Медан, Западная Суматра, вулканы Кракатау, Бромо, Иджен, Ява

Индонезия

26го декабря мы вновь прилетели в Медан. С этого дня началась… или продолжилась какая-то непрестанная полоса препятствий и невезения.

Привычно закидав рюкзаки в такси, поехали в наш гест с громким названием Резиденц.

Надо сказать, что в Индонезии мало кто говорит по английски. Все было бы ничего, если бы люди не кивали в ответ на вопрос положительно и не говорили — йес. Потому что после этого выясняется, что-либо нет еды, либо тебя привезут не туда, либо тебе принесут не то. Да елки — палки, ну скажи, что ты не понял, переспроси и я тебе объясню, что нам надо, с помощью тех двадцати слов, что я знаю на азыке бахасе, жестов, песен и танцев! Лишь бы конечный результат был тот, что нам нужен.

Нет, это невозможно. Сколько раз мы попадали в ситуацию, когда садились в такси или на бечак (повозка на мотике), спрашивали водителя — знаешь, где это место? Точно? Понимаешь о чем я говорю? Йес, мистер — ответ был всегда одинаков, а потом, останавливаясь прямо на дороге, в потоке машин, водила спрашивает у соседних водил как ему доехать до названного места, что это и где это!!!!!

Позавтракали в полюбившемся Тип Топе, оседлали снова нашего Регнара, арендовав его машиной на два дня и двинулись в гости к орангутангам.

Про парк орангутангов информация была совершенно разная, впечатляли цены, странно высокие для Индонезии, да еще и в евро — за вход, за парковку, за камеру, за фотик — если бы знали, за что еще взять — взяли бы. Ехать часа два с половиной. Сомневались, ехать или нет, но вспомнилось, как ходили к гориллам в Руанде, сколько отдали денег, а сколько получили эмоций, впечатлений и радости! В общем, ожидалось нечто похожее и от встречи с орангутангами.

В парке было нелюдно. Двери домика, где находилась рецепшен были закрыты. К нам подвалили трое бомжеватого вида парней, вытащили из кармана смятую бумажку с прейскурантом и озвучили цены. Мы поинтересовались, а где кто-нибудь из администрации парка, а они и есть администрация, они же гиды, они же наше все.

Брат активно поинтересовался, точно ли орангутанги будут на месте? За что деньги то платить? Парни замялись. Ну понимаете, сейчас дождливый сезон, идет дождь, они могут спрятаться, много зелени, они могут быть сытыми. Подождите, так за что платить то, если в парке орангутангов — орангутангов не будет?

Это очень сильно смахивает просто на развод на деньги.

Брат сказал, уезжаем отсюда, Мишка сказал — раз приехали — надо идти, я сказала, что мы заплатим за вход, камеру, фотик только тогда, когда увидим и снимем орангутангов. Парни сказали, что согласны и запросили аванс, я потребовала квитанцию.

На сем и порешили.

Как только мы преодолели первые ступеньки вошли в лес, стало понятно, что слово парк не имеет к этому месту никакого отношения. Это настоящий влажный тропический лес, куда нужно идти экипированнными трекинговой обувью, репеллентами, дождевиками и водой. У нас ничего этого не было, так как нигде об этом не было никакой информации.

Ну что… Полезли опять по лесу. Естественно пошел дождь. Грязь под ногами чавкала и скользила, освежая воспоминания о походе к ментаваям. Орангутангов не было. Вообще. Наш рейнджер шел по лесу, время от времени издавая утробные звуки, но орангутангам было плевать на его призыв. Так мы протаскались час.

Брат, отмахиваясь двумя ветками от комаров, сказал:

— пошли отсюда, он будет кружить нас еще долго.

— тогда мы заплатим деньги полностью, так как получится, что мы сами не захотели увидеть орангутангов.

Пошли к очередному дереву, на котором было гнездо орангутангов. Никто не вышел навстречу. На одной из тропинок попалась семья немцев, которую тоже таскали в поисках орангутангов, видать не один час, так как на мужике уже лица не был, а лицо женщины было свекольного цвета. Изможденные толстые дети уныло протирали очки от дождя.

Прошел еще час, мы продолжали кружить по лесу, скользя по корягам. Брат где-то оступился и то ли поранил большой палец на ноге, то ли сильно ударил. Обстановка накалялась. Наконец на одной из тропинок нам попалась спускающаяся сверху пара с радостным выражением лица.

— Привет, вы походу видели орангутангов? — тут же заспрошали их мы.

— о, йес, итс бьютифул, its вандэфул!!!

Ну раз так, то ведомые мальчишкой рейнджером двинулись и мы в том направлении, где вандэфул.

Высоко в ветвях дерево было гнездо. В гнезде сидела мать орангутанг. Но выходить под дождь ей было впадлу. Один неразумный ребенок шарахался с ветки на ветку, несмотря на дождь. К нашему гиду подошли еще два таких же оборванца и все вместе стали агукать, подзывая рыжего ребенка и заманивать его бананами. Детеныш спустился к нам. Сначала его угостили рейнджеры, потом его покормил Мишка, а потом к нему уже приступилась и я. Он аккуратно брал из рук кусочки банана, немного шкрябая при этом ладонь и иногда резко вглядываясь в глаза. Свидание было недолгим, как только кончились бананы, детеныш взлетел наверх и спускаться больше не желал. Гиды решили отработать свои деньги и долго, но безуспешно стучали по дереву, на котором почивала мамаша, пока мы не сказали, что хватит уже, возвращаемся.

Пошел ливень. Гид предложил обратно не идти пешком, а переплыть по речке. Мы естественно, согласились. Идти под ливнем не хотелось. Переправа людей на другой берег в Парке орангутангов осуществляется так — на небольшую лодку сажают столько человек, чтобы она не сразу перевернулась. С одного берега на другой перекинута веревка. На другом берегу стоит человек шесть эээээ работников парка, и тащат через стремнину лодку за веревку. Как только ты причалил, с Божьей помощью, весь в воде, потому как лодку мотает с бока на бок, и вода заливается со всех сторон и надо прятать аппаратуру, а не себя, то высадившись на скалистый бережок у тебя вторая задача — не навернуться уже здесь, после удачной переправы.

