В середине 60 гг. прошлого века Визбор ехидно писал:
«Зато мы делаем ракеты,
И перекрыли Енисей,
А также в области балета
Мы впереди планеты всей»
Несмотря на сарказм, это была чистая правда, причем многие советские граждане работали не покладая рук, чтобы эти слова еще долго оставались правдой. К ракетам я неровно дышал с детства, с тех пор, как начал делать ракетки из трофейного немецкого пороха. Хотя в космонавты никогда не рвался. Но, даже, поступив в МВТУ им. Баумана, который иностранцы именовали «Рокет-колледж», я не мог предположить, как близко судьба сведет меня с настоящими ракетами.
Учебный год следовал за годом, нашу группу специализировали по двигателям, и тут к концу 4го курса пронеслась радостная весть, что самых достойных студентов направят на практику на главный советский космодром Байконур! По тем временам это было, как выиграть бесплатную путевку на Мальдивы. Весь Союз тогда гордилась успехами в космосе, но мало кто знал, где именно находится легендарный космодром, а уж побывать там имели право лишь единицы, и такая удача улыбнулась именно мне!
Плацкартный вагон Москва-Ташкент (купе студакам не положены), задорно выстукивал колесами на стыках, все дальше увозя группу счастливых старшекурсников от Москвы. Кто-то играл в шахматы, кто-то смотрел в окно, а некоторые отходили от вечерней пьянки — вырвалась на свободу молодежь. В районе Куйбышева все изнывали от жары: истекая потом, выскочили на глухом перегоне из вагона, прикоснулись к колесам — они были раскалены. Ночь и день, ночь и день, где-то рядом пересыхающий Арал, а впереди заветная точка — неприметная казахская станция Тюра-Там. Вдоль ж/д виднеются редкие поселения диких казахов — полуразвалившиеся глинобитные мазанки, козы, бараны, куры и тощие собаки.
С поезда нас забрал военный грузовик, и, отчаянно пыля, увез в выгоревшую от солнца степь, прямо туда, где располагался знаменитый Гагаринский старт. Здесь все по-взрослому — секретность наивысшая, каждому вручен пропуск, без которого и шагу ступить нельзя, болтать не разрешается — кругом одни враги, категорически запрещено фотографировать — за нарушение, если не расстрел, то колоссальные неприятности в виде волчьего билета на всю жизнь.
Ночевать предстоит в спортивном зале, после испепеляющего дневного зноя дышать в нем невозможно, потому предлагают перейти на трибуны стадиона — там посвежее. Над головой открытый космос: бархатно-черное небо, усыпанное мириадами мерцающих звезд, среди ярких неподвижных точек ползают небольшие светлячки — это настоящие спутники, их хорошо видно, ведь плоскость заброса на орбиту проходит именно в этой точке. Что может быть романтичнее — незнакомое небо, воздух, дурманящий полынью, спутники, летящие над головами, есть только одно «но» — тучи комаров, они намерены уродовать студентов до утра.
Подъем был нерадостным — искусанные и заспанные студенты в шортах и фривольных маечках потянулись в офицерскую столовую. Военные сурово и неодобрительно зыркнули на разгильдяев, а уже к обеду поступил приказ: в столовую ходить строго по форме — длинные брюки, рубахи, здесь вам не курорт. Хорошо, хоть в офицерскую общагу перевели, изнывать от жары по ночам не придется.
2
Самое время отправиться в сакральное место — на знаменитый Гагаринский старт, в народе ее кличут «Двойкой», откуда первый человек отправился в космос. Идти надо пару км пешком под палящим солнцем, но разве это расстояние для молодых людей с горящими глазами? К гигантскому стартовому столу проложена ж/д колея, по ней из Монтажно-испытательного корпуса вывозят гигантскую «сигару» ракетоносителя в сборе.
2
Пустой старт возвышается над степью — с пилотируемыми пусками нам не повезло, монтажные секции насквозь продувались ветрами, а 4 установочные фермы, которые ласково называют «тюльпан», были раскинуты в стороны. Гениально простую конструкцию придумали инженеры: ракету устанавливают на упоры в фермах, а они под тяжестью ракеты плотно держат корпус в железных объятиях. Как только ракета начинает движение вверх, упоры освобождаются, а фермы под тяжестью противовесов откидываются в стороны, открывая громадине путь к звездам.
2
7
Под стартовым столом огромный бетонный газоотвод — именно через него раскаленный до тысяч градусов выхлоп ракеты отводят в сторону. Внизу, чуть в стороне, поле, утыканное бетонными столбиками, если ракета падает на старте, пусть лучше разломается на этих столбиках — разрушений при взрыве будет меньше. В 1983 году произошла нештатная ситуация, и Союз Т10 взорвался на старте, все вокруг выгорело до головешек, но космонавты Титов и Стрекалов были спасены — впервые в истории применили систему аварийного спасения экипажа на старте, причем в ручном режиме.
