовы были продать последнюю рубашку.
1
4
Теперь цифры. Истории без них не бывает. Официальный представитель антинаркотической компании Лин Дзе-хи при императоре Дао из династии Цин оценивал количество своих соотечественников пристрастившихся к курению опиума в 4 миллиона человек. Сами же англичане из числа практикующих в Гонконге и Гуанчжоу врачей называли цифру в 12 миллионов. Короче, половину Китая подсадили на иглу. Понятно, что деловая активность в Поднебесной пошла на убыль и казна императора стала пустеть. Теперь уже китайцам нужно было что-то предпринимать. Тот самый Лин Дзе-хи ситуацию обрисовал так: " Если мы и дальше будем относиться лояльно к этой торговле, то через несколько десятков лет мы окажемся не только без солдат для противостояния врагу, но и без денег, дабы оснастить армию».
В 1939 году в Кантон прибыл спецпредставитель ставки Линь Дзесюй. И стал наводить порядок. В одночасье были арестованы 1600 человек купцов и распространителей дури и конфискован порошок весом в 11000 фунтов. Дальше — больше. Иностранных купцов бросили в подземелья и держали их там, пока они не выдали товара еще на 9 миллионов по текущему биржевому курсу. Конфискованный наркотик прилюдно сожгли.
Этого англичане снести уже не могли. Вообще надо сказать, что перевод Библии на английский язык имеет свои особенности. Нет, там, конечно, остались слова типа «Не убий». Но если это касается одного, максимум двух человек и совершенно за бесплатно. А вот если речь идет о сотнях и тысячах, да еще за большие бабки, то это уже не считается убийством, а обзывается распространением демократических ценностей в массы. Посему в ответ на уничтожение наркотиков Китаю была объявлена война. В историю эти годы так и вошли под названием «Опиумных воин».
Угадайте, чья взяла? Правильно. Груда железа под названием пароход-крейсер «Нимезида» арендованный Британской Ост-Индийской компанией и приписанный к нему батальон Королевской морской пехоты быстро навели порядок на вверенной территории. Итог военных действий хорошо описывает концовка старого анекдота про Василия Ивановича:
— Ну куда ты с голыми пятками лезешь против казацкой шашки и коленвала от трактора Беларусь!
В результате технологии и порох побили изобретателей этого самого пороха. По итогам двухлетнего противостояния в 1842 году был подписан мирный Нанкинский договор. По его положению остров Гонконг передавался во владение Британской короны, открывались для торговли и проживания европейцев пять портов, в том числе Кантон и Шанхай. Плюс император обещал выплатить британским купцам компенсацию за сожженный опий. Это вместо того, чтобы отрубить им головы. Победителей не судят…
Китайцы тоже не лыком шиты. Быстро смекнули, что опиумный мак можно растить на своей территории. И через несколько лет завалили рынок сырьем местного производства. Китайская подделка, но спрос решает все. Цены на наркотик резко пошли вниз, британские торгаши опять остались не при делах. Что и послужило поводом ко второй Опиумной войне. Опять победил разум и инновации, и был подписан новый договор, по которому к Гонконгу уже отходили территории полуострова Коулун и ближайшие к нему земли. Они так до сих пор и называются Новыми территориями.
Чтобы дать более ясное представление о том, что представлял из себя Гонконг сто лет назад, думаю, что нужно посмотреть на него глазами русского человека того времени. Такой человек был. Иван Александрович Гончаров. Тот самый, что посетил эти места на фрегате «Паллада». Итак, представляю ему слово.
«На высотах горы, в различных местах вы видите то одиноко стоящий каменный дом, то расчищенное для постройки место: труд и искусство дотронулись уже до скал. Китайцам, конечно, не грезилось, когда они по Нанкинскому трактату, уступали англичанам этот бесплодный камень, во что превратят камень рыжие варвары. Еще менее грезилось, что они же, китайцы, своими руками и на свою шею, будут обтесывать эти камни, складывать в стены, в брустверы, ставить пушки… Все это сделано. Город Виктория состоит из одной, правда, улицы, но на ней почти нет ни одного дома; я ошибкой сказал выше домы: это все дворцы, которые основаниями своими купаются в заливе. На море обращены балконы этих дворцов, осененные бананами и пальмами, которые видны с рейда».
5
А теперь давайте мысленно перенесемся в век двадцатый. В семидесятые. Британская колония Гонконг оказалась капиталистическим раем, затертым возле бушующего коммунистического Китая. В Китае ничего нельзя. Зато в Гонконге можно все. Понятно, что особо продвинутые жители материкового Китая давали деру за кордон и устраивались жить в Гонконге. Полный аналог разделенной Германии. Там восточные немцы тоже всеми правдами и неправдами пытались через стену перебраться. Только здесь, на настоящем востоке нужно было не только из коммунизма выбраться, но еще и в городе мечты закрепиться. Поскольку сам Гонконг не резиновый, и тоже для нежелательных иммигрантов ставил различные препоны. Но численность населения города росла как на дрожжах.
Пришлось весь город перестраивать. Так появились первые небоскребы. Земли мало, людей много. Выхода другого просто нет. Но к истории это не относится. К истории можно отнести факт того, что изначально английское население города очень быстро превратилось в полностью китайское. И тогда-то появилась идея фикс. Китай потребовал отдать родимые территории назад. Но воевать на них уже не пришлось. Все решилось на юридическом фронте. Надо сказать, что китайцы очень хорошо переняли европейские навыки и привычки. Особенно если учесть, что во времена, когда наш мир стал очень маленьким, а скорости передвижения по нему многократно возросли, многие представители элиты китайской отучились во всяких Гарвардах да Оксвордах. И нашли таки, мерзавцы-юристы, лазейку.
Когда после второй Опиумной войны в 1860 году подписывались соглашения о передачи Коулуна и Новых территорий Гонконгу, то тезис о передачи земель звучал так:
— Навечно!
Вы, дорогие читатели, наверняка понимаете, что «навечно», значит «навсегда». Я тоже так думал. Но китайские юристы с высшим европейским образованием растолковали это слово так:
— Навечно, значит сроком на один век! А один век равняется ста годам. Сто лет прошло, отдавайте Гонконг назад.
Англичане опять прифигели от такой наглости, но времена уже не те. Глобализация. В лиге Объединенных наций не поймут силового решения колониальной проблемы. Хорошо еще, что китайское руководство, после долгих и упорных переговоров разрешило придать Гонконгу статус широкой автономии. Вот так Гонконг и стал тем, чем он есть и поныне.