Вот такая организация этого мероприятия в Букит Лаванге, известном парке орангутангов. Хорошо, что наш водитель Регнар не понимает русского матерного языка.

Злые, грязные, мокрые до нитки мы вернулись в город. К вечеру у брата распух и воспалился палец на ноге. Пришлось брать у Мишки кипятильник, греть стаканами воду, сливать ее в пластиковое ведро для мусора распаривать с марганцовкой.

Следующим утром поехали на водопад Пису, откуда открывается вид на озеро Тобо. Ехать опять два с половиной часа туда, два с половиной обратно в потоке машин. По дороге болтаем с Регнаром, он рассказывает про себя, что он национальности — батак, и есть пять видов батаков — из разных районов — разные батаки. Ну типа как я -русская из Мурманска, а Вася Пупкин — русский из Урюпинска. Проезжая каждый город, Регнар с удовольствием рассказывает что-то о себе, учит меня как называется местный женский наряд или показывает какие одежды и крыши домов у батаков. На крышах домов и памятниках могил, и даже на церквях, поверх крестов торчат рогатые коровьи скальпы. Шапки батаков тоже остро точат по бокам вверх, демонстрируя силу и мужество этого народа.

Особенно ярко у Регнара получается название города Прастаги, через который, как мы поняли, все дороги ведут в Рим, то бишь на озеро Тобо и нам его никак не миновать.

— Пппрррраааассссстаги! — в десятый раз восклицает Регнар и мы уже начинаем ржать только при одном звуке этого слова.

— мы сейчас увидим с высокой точки Ппппппррррррасссстаги — снова с удовольствием говорит Регнар.

Видимо без Пппррррааассстаги нам никак, ну ладно, заедем в Прастаги, раз уж нам так по пути.

Прастаги ничем не отличался от других небольших и грязноватых индонезийских городков. Но теперь это с оттяжкой слово всегда будет вызывать улыбку на наших лицах.

К сожалению, день опять был пасмурным и дождливым, и картина огромного озера Тобо смазалась тучами и туманом.

Водопад Пису тоже как-то не впечатлил, ну так… водопадик))

за въезд на Пису Писуную территорию тоже заплатили деньги. Правда, небольшие. Стало как-то немного грустно, что тратится так много времени, для того, чтобы достичь какое-то известное место, а впечатления от него не соответствуют ожиданиям в действительности.

На обратном пути встретили много макак прямо на дороге. Их там уже прикормили проезжающие машины. Остановились и мы, чтобы покормить их хлебушком. Обезьяны на одной стороне дороги, мы на другой, между нами поток машин.

Я сморю с ужасом, как макаки ловко лавируют через движущиеся автомобили. Прямо к нам направляется здоровый самец, а дальше все происходит как в убыстренной съемке. Боковым зрением с переднего сиденья я замечаю, что Мишка открыл дверцу и выходит прямо на дорогу с куском хлеба, в это время самец оказывается уже около нашей машины и бросается на Мишку.

Мишка начинает прыгать на месте и отскакивать в сторону дороги под мчащиеся машины от самца, который норовит укусить его за задницу, брат в это время сосредоточенно фоткает со стороны своего окна пришедших к нему обезьян, я ору благим матом — Миша, залезай в машину!!! А Регнар сидит в парализованном состоянии и смотрит чем закончится битва гигантов-то ли Мишка сейчас попадет под проносящуюся машину, то ли опять же Мишку покусает макак.

Мишке все-таки удается с целой задницей заскочить на заднее сиденье и захлопнуть дверцу. Я разразилась нецензурным монологом по поводу общения человека и дикого животного. Макак остался сидеть на обочине, скаля зубы, с куском хлеба в руках.

Завершили поездку пофоткав вулкан Сибайя и посмотрев горячие источники, раз уж мы там.

Вечер закончили в Тип Топе, вознаградив себя за терпение вкусной едой и свежими соками. В зале ресторанчика индонезийский квартет страстно исполнял в ночи " Бессамо мучо».

ЯВА.

Вулканы Кракатау, Бромо, Иджен. Храмы Боробудур и Прамбанан.

28 декабря мы простились с Суматрой и Индийским океаном. Двухчасовой перелет и вот мы снова в Джакарте. В два часа дня мы бегаем из зала в зал, пытаясь встретиться с нашим очередным гидом Сабки, который видимо бегает также из зала в зал. Не прошло и часа, как нам удалось наконец то воссоединиться. Знакомимся. Сабки конечно, совсем не Ален Делон, во рту не хватает тридцати зубов, и совершенно непонятно, сколько ему лет. Ладно, главное, чтобы у нас все случилось с Кракатау.

Спустя еще час мы встретили четвертую участницу нашего дальнейшего путешествия Катю, подругу моего брата.

«Отдыхать» после суточного международного перелета ей пришлось в машине, по пути на Кракатау.

Ехали до побережья, до Чариты долго, часов пять. Идет дождь и вновь пахнет океаном. Заселялись в отель уже в темноте. Пошел ливень. Катя, получив накануне нашу смску " купи джина в дьютике, очень нуждаемся» — подвезла снаряды. А также всяческие иммодиумы.

Надо сказать, что по возвращению от ментаваев меня единственную накрыла обосрачка, видимо в наказание за то, что в Эфиопии я была единственной из пяти человек, которую не повязал дрыщ. С тех пор индонезийская еда — наси и нуддл, то бишь рис и вермишель в различных ее приготовлениях и с различными добавлениями мяса, рыбы или фруктов, не задерживалась в моем организме надолго. Когда я подносила вторую ложку с едой ко рту, первая уже устремлялась на выход.