Её всегда видно на верхушке ракеты — длинная палка с небольшими соплами, она вызывает особую гордость, ведь у америкосов такой системы нет. Удивительно, но ракетные двигатели — чуда техники и технологии, запускают обычной «зажигалкой»: как только открывают запорные клапаны, керосин и кислород начинают стекать вниз, а там стоят пирофакелы с электроподжигом, так и вспыхивает ревущее пламя в соплах ракетных двигателей.
6
Нас ведут по знаменитым мемориальным местам — вот маленький домик, где провел ночь перед стартом Гагарин, а затем ночевали многие другие космонавты. Рядом домик Королева, на стенах мемориальные доски. Мне вдвойне интересно, ведь мой отец самолично работал с Королевым и разговаривал с ним. Естественно, на сопровождающего сыплется град вопросов: А правда, что «Белое солнце пустыни» смотрят перед каждым стартом? — точно!
А правда, что алкоголь на орбиту удается доставить? — хм, мнется гид, но мы то понимаем, о чем он молчит… А правда, что до Гагарина безвестные космонавты летали и погибли? — вранье! А что с Терешковой было? — хреновое дело, её ракета отклонилась от курса и пошла в сторону Ленинска, хорошо, что выправился курс, иначе бы пришлось сбивать.
5
Кстати, не все на космодроме заканчивалось хорошо. В 1960 г. на 41 площадке при подготовке к старту ракеты Р-16, что-то пошло не так (традиционно очень спешили, ремонтные работы производили на заправленной ракете, что-то напутали, и команда на запуск 2й ступени прошла на старте, а не в полете). Реактивная струя прожгла бак, начался пожар, сотни тонн горючего превратили все вокруг в огненный Армагеддон. В нем заживо сгорели около сотни военнослужащих во главе с маршалом Неделиным. Тот сидел на стульчике рядом с диванчиком, где сидели члены комиссии всего в паре десятков метров от ракеты. Космос, даже не земле, не прощает ошибок и требует жертв.
6
А здесь небольшой памятник с шариком первого спутника Земли и знаменитыми словами: «Здесь гением советского человека начался дерзновенный штурм космоса», и было это в 57г. Чтобы пребывание на космодроме осталось в памяти надолго, к нам прикрепили неизвестного солдата с ФЭДом, он сделал групповые снимки в строго разрешенных местах.
4
Расселили в офицерской общаге по 4 чела — культурно, даже чайник есть и кухня. Кстати, вода здесь очень хреновая: вскипел чай, а к утру полчайника осадка — это нерастворимые соли. Всем, кто пьет эту гадость долго, обеспечены камни в почках, служба Родине — это всегда экстремальные трудности, часто связанные с потерей здоровья. По вечерам в коридоре нас иногда встречал крошечный варанчик, который удивленно застывал перед людьми. А перед сном Жора играл на гитаре, до чего же здорово было — поздний вечер, черное небо, степь, гитарные аккорды и мечты о великих свершениях под пронзительно-печальные строфы «…Увяданьем осени охваченный, я не буду больше молодым…».
В один из дней нам шепнули на ушко: ранним утром смотрите в окно — увидите нечто интересное. Поднялись по звонку до рассвета, смотрим во все глаза, на улице темно, кстати, выходить ночью из общаги нельзя, в нескольких километрах заметен ярко освещенный стартовый стол с крошечной палочкой на нем. Это готовится к старту самый мощный советский ракетоноситель — Протон, именно он способен выводить на орбиту тяжелые орбитальные станции.
2
Томительно тянутся минуты, наконец, вдали видна яркая вспышка, клубы пламени и дыма взмывают вверх и из облака вылетает маленькая черточка, с ярким факелом внизу. С такого расстояния она похожа на небольшую перевернутую свечку, хотя на самом деле эта ракета огромного размера — почти 60 м. Звук доходит с запозданием, он сильно приглушен расстоянием, но все равно удивляет мощными басами.
Секунды спустя ракета скрывается в ночной мгле и облаках, лишь исчезающее зарево в дальнем углу неба говорит о том, что запуск прошел штатно, полет нормальный и через десятки минут очередной огромный спутник окажется на орбите. А через пару дней придут «свежие» газеты, в них мы прочитаем скупые строчки сообщения ТАСС об очередном подвиге советского человека в деле освоения космоса.
2
3
Практические занятия не отнимают много времени, нас знакомят с основными сооружениями Байконура, иногда читают лекции, а чем заняться на досуге? В рабочей зоне делать нечего, здесь только несут службу, а вот живут и отдыхают военные совсем в другом месте — в г. Ленинск, до него 15–20 км. Наш куратор от института Чугунов, полностью оправдывал свою фамилию — очень неприятный и упертый человек, даром, что аспирант, он приезжал позже студентов и из мелкой пакости надеялся, что нам дадут пропуск только в рабочую зону, но ошибся — нам допустили и в Ленинск. Туда-то мы и направились в первые дни, это почти настоящая цивилизация, хотя и за колючей проволокой. Ехать можно на мотовозе — тепловозик с 4 разбитыми вдрызг пассажирскими вагонами, или на автобусе за 30 коп, столько же стоит обед.
