Один остряк заметил, что Африка — это заболевание: хроническое, заразное и неизлечимое. Мы заболели Африкой в 2009 году, когда были в Кении. Причем, континентальная Африка сильно отличается от островной и мне лично нравится гораздо больше. Никакие круизные удовольствия не сравнятся по адреналиновой наполненности с путешествиями по Африке, волшебные пейзажи африканской природы, и ее пряные насыщенные запахи заставляют меркнуть безупречный сервис лайнера и его дорогую отделку, а изысканная корабельная кухня с армией французских поваров кажется пресной по сравнению с колоритной кулинарией черного континента, необычными вкусовыми открытиями и, конечно, фруктовым изобилием и свежестью. А про наблюдения за живыми обитателями Африки (как двуногими, так и четвероногими…) я могу вещать только с душевным трепетом — настолько эти картины впечатляющие, яркие, возбуждающие.
Короче, Африка это Африка. Волшебная планета! Поэтому по внутрисемейной договоренности зимние круизы мы перемежаем дальними натуралистическими поездками. Более чем за полгода мы начали подыскивать маршрут, почитывать литературку и пошаривать в Интернет-источниках. И совершенно случайно на этом сайте (спасибо ему и всей команде админа!) набрели на эксперта по восточной Африке Романа Кашигина (надеюсь, меня не накажут за открытую пропаганду…), который, будучи в прошлом москвичом, нынче проживает в Уганде и активно туристничает с коммерческими целями по близлежащим странам. Человек, который знает Африку изнутри и готов ее показывать всем желающим — лучшего варианта мы и представить не могли. Списались, познакомились, поскайпились — в арсенале у Романа была тьма интереснейших африканских маршрутов!
Мы выбрали такую цепочку удивительностей: Уганда-Кения-Танзания-о. Занзибар, которая по целому ряду причин была, тем не менее, весьма бюджетной. И начали ждать…
Перелетная часть неинтересная, если, конечно, не считать занятного малого с бледной кожей на прилете в Энтеббе, который был в таком алкогольном неадеквате, что на просьбу таможенника предъявить паспорт начал зачем-то радикально раздеваться. Впрочем, я же не знаю, где именно он хранит самые ценные документы… По косвенным уликам мы заподозрили его в российском гражданстве, слабо надеясь, что он не из нашей группы. Подозрения наши подтвердились, а вот надежды не оправдались. Закончив свои таможенные формальности и встретив на выходе нашу тур-няню Романа, который нервничал по поводу отсутствия одной единицы личного состава, мы указали ему примерное направление, в котором ему стоит искать потерю. Спустя минут двадцать, из дверей таможенного терминала появилась пара, похожая на двух бойцов, вернувшихся из кровопролитной схватки, из которых один несет на плече раненого товарища, с трудом перебирающего ногами — это наш Роман спас от таможенной неволи нашего попутчика, с каждым новым шагом теряющего моторные способности измученного алкоголем организма. Мы скептически подумали: «Хорошенькое начало…».
Группа собралась разношерстная — и по месту проживания, и по возрасту, и, как оказалось, по развлекательным предпочтениям — всего 10 душ, все из России. В качестве транспорта нам был подан старенький замусоренный автобус, разумеется, без кондея — впрочем, никаких претензий у нас не было, ведь мы сами выбрали бюджетный вариант путешествия, предполагающий минимум комфорта. В зад автобуса сгрузили весь багаж, включая тело вконец обессиленного градусами экскурсанта по имени… допустим, Вася (мне кажется, что называть настоящие имена, а тем более, фамилии людей в нехорошем контексте — это не есть правильно, как бы они себя не вели…). Прямо из аэропорта мы помчались в национальный парк Мерчисон Фоллс, где нам предстояло разместиться в кемпинге «Red Chilly» (забавные хлипкие домики кемпинга в окружении «сосисочных» деревьев можно посмотреть ниже…), побросать вещи и тут же отправиться на покорение самого большого в Уганде заповедника.