Не хочу обидеть поклонников индонезийской- малайской кухни, но мы зачастую тратили много времени в поисках съедобной еды, потому что есть рис с вермишелью и волосатой, зажаренной до хруста на зубах старой тощей курицей ну это очень на любителя. И к сожалению, я не могу есть невкусную еду, и к сожалению я так и не привыкла к индонезийской кухне, если это можно назвать кухней.

Мы с Сабки обсуждаем детали завтрашнего путешествия на Кракатау. Многое зависит от погоды и состояния океана. С погодой уже все понятно, а на океан мы посмотрим завтра.

Мы ужинаем прямо в отеле, рядом с нашими номерами, я не выдерживаю и иду купаться в бассейн под ливнем. Такие моменты будут долго вспоминаться длинными зимними вечерами)

В восемь утра на следующий день в мою дверь стучится Сабки. Я продираю глаза — о, солнце!!!

— Елена, поехали посмотрим на океан, — зовет меня Сабки.

Господи, чтоб я так жила!!! Вместо будильника на 7.30, мучительного подъема на работу в темноте полярной ночи, тоскливых офисных будней — офигеть, за мной солнечным утром приходит мужик и зовет посмотреть на океан!!! Сабки любезно помогает мне залезть на мотоцикл и мы с присвистом мчимся по узкой улочке.

Блондинок этим утром было немного, поэтому мое появление вызвало некий восторг местного населения. Все орали из своих домов «хэллоу, мистер» или бежали следом.

Вообще выражение «хэллоу мистер, вэра ю фром» — это коронка Индонезии. Где бы ты не был — тебя будут приветствовать этой единственной английской фразой, несмотря на то, мистер ты, или не мистер, несмотря на то, что ответ им в принципе не нужен, так как все равно не поймут по английски. Главное не это, главное широко улыбнуться и заорать тебе в лицо " хэллоу, мистэр, вера ю фром» и тогда день не пройдет даром!

На пристани Сабки пошел искать какого-нибудь капитана, я смотрела на океан. Сказать, что он был тих, увы было невозможно. Пришел Сабки и скащал, что капитан сказал, что заплыв назначаем на 10 утра. А сейчас он приглашает меня на чашку кофе и познакомиться с его семьей.

На мотике приехали в какие-то грязноватые бараки, расположенные буквой П. В одной из комнат жила семья Сабки. На постеленном одеялке на полу игралось двое малышей, один другого меньше, и старшая девочка присматривала за ними.

— Сабки, у тебя трое девчонок????!

— да, а вот это моя жена — он указал на совсем молодую женщину, возившуюся с посудой, а вот это мать моей жены, а это отец моей жены, они приехали на Рождество.

— боже, а как вы все помещаетесь в одной комнате???

— они ненадолго- с надеждой в глазах ответил Сабки. Дальше меня фотографировали в профиль и в анфас, с Сабки и без Сабки, а также с детями на руках.

Простившись со всей родней, вернулись в отель, где ребята уже завтракали на солнышке и по быстрому собрались на вулкан.

Сказано- сделано, в десять утра отплыли на Кракатау. План был таков, сначала мы доплываем до анака Кракатау, (анак- ребенок, инд.) оттуда делаем фотки самого вулкана, а потом переплываем на вулкан Кракатау и идем сколько сможем к кратеру, ну и смотря по погоде. Потом отплываем немного посноркать и домой. До пяти вечера надо уложиться.

Отплыли.

За штурвалом — капитан, старый дядька, почему то у него трясутся руки и ноги, непонятно, то ли это болезнь, то ли потому что трясется сам штурвал,

еще два типа матроса, которые время от времени достают очередную канистру бензина и подсасывая прямо из шланга, заливают в бак, при всем этом действии умудряются не вылететь на хрен вместе со шлангом и канистрой в океан, и двигаются так ловко, как обезьяны.

Еще с нами плывет на Кракатау брат Сабки, походу штурман и психотерапевт) нещадно воняет бензином. Даже врывающийся ветер в окошки и тот из бензина, дышать почти невозможно, при этом кидает отменно, мы застегнули спасательные жилеты и держимся кто чем и за что может.

Но самое удивительное, что заработала симка Индосат, которая отказалась работать на Суматре, и у меня вдруг зазвонил на айпаде скайп и мы смогли проорать старшему брату с десяток слов)

Спустя три вонючих в прямом смысле этого слова и мучительных часа мы видим сам Кракатау и его детеныша. Зрелище потрясающе красивое. Синее небо и синий океан соединяет мощный вулкан, прикрывшись шапкой из облаков. Вечность. Меня пробирает до слез, Катька блюет за борт.

Нафоткавшись, плывем и высаживаемся на самом вулкане.

Солнце печет нещадно, под ногами обычный песок мешается с лавовым. Последний раз Кракатау засыпал пеплом все, что мог не так уж давно. Брат, из-за по прежнему воспалившегося пальца, не может идти, и они с Катей остаются загорать на берегу, мы с Мишкой и Сабкой и сабкиным брательником идем на вулкан. Ноги начинают утопать в песке, идти становится труднее, очень жарко и воняет серой. Чем выше мы поднимаемся, тем дымнее становится воздух. Я останавливаюсь и машу мужикам, чтобы они шли дальше, а я посижу тут на пенечке, в смысле на камушке, подожду их. Они машут мне руками в знак согласия и скрываются за грядой.

Я остаюсь наедине с небом, вулканом, ветром и океаном. И все суетные мысли про деньги, работу, неудачи начинают улетать из головы.

Господи ты Боже мой, кто я в сравнении с этой вечностью? Песчинка в лаве, как-то уже кажется, что и жизнь прошла, а ничего нажила, ни ума, ни богатства, ни славы, ни любви, ни покоя. Вот и дети еще неустроены, дочку все мотыляет в поисках любви, сын решил стать знаменитым музыкантов, старший брат тоскует часто, прикусывая усы и глядя куда-то в себя, одиночка и домосед, а младший все со мной болтается по странам и весям, а дядька наш Николай, единственный живой из родни, уж не мальчик, за 60 перешагнул, а все ж выпивает и носится как конь по деревне…а я 29 декабря сижу на вулкане Кракатау, и в сердце ворочается игла, и я прошу Бога позаботиться о нас и наставить на путь истинный.

