Любое путешествие начинается с вокзала или аэропорта. Я очень люблю воздушные порты, хотя летать побаиваюсь до сих пор. В них как-то особенно сладко чувствуешь начало отпуска. В «Домодедово» всегда порадует красивый новенький глянцевый журнал с одноименным названием, парочка пузырьков духов, купленных в «duty free», здесь явлена вся разноплеменность мира… Мы впервые летим с авиакомпанией «Вьетнамские авиалинии». Раньше мне не приходилось видеть как берет разбег самолет, как мы отрываемся от земли и встречаемся с облаками (на шасси стоит видеокамера). В салоне заметно просторнее, чем в наших самолетах, меню (двухразовое питание, полет долгий, более 9-ти часов), бесконечные соки-чаи-кофе (обратный рейс этим не порадовал, экипаж отдыхал на пустых задних сиденьях и соки не предлагали).
Что мне было известно до поездки про Вьетнам? Тапочки-вьетнамки, напалм, вьетнамские рынки… И загадочное слово «Индокитай». Ведь прошло всего пять-шесть лет, когда русские стали ездить во Вьетнам отдыхать. Сегодня вьетнамские отели до отказа забиты англо-, франко- и русскоговорящими "бледнолицыми", которые поняли, как хорошо 12-месячное лето. Вьетнам, имеющий вытянутую с севера на юг территорию похож на английскую букву «S» и является, по образному выражению, "балконом на Тихий океан". Еще нам понравилась шутка нашего гида, когда он характеризовал свою страну: «В нашей стране узкие дороги, узкие дома, узкие глаза, потому что узкая страна».
22 июля. Мы в Сайгоне (с 1976 г. - Хошимин), однако почти все называют город по-старому. Внимание сразу же захватывает несметное число «мотолеров» (так называл мотоциклы и мопеды наш экскурсовод Нят), вело- и моторикши. Велосипедов в Сайгоне немного: страна богатеет. «В Сайгоне каждое большое здание словно обнесено изгородью из велосипедов» (Г.Грин). Зато все чаще попадаются новенькие автомобили. Самолет приземлился утром, а заселение в отель – в 12 часов, поэтому наш гид везет нас на первую вьетнамскую экскурсию – знакомство с городом. Думаю, что представить Вьетнам без Сайгона нельзя. Это шумный, вечно бурлящий центр, но с архитектурными нотками провинциального французского города (Вьетнам – бывшая французская колония). Сегодня город представляет из себя соединение древних пагод с громадами небоскребов. У Сайгона свое, особенное лицо: это узкие дома, нарядно прилепившиеся друг к другу; изящный Собор Сайгонской богоматери (Нотр Дам Де Сайгон, 1877–1880), главный почтамт напротив него также прекрасен; индуистские храмы, колоритный городской рынок Бен Тхань. Поразило огромное количество лавок и магазинов, торгующих золотом, серебром и камнями! А как много магазинов, где продают картины (да какие!!!). У тротуарных торговцев есть всякая всячина. Это и шипастые дурианы, и мохнатые рамбутаны, и пузатые зеленые бананы, и кокосы для питья, и шелковистые колючки личи, и жареные куриные лапки, и сушеные кальмары, рядом - лотки с багетами. Сайгонцы любят лапшу, но они также любят морепродукты и мясо, поэтому лапшичные соседствуют с ресторанами, в которых можно разглядывать веселящихся французов и американцев, лакомиться чудесными кулинарными изысками. Мы сделали замечательную покупку: суперсовременную систему – домашний кинотеатр. Такой техники пока в России нет. Рекламный буклет, что прилагался к нашему телевизору, имел фотографию системы. И мы методично обходили московские магазины техники, демонстрируя фото. В одном нам пообещали индивидуальную поставку техники за… 250-300 тыс. рублей. Взяли фото с собой и купили волшебство за 22 тыс.