Все задуманное мы благополучно осуществили — правда, местоимение «мы» не включало десятого члена нашей природоведческой экспедиции, поскольку Васю, за время пути так и не накопившего достаточно сил, чтобы в вертикальном положении успешно передвигаться в горизонтальной плоскости, пришлось закрыть на ключ в номере.
Пара слов о самой Уганде. Это относительно небольшая восточно-африканская страна, разместившая почти на экваторе (4 градуса южнее), и имеющая в соседях Судан, Кению, Танзанию, Руанду и Конго. Негласно считается, что в Уганде самый комфортный климат во всей Африке, а, может, и на всей Земле. Во как! Круглый год здесь держится температура 27–29 градусов (зимой 16–18), при достаточном количестве осадков — именно такое сочетание тепла и влаги позволяет жителям Уганды собирать урожай дважды в год. Такой субэкваториальный абсолют объясняется тем, что нагорная равнина, составляющая основную территорию страны, приподнята над уровнем моря на900 метров, а, кроме того, окружена горными массивами, создающими тот особый микроклимат, который так радует и людей, и флору с фауной. Как уже упоминалось, национальный парк Мерчисон Фоллз считается самым большим в Уганде, он раскинулся на площади в 3840 км². Из названия несложно понять, что водопады занимают весьма существенную нишу достопримечательностей парка.
А чьи же это воды падают? Конечно, великого Нила, точнее, Белого Нила — именно так называется первая из пяти частей, на которые принято делить весь Нил. Эта река, получившая свое название из-за глинистых отложений, окрашивающих мутные воды в белесоватый оттенок, делит парк Мерчисон на северный и южный секторы, а далее течёт по западному откосу Восточно-Африканской зоны разломов. Именно истоки Нила со всеми его великолепными атрибутами и были конечной нашей целью на данный день. Подъехав к берегу реки, мы высыпались из автобуса в ожидании определенного часа, когда прибудет паром для переправы на другой берег, где нас ждала большая моторная лодка. Ждать предстояло минут 15–20, и народ вяло обследовал прибрежную зону, а кому надо, посещал дощатое строение с красноречивой табличкой «WC».
На противоположном берегу реки на фоне кустов отчетливо просматривались пасущиеся слоны (легкая дымка свидетельствует об очень раннем утреннем времени, потом она рассеилась…). Наконец, паром прибыл, мы шумной толпой завалились на него, и он, жутко воняя соляркой и пугая черными выхлопами, неуклюже начал выбираться из затона на середину реки. Нил в этом месте неширокий, но со стремительным течением, неподвластным маломощному дизелю, не оставляющему посудине шанса быстро преодолеть небольшое расстояние по перпендикулярной течению траектории. Если бы рулевой повел судно таким образом, течение снесло бы его далеко вниз задолго до достижения им заветного берега. Поэтому неповоротливый паром вынужден забирать прилично вверх по течению, чтобы уже во время спуска успеть вырулить под углом к противоположному причалу. Когда наш дизельный ковчег уже миновал самую стремнину, и мы уже могли вполне ясно рассмотреть выражения слоновьих лиц, с берега, который мы покинули и даже перестали на него смотреть, раздались призывные крики. Мы все, как по команде, обернулись на этот зов. Караул! По берегу бегает, машет руками и кричит один природолюб из нашей группы, назовем его Гришей. Все пассажиры парома стали оборачиваться вокруг себя, пытаясь найти Гришу на нашем борту, будто по берегу бегает вовсе не Гриша, а какой-то посторонний нам фантом Гриши, на который можно не обращать никакого внимания. Но, увы, на борту Гриши не было, из чего следовал неутешительный вывод — он остался на берегу. Как это случилось и почему, никто не смог объяснить. Может, Гриша задержался в деревянном домике, может, погнался за какой-нибудь бабочкой-проказницей, может, занюхался африканскими цветами — неважно, почему он там, важно, как ему оказаться здесь… Для того, чтобы парому вернуться на исходный берег, он должен совершить кучу движений и потратить уйму времени, а желанный берег и слоны так близко! Но мы уплывали на целый день, и бросать рассеянного Гришу на берегу в компании железного автобуса было бы слишком жестоко — от скуки он, наверное, успел бы выучить суахили. Когда паром начал натужно разворачиваться в обратном направлении, в его злобном пыхтении и углистых клубах дыма явно слышались многоэтажные нелитературные пожелания в адрес раздолбая Гриши, к которым вся наша группа молчаливо, но дружно присоединилась. С грехом пополам мы добрались до слонов, которые, не отвлекаясь на чужие жизненные драмы, флегматично жевали сочную прибрежную траву и философски поплевывали на всю нашу суету. За эту возмутительную невозмутимость мы «расстреляли» слоновью семейку из фотиков. До причала с ожидающей нас лодкой мы некоторое время проехали по парку, успев углядеть разных животинок.