Бог меня услышал как-то очень конкретно. Очень захотелось писать, пришлось искать путь и место, где это можно сделать, потому как дойти до ближайшего сортира на берегу уже не представлялось возможным.

В облегченном душевном и физическом состоянии я дождалась мужиков и мы стали спускаться с вулкана. Ветер как-то внезапно усилился и стал задувать не по детски. Со стороны неба над вулканом надвигался Мордор. Черные тучи наползали друг на друга, рвались на куски и устремлялись к океану.

На лодке нас уже ждал капитан, с некоторым беспокойством поглядывая на небо.

— Елена, надо отплывать, начинается ветер, океан беспокойный, вы можете поплавать и посноркать, но совсем недолго.

— ок.

Мы отплыли недалеко от вулкана. Спустились с Мишкой в воду, я с маской, Мишка просто так. Жаль, что времени было немного, место очень красивое, кораллы и много различных рыб. Пришлось возвращаться на лодку и мы тронулись в обратный путь.

Спокойно плыли недолго. Шторм начался как-то мгновенно, только что была спокойная переливающаяся жемчужными оттенками водяная масса вокруг и вдруг она стала дыбиться волнами, который перекатывались друг через другая, сталкивались лоб в лоб, норовили закатать нас вместе с лодкой в самый низ, в мягкое жидкое ложе и залить сверху прозрачным куполом.

Все, включая команду быстро похватали и надели спасательные жилеты. Я с ужасом вспомнила, что Катя не умеет плавать. Долго решала, кого спасать первым, если лодка перевернется, Катьку или айпад. Айпад запихала в герметичный пакет, пакет в рюкзак, рюкзак в еще один пакет, повесила за спину. Может так удастся спасти обоих?

Капитан стал как-то нервничать, глядя на стены волн, руки тряслись еще больше, он стал добавлять ходу и мы порой застревали на гребне волны и никак не могли с нее спуститься. Было такое ощущение, что мы просто стоим на месте. Матрос, подлетая вместе с канистрой в воздух, добавлял и добавлял бензин в бак. К капитану подошел брат Сабки и хорошенько упершись ногами, встал рядом и стал руководить процессом, показывал рукой на путь между волн и говорил все время

— потише, спокойнее, не так быстро, потише.

Я сидела впереди и видела что творится в океане. Смотреть как идет на нас очередная глаьа воды уже было невозможно. Я закрыла лицо руками. Попыталась успокоиться. Посмотрела на Сабки. Он показал мне все ок, типа, не дрейфь, но выражение лица не успел сменить.

Так прошло два часа. Наконец показался берег. Пристать к нему заняло еще с полчаса, океан никак не хотел отпускать дармовую игрушку.

Вышли на пристань. Шатало. Сабки планировал устроить прощальный ужин в его семье, но ни сил, ни желания на это не было. Мы извинились и попросили принести ужин в гостиницу, сели в какую-то кутузку и поехали домой.

— Сабки, а чего у капитана так тряслись руки? У него какая-то болезнь?

— он был в панике.

— чтоо? Как это — капитан и в панике? У него что — нет опыта? Да и тремор рук у него был изначально!

— нет, он опытный капитан, но вот запаниковал чо то, за вас беспокоился…

Мы громко охренели. Брат орал, что это за херовый капитан, что он был в панике, ведь наши жизни зависели от него, Мишка орал, что он не верит, что капитан был в панике, что такой шторм для него это штатная ситуация (еще одна Мишкина фраза в анналы истории), я орала, что проверить херовый или не херовый капитан можно только выйдя с ним в океан, а Катька орала, чтобы все перестали орать, так как мы все-таки доплыли, благодаря трясущемуся капитану.

Вечер прошел мирно. Никто не был убит. Мужики наелись дуриана, ужин был вкусный и почти не было дождя.

Утром за нами приехал Сабкин водитель и ы тронулись в обратный путь в Джакарту.

Вечером в этот же день у нас был вылет в Джогьякарту, я позвонила в наш отельчик и попосила нас встретить, понимая, что мы прилетим, когда уже будем темно и в дождь. До Джакарты добрались часа за четыре. Попытались поменять билеты, чтобы улететь более ранними рейсами, но мест не было. Дождались своего рейса и свалили в Джогью. В зале прибытия была елка и Дед Мороз))

было темно и лил дождь. Заселились в нумера, отельчик оказался симпатичным, чистым, с маленьким бассейном и увитый зеленью. Пошли искать еду, наткнулись на итальянский типа ресторанчик, где и кормились потом два дня — быстро, вкусно, недорого, есть мясо)

С вечера решали вопрос, брать ли на завтра машину целиком на весь день для осмотра храмов Прамбанана и Боробудура или дешевле будет пользоваться такси. Мишка уперся рогом во второй вариант, брат был за первый, Катька не знала кмкому примкнуть, а мне надоел этот базар и я сказала Мишке — берешь на себя ответственность за то где и как ты будешь ловить машины? Ок, тогда едем по твоему варианту.

Утром такси заказали все равно в отеле, на улице чо то их не было. Чуть больше часа добирались до Прамбанана, там отпустили машину и пошли прамбананиться.

Храм очень красив, похож немного на Ангкорват, народу было немеряно, у всех рождественские и новогодние каникулы, несмотря на то, что большинство жителей Индонезии мусульмане.

Нас фотографировали не меньше, чем Прамбанан и мы еле вырвались из круга желающих запечатлеться с нами.