Сайгон не может не понравиться: очень уютно, смесь азиатского колорита с французским завораживает. А какие отели! Уют во вьетнамском стиле. Высочайший уровень сервиса, оснащенность всем: бесплатная сауна, бассейн. Это город всевозможных увеселений и наслаждений. На рынках и в магазинах – изобилие невиданных фруктов, морских деликатесов, французских сыров и вин, да и вообще – всякой всячины: бижутерии и шелковых халатов, пашмин и деревянных скульптур, гамаков и жемчуга. В некоторых торговых точках пять долларов — вполне солидная сумма. Здорово, правда? Сайгон – это пять районов. Мы жили в самом центре. Вечером на город обрушился самый настоящий тропический ливень, взволновавший нас, но обрадовавший местных жителей. Они ходили босиком по улочкам и проспектам, черпали воду тазиками, из них они омывали прилегающие к своим кафе крылечки. После такого дождя вечерний Сайгон порадовал теплым воздухом, запахом кофе, мелодичными голосами, мерцающими витринами шикарных магазинов. Нескончаемый поток, стаи «мотолеров» все плыли по городу, не обращая внимания на ливень. Только владельцы мотобайков надели на своих коней и себя специальные плащи (они у них всегда с собой). Кстати, в городе «плащи» крутые, подальше от центра – простенькие. От этого потока мотоциклеток поначалу кружится голова, я боялась (нервничала даже) ступить на проезжую часть. Но несколько опытов перехода дороги показал виртуозное владение вьетнамцами автотехникой: они огибают тебя, даже не снижая скорости.
В городе соседствуют храмы разных вероисповеданий: буддийские, католические, даосские… В одном - храме Тьен-Хау мы побывали. Пожертвования в пользу храма не анонимные - имена щедрых людей записываются на ярких розовых и красных бумажках, которые украшают одну из стен. Во внутреннем дворе воздух густой от дыма благовоний: палочки пучками торчат из бронзовых подставок, а над ними курятся ароматические спирали. Кто читал «Тихого американца» Грэма Грина, уж точно проникся симпатией к Сайгону.
«То настоящее в стране, что обволакивает вас, как аромат: золото рисовых полей над низким вечерним солнцем, и легкие снасти рыбаков, дрожащие словно москиты, над полями; и чашка чаю со старым аббатом на его терраске; девушки в шляпах раковиной; золотистая молодая зелень и яркие платья юга, а на севере – темно-бурая земля, темные одежды и кольцо враждебных гор…»
Второй хошиминский день – 23 июля – был наполнен путешествием по дельте реки Меконг, посещением фабрик: конфетной, шелковой и фабрики лаковой миниатюры. Меконг — одна из крупнейших рек Юго-Восточной Азии. В моем подсознании вьетнамская картинка – это всегда полноводная зеленая река, треугольные бамбуковые или пальмовые панамы и лодки. Вода Меконга полна плодородного ила, поэтому она коричневого цвета и кажется неимоверно грязной. В дельте разбросано множество островков, изрезанных протоками. На островах ютятся деревеньки, плантации, змеиные фермы. Во время вьетнамо-американской войны дельта Меконга была пристанищем партизан. Мы плыли на кораблике, а после – уже по джунглям – на махоньких лодочках. Те чувства, когда ты плывешь сквозь джунгли, описать трудно. Лучше бы это испытать каждому! Антураж фантастический! Пернатая зелень пальм, обволакивающий воздух. С утра день дождил. Позже солнце прорвало влажный фантик неба. Мы катались на островке на осликах, слушали вьетнамские песни в исполнении красивых девушек, пробовали мед и необычные фрукты, любовались буйволами и ужасались, глядя на крокодилов, обедали рисовыми блинчиками, начиненными креветками и устрицами, с удовольствием поедали суп «лао» и, конечно же, рыбу и рис. Говорят, что вьетнамцы выиграли войну сначала с французами, а потом и с американцами, в основном, благодаря рису.
Я – родом из Советского Союза, поэтому увидела в Сайгоне множество привычных когда-то, но уже подзабытых красных флагов со звездами, серпом и молотом; до боли знакомая архитектура зданий, принадлежащих компартии, советских автомобилей. Повсюду развешаны плакаты. И пусть я не умею читать по-вьетнамски, по прежнему своему советскому опыту я знаю, что они призывают претворить в жизнь партийную задачу. На плакатах изображены рабочие, колхозницы, ученые. Но реклама уже заслоняет партийную пропаганду. И в этом тоже – современный Сайгон. А вот красногалстучных пионеров увидеть не пришлось: каникулы. Красивых девушек во Вьетнаме – немыслимо много. Для меня остается загадкой: почему на наших рынках они не столь великолепны? Красавиц не выпускают из страны? Или они дурнеют от нашего климата? Эти красавицы очень следят за собой: на мотоциклах они в длинных перчатках и маске, дабы солнце не сделало их кожу смуглой (загорать здесь не принято). Вьетнамцы – миниатюрный народ. Но новое поколение неумолимо толстеет. Как-то на пляже увидела рядом американскую чету с вьетнамской и пришел образ: запятые (вьетнамцы) рядом с буквами (американцы).