Антилопа Импала, стройная, с белыми бровками…
Самые глазастые, кроме большой птицы, увидят еще кое-кого…
Жирафы, по-моему, специально позируют для группового снимка…
Крошечные розовые ушки, которые так обманчиво торчат над поверхностью воды, принадлежат совсем не мелким бегемотам — они уже с утра залезли в прохладу и пастись выйдут теперь только вечером…
Самка водяного козла с малышом… Водяной козел неизвестно, почему так назван — к воде эти антилопы обращаются не чаще остальных.
«Горе! Горе! Крокодил солнце в небе проглотил…». Этот крокодил, конечно, не собирается глотать небесное светило, а открытой на солнышко пастью наводит температурный баланс, поскольку является, как известно, хладнокровной рептилией…
Вообще крокодилы попадались довольно часто…
Если вы подумали о проплывающих льдинах, я вас разочарую, они по Нилу не плавают. Это хлопья пены, которую взбивает уже близкий водопад…
У самой воды на деревьях нам повстречались колобусы — занятные обезьянки с удивительными черно-белыми шубками и умопомрачительными пушистыми кисточками на длинных хвостах.
Эти приматы считаются самыми спокойными и неагрессивными среди обезьян, что, однако, оборачивается для них трагедией — на колобусов охотятся шимпанзе, которые вовсе не такие пушистые вегетарианцы, как кажется («портретные» фото делала, увы, не я… Не удержалась, стащила с какого-то зоологического сайта).
Орлан-крикун (еще его зовут орел-рыболов African Fish Eagle) очень красив, как истинный хищник. Может издавать звонкие, за километр слышные крики, говорят, что это голос Африки.
Кингфиш или зимородок…
Наконец, можно уже четко увидеть исток Нила, где вода яростно борется со скалистыми путами, мешающими ей разлиться вольно и широко. Лодка высаживает нас за несколько сот метров от волнующихся вод, дальше мы движемся пешеходом - вдоль крутого берега, поднимаясь по невысоким горкам, спускаясь на каменные берега, которые, кажется, лежат в кипящей воде. Через час тропинка выводит нас на скалистое плато у самой стартовой линии водопадов - здесь их можно безопасно потрогать и даже омыть задние лапки, опасливо поглядывая на беснующийся всего в паре метров Нил.
Вода врывается всей мощью в шестиметровое ущелье, и не находя там достаточной свободы, срывается с 70 метровой высоты широким потоком, рождая по дороге бесконечные радуги.
Именно здесь на Восточно-Африканском плоскогорье великий Нил берёт своё начало, откуда, протекая по территории половины африканского континента, впадает в Средиземное море.
Нил течёт с юга на север, что считается исключительным явлением…
Бушующие воды Нила только у бледнокожих туристов вызывают страх и восхищение, у правительства Уганды в этой связи возникают чисто практические идеи — а не построить ли в этом месте гидроэлектростанцию. Поэтому, пока эти кошмарные планы только созревают, я очень советую поскорее посмотреть на ужасный и прекрасный водопад Мерчисон.
Водяная кисея висит над водопадом постоянно, отчего…
… радуга здесь живет тоже круглые сутки и круглый год…
© 2009–2024 Туристер.
При полном или частичном использовании материалов сайта прямая индексируемая гиперссылка
на www.tourister.ru обязательна.