На обратном пути наткнулись на какое-то страшное шоу — два каких-то мужика, типа шаманов что-то понажимали на теле у одного парнишки, тот закатал глаза, страшно закричал, обвис и его утащили в сторонку. Все это происходило под бубнеж и музыку со сцены, где сидела группа музыкантов и здоровая толпа окружала действующие лица. Появился второй парень, с ним произошла та же история, один мужик касался его шеи, второй на что-то нажимал на спине, парень обвис, сполз на колени, потом закричал и выгнулся дугой, один из мужиков резко завинтил ему голову в сторону и его бессознательного тоже утащили в сторонку. Что это было, хз.

Ужас закончился, народ быстро разошелся. Мы попробовали разузнать как ехать в еще один храм, который находится недалеко от Прамбанана.

По английски никто не говорил. Показ храма на карте вызвал противоречивые советы. Один раз нас послали прокатиться на поезде, который ходит на территории Прамбанана, с двух попыток сесть туда нам не удалось, местные были гораздо проворнее нас. С третьей попытки я пошла сразу в вагончик, на котором было написано VIP, оказалось, что этот вагончик как раз для иностранцев, для которых билет стоит в десять раз дороже.

Проехали по парку, попали не туда, куда спрашивали, спросили охранника на входе, показав и ему карту- как туда добраться, индонезийский английский можно толковать по разному….сошлись во мнении, что слышалось слово train, пошли искать жд станцию, от которой надо ехать до желанного храма. Сопровождаемые гурьбой пацанов пришли на станцию, но не железнодорожную, а конскую. Там стояла уйма повозок с коняшками и все были не прочь заработать денег. Ладно, поехали на коняшке. Трусили с полчаса однако.

Храм находился высоко над дорогой, мы дали водителю денег и он немедля потрусил обратно. Мы пошли наверх. Храм находился почти на отвесной скале, часть была прикрыта для реставрации, в общем… наверх никто не полез и смотреть было нечего… Машин обратно тоже не было, коняшка уже ускакала. Я подошла к водителю какого-то автомобиля, который стоял и ждал своих гостей.

— может довезете до куда-нибудь, где мы можем взять такси? Нам бы в Боробудур еще сегодня.

Водитель куда-то позвонил и согласился. За десять минут он опять нас привез к тому же входу в Прамбанан, откуда мы недавно вышли.

— ловите здесь такси.

— ну, Миш, настал твой звездый час, давай, как обещал, лови такси, и вези нас дальше.

Мишка скорбно стоял на обочине трассы. Шел поток машин. Ни одна не останавливалась. Я стала на выезде машин из ворот храма и пыталась поймать машину там. Свободных не было и просто никто не останавливался. Все приезжают в Прамбанан на арендованных машинах, которые ждут их и катают столько, сколько надо. Прошел час, мы стояли на солнцепеке и ничего не могли поймать. В конце концов я подошла к стоявшему на выходе бечаку:

— где здесь можно поймать машину?- спросила водителя

— нигде. Они здесь нигде не останавливаются

— а как же выбраться отсюда?

— такси можно взять в аэропорту, оттуда час езды до Боробудура, садитесь, вот два бечака, мы вас довезем за деньги до аэропорта.

На двух бечаках, глотая газ и дым мы пилим в потоке машин. Возле аэропорта стоят таксисты, цену не сбивают, понимают, что у нас нет других вариантов, соглашаемся, берем машину и едем в Боробудур, подсчитывая убытки молча.

Как только приезжаем в Боробудур резко темнеет и начинается ливень. Снимать невозможно, вода льется непрекращающиимся потоком, людей на Боробудуре несмотя на это просто тьма, не протолкнуться. Нас опять снимают под зонтами и плащами.

Ну вот и все, проборобудирилисьи промбананились, хватит. Вымокшие насквозь садимся в машину и едем еще часа два до отеля, трафик, темно, льет дождь. 31 декабя. В полночь выпиваем по рюмке джина и валимся спать.

В 8.35 мы уже в самолете, летящем в Сурабайю. На выходе стоит улыбающийся Рони с бумажкой с моим именем. Мы с ним уже долго переписываемся, видели друг друга на фотках и вот наконец то в реальности. Рони отлично говорит по английски, вежлив, улыбчив, все подробно объясняет.

— Елена, вот ваш водитель, его зовут Антон, он будет с вами все шесть дней на Бромо, Иджене и Семпу.

— ты не едешь с нами? Как жаль… А Антон говорит по английски?- начинаю волноваться я.

— да, немного говорит, не волнуйся, все заказано, Антон позаботится о вас, если что — звони с его телефона мне.

— ок.

Мы садимся в машину и едем на вулкан Иджен.

Антон- пожилой дядька, улыбается мне.

— Антон, ты говоришь по английски?- все-таки интересуюсь я.

— йес, — говорит Антон, — литтл.

В общем это было все, что он знал по английски. Так начинались шесть дней театра пантомимы и танца.

Ехать до Иджена далеко и муторно, три часа из восьми!!!! мы потеряли в пробке, когда двигались по сантиметрам. Полчаса где-то на жрачку, где с помощью пальцев и числительных на бахасе пытались объяснить сколько кусков ненавистной курицы нужно положить брату в тарелку. Гостиница, в которой я раньше хотела жить, закрылась на 1 января, пришлось ехать в отель в горах, который расположен на кофейной плантации. Приехали уже поздно к вечеру, из еды как обычно безвкусный рис и зажаренная курица, котораяуже не лезет в горло, но самое большое разочарование, что в отеле на кофейной плантации нет хорошего кофе!!! О Индонезия, страна без контрастов! Просто всегда нет еды и хорошего кофе…

Чтобы попасть на Иджен к рассвету, вставать надо в 4.30.

Вернее уже выезжать. Толком не поевши вечером, утром не поевши еще больше (завтрак вареное яйцо без соли и тот же говнянский кофе и такой же чай, по вкусу не отличить друг от друга) мы по холодку выехали на Иджен.

Ехали меньше часа, затем бапа Антон (бапа — уважительное обращение к мужчине, старше тебя по возрасту) высадил нас на площадке, где уже шарился народ и стояло много машин, махнул куда-то в сторону гор и завалился спать в машине. Мы стали подниматься наверх.