Логично и упорядоченно изложить впечатления от Вьетнама сложно. Ландшафт, города, письменность, язык, кухня, красные флаги, люди и войны - скажешь об одном, попутно необходимо остановиться на другом. Природа влияет на традиции кухни; религия — на характер, политический режим — на экономику. Во всем: в буйстве яркой природы, в вышитой шелком картине, человеке отражается судьба Вьетнама.
24 июля нас повезли на побережье. Всего в 200 км от Хошимина находится Фантьет и Муйне - чудесные курорты, куда любят ездить западные туристы, а с недавнего времени – и русские. И если Нячанг знаком с начала века 20-го, то курорт Фантьет, на который ехали мы, молод.
200 км мы преодолеваем за… 4 часа: так насыщена дорога. Дорожных правил во Вьетнаме как будто нет, светофоров почти нет, все едущие свистят-гудят. Понять, что означают эти звуки, нереально — сигналят все, непрерывно и по любому поводу. После Индии движение во Вьетнаме нас не напрягало. Почти. Но виды за окном такси хороши: густые шубки из леса на отдаленных горах; переливы зеленого цвета, скалы и плато, рисовые террасы, нарядные низины, цепочка плантаций каучукового дерева, неисчислимые посадки драконового дерева (плод похож на причудливый розовый ананас и является плодом… кактуса, очень вкусный).
… А впереди – манящая синева моря. Здесь совсем другой Вьетнам – праздный, ленивый, жаркий. Именно такой, какой был нам нужен для отдыха и наслаждения жизнью. Здесь каждый день полон радостью. Увидев пляж, поняла, почему сюда так тянет никуда не любящих выезжать со своей родины американцев. (Спросила гида: «Почему вы так радушно принимаете у себя американцев?» Ответ не удивил: «Они везут к нам деньги. Мы развиваемся. Нехорошо быть мстительными. Воевали подневольные мальчики. Мы все простили. Но ничего не забыли». Так доброжелательность вьетнамцев сочетается с невероятным, ожесточенным упорством, с которым они почти сорок лет вели войну с японцами, французами, американцами и китайцами, заставив в конце концов их всех убраться восвояси.). Что такое хороший курорт? Комфортный отель. Песчаный, пустынный пляж (в нашем случае песок - мелкий молочно-белый). Море (Южно-китайское море хоть и не особо красивое: в нем нет египетской разнослойности и кипрской лазури, но оно теплое-теплое в любую погоду). Сервис – приятный и ненавязчивый. Еда – вкусная. Пальмы – тенистые… Вот все это и случилось в нашем отеле Bamboo willage. Отель бунгального типа (т.е. это домики под пальмовыми крышами), это позволило нам почувствовать себя в "экзотике", оторванным от "большого мира". Приветливый маленький парк, полный мощных стволов, увитых от корней до кроны лианами, ухоженный и продуманный до последней дорожки. Наш домик – персональный земной рай, перед порогом которого крошечная лужайка и махонькая бочка с ковшиком из половинки кокоса для мытья ног от песка. В нем есть все, что нужно. И немножко больше (скажем, телевизор, телефон, фен). Правда, бесплатный Интернет понадобился один раз. Все это – излишества. На махонькой территории отеля царит рай. Будто и не было прошлого века. Как будто не дымит Капотня, выбрасывая пламенные языки из трубы. Никуда не зовут телефоны, нет бешеного московского ритма… Ты только прошел 50 шагов (реально 50 моих шагов) – и на берегу моря-океана. Идешь босиком: по заботливо проложенным теплым от солнца каменным дорожкам или по мягчайшей муравке. И… наслаждайся приливами и отливами, солнцем, книгами, разговорами без конца! Запоминается именно это, а не ширина кровати в номере и наличие биде (хотя и с этим – полный порядок). Столики отельного ресторана разбросаны: найдешь место и у бассейна (их в крошечном отеле два), и на зеленой лужайке. Еда хороша. Придраться не к чему. Отличные супы (очень хорош рыбный с ананасами. Никогда бы не поверила в такую смесь, не попробовав); хрустящие рисовые блинчики, оладьи, вьетнамские пельмени с креветками и в рисовом тесте… Разве все перечислишь? Я даже и названий таких не знаю. Удивил холодный кофе. Рестораны Фантьета подмигивают огнями, зазывая гостей. Там всегда тихая музыка и есть все, что душе угодно: устрицы по 20 рублей (!!!!!) штука, лобстер по цене семги в «Ашане», тигровые креветки, морской шашлык, мидии, моллюски, лягушки (бес-по-доб-но, были лишь в одном ресторане: не сезон), крокодил, страус, банальная свинина, говядина, чудесное далатское вино….