В городке красота: чистенькие улицы, дома 3–4 этажные, кафе с пивом!, а в центре настоящая ракета на постаменте уложена — памятник лучшему ракетоносителю всех времен и народов. Фотографировать низ-зя, а у меня фотик с собой, очень хочется щелкнуть, но я его надежно прячу, увидят особисты — конец. На окраине Ленинска протекает речка Сырдарья — желтая, мелкая, но быстрая. Вода почти горячая, я не удержался, искупнулся, через минуту после купания забываешь, что был в воде, так жарко на улице.
Обратный мотовоз ушел, автобус дорого, голосую военный грузовик, солдаты без вопросов довезли до места. А вот мои друзья собрались раньше и успели на мотовоз, им повезло, но на конечной станции заминка — ребята взяли с собой пивка, а их прихватил военный патруль, ведь в рабочей зоне сухой закон. Пришлось Сереге совершать отвлекающий маневр, пока остальные спасали ценный жидкий груз, перелезая под ж/д вагоном.
В один из дней нас сильно обрадовали, разрешив присутствовать при дневном старте грузового корабля, который выведет на орбиту спутник серии Космос. Военный ПАЗик неторопливо покатил на дальнюю стартовую площадку № 31. Мощный серо-белый цилиндр ракетоносителя уже стоял на старте, опутанный десятками проводов и трубопроводов.
Беспилотная ракета чуть ниже, чем с космонавтами, в ней отсутствует одна ступень. Кое-где из клапанов вырывались белые дымки, стравливали излишнее давление из баков с жидким кислородом. Немногочисленный обслуживающий персонал в военной форме деловито суетился вокруг, даже со стороны чувствовалось, какое напряжение разлито в воздухе. Предстартовый отсчет уже начался, а мы совсем рядом со стартом — метров 20, не более.
1
Ощущения от соседства с полностью снаряженной космической ракетой, которая, по сути, является огромной бочкой с жидкой взрывчаткой, не по дец-цки щекотали молодые нервы. Строгий майор заметил гражданских около старта, и шуганул нас подальше. Бегом запрыгнули в автобус и тот, натужно ревя слабеньким двигателем, повез нас на смотровую площадку в 3 км от старта — находиться ближе студентам не положено.
Близится время запуска, сердце бьется все быстрее, пульс учащается, как будто в этой ракете придется лететь самому. С возрастающим волнение смотрим на стрелки часов — про себя повторяем знакомые слова-заклинания: Ключ на старт, протяжка один, продувка, протяжка два, ключ на дренаж, зажигание, предварительная, промежуточная, Главная!… ПОДЪЕМ!
6
Под соплами сверкнуло ярко-красное пламя, через мгновение струи огня, раскаленного до тысяч градусов, яростно хлестали по бетонному газоотводу. Ракета начала «тонуть» в клубах густого дыма, но, несмотря на неимоверную мощь 20 стартовых жидкостных ракетных двигателей, гигантский цилиндр оставался стоять на месте. Наконец, очень медленно, как бы нехотя, ракета оторвалась от земли и, ускоряясь, устремилась вверх, мы буквально физически чувствовали, как тяжело ей разрывать путы земного притяжения.
Звук, как всегда, запоздал, но когда он достиг ушей, то потряс своей необычностью, казалось, что слышится усиленный в сотни раз треск разрываемого брезента, будто разрывается свод небесный. Земля под ногами едва задрожала, а перевернутая свечка очень быстро удалялась от земли. Секунды, и большая ракета с гигантским факелом на конце превратилась в крошечную, но очень яркую, точку на дневном небосводе. Еще один запуск прошел успешно, спутник Метеор-Природа будет доставлен на нужную орбиту.
3
Пара недель практики пролетела незаметно, зачет сдавали на ходу, возвращаясь по узенькой степной тропинке с Гагаринского старта в общагу. Пора домой, но за свой счет и своими силами. Купить билеты на крошечном полустанке можно только по приходу поезда, нам повезло, уехали в плацкарте через 3 часа. А Игорек с Лёнчиком задержались надолго — не было билетов, их даже в ментуру забрали, приняв за вражеских шпионов.
Сидя в душном вагоне и покидая жаркие казахские степи, хотелось прохлады и праздника, потому пошли в вагон-ресторан. Из холодного нашлась сметана и шампанское — взяли все вместе, выпили и закусили от души, в Казалинске на последние деньги купили сушеной рыбки, которая воняла до самой Москвы. Через 2,5 суток космическая одиссея была завершена.
Вскоре мы окончили институт, а через 9 лет развалился Союз. Из всей группы лишь один человек продолжил работать по специальности, остальных поглотило сначала народное хозяйство, а затем и дикий капитализм.
Удивительно, но через много лет мне вновь посчастливилось оказаться на космодроме, только совсем в другой части света — в Америке на мысе Канаверал. Побывать за одну жизнь на двух космодромах не каждому дано, но это уже совсем другая история…
Все фотографии в этом рассказе сделаны не мной. Большая часть взята из отличного репортажа