Идти было иногда крутоватенько, брат был вынужден идти в шлепках, забинтованный и воспаленный палец не помещался в кроссовки, тем не менее часа за полтора мы оказались на вершине.

Да, ради такого зрелища стоило встать в четыре утра и идти несколько километров.

В кратере вулкана синело озеро из серной кислоты, там, где она уже стала твердой, были желтые берега, которые крошили маленькие сверху люди и пешком, поднимаясь по козьей тропе с двумя наполненными желтыми кусками серы тяжеленными корзинами, несли вниз.

А потом пустыми опять вверх и опять вниз. Вспомнилось соляное озеро в Данакиле, в Эфиопии. Там был белый ад, здесь он ядовито-желтого цвета. На вершине было очень холодно, задувал ветер, меня трясло от холода, вся одежда, что была мокрой от пота моментально стала ледяной и облепила тело.

Мишка ушел по козьей тропе вниз на разработки, мы замерзли, серное синее озеро затянуло тучами и мы стали спускаться вниз.

Минут через тридцать уже стало теплеть, когда мы спустились к машине, солнце уже начинало зажаривать тех, кто приехал только что. Пока ждали Мишку, зашли в местную кафешку. Еды нет. Пиво- воды- чипсы местного производства. С отчаяния купили пива и орешков, тем и позавтракали в девять часов утра!!! Минут через двадцать подвалил Мишка, мы разбудили Антона и двинулись в направлении вулкана Бромо. С движением на дороге повезло больше, пробок не было, и тем не менее мы ехали часов пять. Потом дорога стала подниматься все выше и выше в горы. Стало темнеть, а дорога все не кончалась, петляла анакондой, становилось все холоднее и было непонятно как наш бапа что-то видит в этой темени и как он вписывается в повороты.

Надо сказать, что бапа Антон оказался лихим водителем) вел машину резво, агрессивно, никому не уступал дорогу и место, любил притопить, добавить газку и обогнать участников хаотичного движения. Мы с ним вышли на определенный уровень общения и понимания, что в общем было комфортно. У него оказалось специфическое чувство юмора, он мог что-то сказать или показать, и заржать при этом как конь, выпучив глаза. Как-то сцепив зубы, я смотрела, как он втискивается между нескольких машин, пересекая встречку, навстречу несется грузовик, а он спокойно выруливает на свою полосу, занимает место и едет дальше.

— бапа, как ты можешь вообще здесь вести машину?????

Он подумал пару минут, и затем изрек целую английскую фразу:

— use your feeling

Ну ни фига себе!) я была потрясена и его познаниями в английском и советом)

Опять смеркалось. Мы приехали на вершину чего то, где наш отель, откуда мы как обычно в ранних потемках пойдем на Бромо.

Меня знобит и колотит, лицо и лоб пылают, я закрываюсь у себя в номере, там очень холодно, кафельные полы просто лед. Попытка согреться под горячим душем ничего не дает. Я выпиваю две таблетки аспирина, по прежнему энтерофурола, надеваю на себя две кофты с длинным рукавом, штаны и носки, и пытаясь согреть одну ногу об другую, укрывшись двумя одеялами уплываю то ли в сон, то ли в забытье. Ребята чувствуют себя нормально, нашли еду в ресторане и сняли красивый закат.

Подъем опять в три тридцать. Мы выезжаем вместе с другими машинами в полной темноте, петляя поворотами вниз. Машин невероятное количество, прямо паломничество какое-то сегодня к Бромо. Наш автомобиль остается внизу, а мы пешком, с толпой поднимаемся вверх, на смотровую площадку, откуда снимают рассвет над Бромо.

Воздух начинает теплеть. Появляется солнце.

Мы делаем несколько фоток и покидаем толпу.

Я иду вниз с заходом в сортиры.

Находим нашего Антона и едем на сам вулкан. Обалденно красиво. Как в кино про харрисон форд.

От дороги, где стоянка автомобилей далеко до подножия вулкана. Сделано для того, чтобы ты отдал еще немного денег Индонезии.

Я не могу идти пешком, сил после высокой температуры и расстройства желудка не осталось. Я выбираю самую маленькую, чтобы невысоко было падать, и на лицо добрую коняшку, и еду на Бромо на коняшке, судорожно вцепившись в поводья и упираясь в стремена.

В общем то я никогда не ездила на лошади. И надо же случиться так, чтобы первый раз в жизни это было на подъеме на вулкан Бромо. Лошадка время от времени вскидывается и что-то всхрапывает, я тоже вскидываюсь и вскрикиваю и тогда поводырь хлопает нас с коняшкой добродушно по плечам и говорит что все окей. Они остаются ждать меня на вершине горы, а я иду вверх по лестнице, ведущей к кратеру, Рома с Катей еще идут внизу, Мишка давно ускакал вперед.

И вот он — Бромо, из кратера поднимается дым и не дает сделать фотки, пахнет серой, виды вокруг оттуда марсианские. Это шестой вулкан в моей жизни, первый раз мы залезли в Эквадоре на Котопакси, потом на Галапагосах на Съерро- Негро, затем в Эфиопии на Эрта Але, два дня назад на Кракатау, вчера на Иджен и сегодя — Бромо. Они все совершенно разные, только земля под ними под всеми живая.

Путь на лошадке вниз сильно отличается от дороги наверх. Я, откинувшись, чтобы не сверзиться упираюсь в стремена, на ногах тут же остаются синяки, лошадка бодро подпрыгивая задом скачет вперед. Все кончилось хорошо и у меня хватает сил сделать улыбку, сидя на лошадке на вулкане Бромо.

Дальше наш путь лежит на остров Семпу, фотку которого я увидела в чьем то отчете. Лагуну невероятной красоты, белоснежный песок, бирюзовая вода, окаймляет с одной стороны зеленый лес, с другой — большая скала, с большой дыркой внутри, и в енту самую дыру врывается волнами океан и освежает воду в лагуне. Вот под впечатлением этой картинки мы и решили добраться до острова Семпу, ну и заодно — пляжный отдых, сладкая конфетка после ползаний по вулканов, недосыпов, недоеданий — вот он — настоящий пляжный отдых!

Едем несколько часов до местечка с названием Сенданг Биру Бич. Все, кто хочет попасть в красивую лагуну, должны до того как насладиться красотой, поспать в какой-нибудь халупе на Сенданг Биру Бич. Дело в том, что это совсем не туристическое место и здесь нет ни отелей, ни гестов, ни кафешек, ни ресторанов. Здесь никто не говорит по английски.

Мы остановились на ночлег в доме каких-то людей, называется все это дело — хоумстэй. Мишке дали отдельную затхлую комнату на первом этаже, заставленную мебелью и чучелами. Мы с братом и Катериной пошли на второй этаж. Им отвели тоже отдельную комнату- душегубку без окон, мне места хватило только на полу, зато была надежда, что в случае ветерка, все будет продуваться.

Заказав нашим хозяевам обед, пошли гулять на пристань.

Сделали попытку поесть в тамошней кафешке. Рис, засушенные куски курицы. Застали рыбный рынок, пофоткали товар и купили свежих кальмаров на ужин.

К ночи ребята не выдержали удушья и вскоре вытащили матрасы из своей комнаты и присоединились ко мне на пол. Воздух был такой горячий и неподвижный, что мы просто плавились в собственном поту. Потом появились комары. Пришлось вставать и обрызгиваться репеллентами. В общем ночь как-то перевели. Утром, невыспавшиеся, покусанные вышли на скромный завтрак.

Бапа Антон уже ждал нас на улице с местным проводником с впечатляющим именем Нарко. Нарко, естественно, не говорил по английски ни слова. Они посмотрели на наши сандалии и предложили жестами переодеть обувь, повторяя слово трекинг. Все наше барахло, в том числе и трекинговые тапки уже были упакованы в рюкзаки и уложены в багажник машины.

Я ткнула пальцем наши сандалии и вопросила их обоих — а сандалии то ок? Дойдем? Антон с Нарко переглянулись и сказали ок. Вереницей выдвинулись на пристань, предвкушая встречу с лазурной лагуной.

Нарко куда-то сходил типа за волшебной бумажкой- разрешением посещения острова Семпу, затем мы все загрузились в моторную лодку и поплыли в как оказалось, недалекий путь.

Лодка повернула в какую-то протоку и мы Нарко жестами предложил вылезать прямо в воду. Мы немного растерялись — прямо перед нами был небольшой грязноватый заливчик и куда идти вброд было непонятно. Мы с Мишкой слезли с лодки и побрели по воде за Наркой. Брат со своей ногой и воспаленным пальцем и Катей решили вернуться еа пристань, потому как лезть в эту грязь с его травмой было безумием.

Мы дошлепали до берега, там Нарко вытащил из рюкзачка белоснежные носки, тапки с шипами на подошве, аккуратно переоделся и мы полезли на камни. Тропинок не было. Ливни размыли джунгли так, что приходилось ступать из ямы в яму, скользить по глине, хвататься за ветки и лезть вперед. Призрак горы Атабай вновь замаячил перед глазами. Все опять повторилось.

Я время от времени останавливала Нарко и жестами показывая дистанцию, волновалась — а много ли мы уже прошли. Нарко показывал четвертую часть от общей длины. Всоре сандали полномть залепились грязью и стали расстегиваться и соскальзывать с ног. Мишка снял сандалии и пошел босиком.

Нарко остановился, спокойно достал из рюкзака чистый пакет, положил туда Мишкины сандалии и засунул их в свой рюкзак. Обливаясь потом и грязными руками вытирая струйки, заливающие глаза я еще немного поползла вперед. Потом пришлось повторить процедуру и с моими сандалиями. Я шла босиком по лесу, пытаясь ставить ноги так, чтобы не напороться на какой-нибудь сучок, и не попасть на какого-нибудь жучка.

— Нарко, еще долго?- спросила я руками нашего гида.

— он показал примерно столько же, сколько было двадцать минут назад. Я поскользнулась и с размаху присела в глиняную лужу. Сидя в грязи, размышляла, что даже если мы дойдем босиком до лагуны, потратив на это часа два — три, там полчаса счастья и потом столько же идти обратно. Босиком.

— Мишка… Я не дойду, — позвала я Мишу. Я поворачиваю назад. Извини, если ты в силах, идите сами…

Мишка почесал выпачканной глиной нос.

— пошли назад. Ну ее нахрен эту лагуну, и эту дырку, и этот остров Семпу.

Обратный путь босиком был мучителен. Как мы не прпороли ноги как нас никто не укусил, остается загадкой. Бедный Нарко просто вытаскивал меня из кореньев и ям.

Дошли. Стали отмываться, пока Нарко звонил и вызывал нашу лодку. В это время причалила другая моторка, откуда высадились радостные ребята из Малазии. На четверых из них были резиновые шлепки!!!! Ну, счастливого пути, товарищи, на остров Семпу. Я показала на их обувь и покачала головой. Они радостно заржали и устремились к камням.

Пришла наша лодка и спустя десять минут мы причалили к берегу. Я, чтобы не пугать людей своим видом сразу пошла в сортир на пристани, сняла с себя всю одежду, вымылась, поливая себя ковшиком из бадьи с водой, постирала одежду, выжала и надела на себя. Стало легче. Приехал бапа Антон и подошли Рома с Катей.

— вы чего так быстро? Мы вас ждали часа через два…

— мы не дошли до Семпу. Не смогли. Уезжаем отсюда.

Понурые, мы загрузились в машину, попрощались с Нарко и покинули Сенданг Беру Бич.

Индонезия учит принимать не только победы, но и поражения.

Несколько часов едем в машине до города Маланг. Мне звонит Рони, выражает сожаление по поводу случившегося, вернее — неслучившегося. Говорит, что сеял нас виллу, где мы сможем отдохнуть, а завтра выехать в Сурабайю. Уже на въезде в город, Антон останавливает машину — мы прокололи колесо. Мишка с Антоном ставят новое колесо, начинается ливень, а я смотрю на дождь и стараюсь забыть картинку лазурной лагуны.

Еще десять минут и мы въезжаем в ворота какого-то отеля. Офигеваем. Это действительно очень красивая вилла, на четверых человек. Мы ходим по комнатам, трогаем красивую мебель, статуэтки, рассматриваем спальни, ванну и телевизор!!!

На круглом столе — соки и фрукты. Мы смертельно голодные режем хлеб и вскрываем мерзкую тушенку. По очереди стираемся, моемся и приходим в себя.

Ужинаем в ресторанчике виллы. Идет дождь и под его мерный шум мы засыпаем в белоснежных постелях.

На следующий день мы возвращаемся в Сурабайю. По пути нашли монопольку, купили местного рома иместного «яванского» рома на пробу)

Из-за того, что не попали на Семпу, у нас образовался один лишний день там. Смотрим в интернете, что можно посетить в Сурабайе, что не так далеко от нашего V3 отеля. Рынок, мечеть, мечеть на въезде в Сурабайю с обзорной площадкой, мост…

Это будет завтра, а пока бапа Антон везет нас поесть в рыбный ресторанчик, все очень вкусно и много.

Мы просим его отвезти нас в большой молл, где и прощаемся с ним. На обратном пути ловим такси и возвращаемся спать в отель.

Утром начинаем обзор города с ближайших достопримечательностей. Рынок оказался обычной барахолкой… Мечеть как мечеть… В городе грязно и почему то безлюдно, редкие прохожие не говорят по английски, поэтому на наши вопросы получаем совершенно противоположные ответы))) Очень жарко, возвращаемся домой вдоль грязной речки. На парапете какой-то мужик справляет малую нужду прямо в речку, а в речке, прямо под писающим мужиком, другой мужик на лодочке ловит рыбу….

Вечером брат подбил нас пойти в змеиный ресторан, дабы исполнилась его мечта поесть питона. В гостинице через парня с рецепшен я выясняю, где это место, прошу его на бахасе объяснить это водителю такси, тот утвердительно кивает головой. Поехали. Приезжаем на какую-то маленькую улочку. Водитель вылезает из машины и начинает у всех спрашивать, где находится змеиный ресторан!!!))) счетчик тикает. Разворачиваемся в обратную сторону. Водитель опять вылезает из машины и идет с расспросами к ближайшим продавцам. О Индонезия, каким же здесь надо обладать терпением!)) в конце концов подъезжаем к какой-то сараюшке, там нарисована кобра и заветное слово макан — еда. Мы заходим внутрь и спрашиваем на предмет, а можно ли нам заказать кусочек питона вот для этого парня. Нес заводям внутрь и показывают три аквариума, в одном раздувают капюшон две кобры, в другом лежит неподвижно небольшой питончик, в третьем тоскует 4 метровый питон.

— Вот, пожалуйста, заказывайте, — говорят нам и показывают на 4 метровую змею. Хороший питон, щас зарубаем и приготовим.

— Но… Нам не надо рубать целую змею, нет ли у вас уже готовых кусков мяса?

— Не, нету, рубать питона?

Я смотрю на питона, и тошнота начинает подкатывать к горлу. А еще мне невыносимо жалко, что эта животина уже никогда не увидит свой дом — джунгли.

Я выходу на улицу и твердо заявляю, что я есть питона не буду. Катя смотрит в сторону и тихо говорит, что тоже есть питона не станет. Брат в растерянности:

— мне не надо чтобы они рубали целого питона, я же думал, что будет как в человеческом ресторане, принесут готовый кусочек на тарелке, я бы попробовал…ну раз никто не хочет есть питона, тогда пошли отсюда.

Мы с облегчением уходим, из переулка переходим на большую ирассу. Перейти дорогу невозможно из-за непрекращающегося потока машин. Никто не останавливается. Я прошу полицейского нам помочь поймать такси. Он выходит прямо на дорогу и бесстрашно махая палкой и оглушительно свистя, выцепляет из потока такси! Сердечно благодарим его и едем ужинать в японский ресторан. Там почему то нет суши)) еда набирается по принципу — один раз заплати и ешь сколько влезет, все очень вкусно, но много не влезло. Я прошу остатки еды запаковать с собой в догбркс и получаю ответ, что нельзя. Сидите и ешьте здесь хоть еще два часа. Тогда я, дождавшись, когда официантка займется другими клиентами аккуратненько хопс и перекидываю еду с тарелки в целлофановый пакетик, в это время к нам поворачивается официантка и в изумлении смотрит, как я с наслаждением доедаю последнего кальмарчика с только что полной тарелки)))

Возвращаемся в отель, идет ливень.

Ночью, в 3.30 за нами приезжает сам Рони и везет в аэропорт, в 5.30 у нас вылет в Бруней. Мы болтаем по дороге обо всякой всячине, благодарим его за то, что он нам очень помогал, всегда был на связи, я вытаскиваю из рюкзачка мною составленный до поездки англо- индонезийский словарь и прошу его подарить бапе Антону)

Три недели мы провели с Индонезией, мы встретили замечательных людей — атабая Амантопле, ментаваев Сарула и Мадди, Мануло с Ниаса, Регнара из Медана, Сабки из Чариты, Рони и бапу Антона из Сурабайи. Мы одолели гору Атабай и залезли на три вулкана, мы не попали на остров Семпу. Индонезия учила нас терпению и оценке своих сил, Индонезия учила нас радоваться победам и принимать поражения. И щедро поливала нас дождями, охлаждая наш героический пыл и давая понимание того, что не все получается даже за деньги, даже если очень хочется, потому что человек — просто маленькая частичка природы, которая сильнее его, непредсказуема и величественна.