На море можно смотреть бесконечно. Оно усеяно рыболовецкими лодками и круглыми плетеными корзинами-тазами (увидела, как волны со всех сторон толкают такую посудину, а она плывет себе!). Ночью в море рождается город: море огней от рыбацких лодок. Небо во Вьетнаме в июле беззвездное, какое-то бездонное. Морская волна всегда разная: то она газово-шипучая, то пена пухом обнимает твои ноги, то шелковым рулоном стелется пред тобой, приглашая окунуться. Однажды море бурлило, сносило, в нас летели гребни волн – скрученные канаты, а мы, хохоча, безуспешно боролись с ними.
Июль-август – это «низкий» сезон во Вьетнаме. Но нам он пришелся по душе. Почти каждую ночь за стеной бунгало шумел тропический дождь, принося свежее дыхание и влагу, радующую воздух. Несколько вечеров также падали теплые капли дождя, а мы то сидели на шезлонгах у дверей бунгало, радуясь книгам (томление без них было огромным в дни экскурсий), то попивали чудесное вьетнамско-французское вино и глядели на закат. Дождь остужал накаленный камень, освежал воздух и зеленил зелень, веселил крыши умытостью. А утро было напоено солнцем и теплом. Дождь будто бы очищал зрение, даря ясный, полноцветный взгляд. После дождя по-вьетнамски поют лягушки. Долго и упорно. Так и хочется пожаловаться на них шеф-повару ресторана!
Экскурсии – особый разговор. Нам очень повезло с гидом. Дик в увлекательной форме по пути в Далат – город вечной весны, маленький Париж (со своей Эйфелевой башней и Нотр Дамом), рассказывал об истории своей страны. Устроил игру по типу «Кто хочет стать миллионером», задавая вопросы и давая три варианта ответов. Меня очень радовало, что Саша почти на все вопросы отвечал верно и зарабатывал кокосовую конфету. Далат французы строили в конце 18 века с любовью, и это чувствуется. Дорога в Далат разнообразна. Дыхание прозрачного воздуха над расчерченными рядами кофейных деревьев. Едешь мимо просторной цепочки зеленых холмов, мимо восхитительных водопадов, мимо пальм на склонах, мимо великолепных сосновых боров, ловишь яркий свет то белых, то оранжевых каньонов. Так и выворачиваешь шею, чтобы удержать перед глазами картинный пейзаж хоть на мгновение: отроги скал, в расщелины которых уходят корневища разных деревьев; стебли, листья и цветы лотоса. В Далате мы посетили храм Сидящего Будды, Сумасшедший дом – пещеру тетушки Ня (так напомнивший нам испанского Гауди). Архитектор – дочь видного партийного функционера компартии Вьетнама, она закончила Московский архитектурный институт, имеет ученую степень. Была влюблена в русского, но жизнь развела. Говорят, она немного «не в себе». Не знаю – не знаю. Я видела ее в доме, дающей интервью: сказочно хороша в свои почти 70 лет. Да и замыслы ее поражают воображение: столько находок, столько мысли! Поразила красота шелковых картин в музее-фабрике Далата. Ничего подобного до сих пор я себе даже не представляла.
Запомнилось и посещение индуистского комплекса Поклонгарай (13 век), восхождение (на фуникулере плюс пешком) на гору Таку, где высечена из белого камня 49-метровая статуя лежащего Будды на высоте 500 метров. Понравились минеральные горячие источники, посещение крокодиловой фермы, музея Кита (которому благоволят вьетнамцы), катались на слонах. На страусе не удалось покататься, т.к. разрешенный вес седока – до 50 кг. Полюбовались парком орхидей, покачались на канатном мостике, постояли под водопадами… Один день гуляли по Фантьету. Здесь шумит рынок. Рыбные ряды завораживают мшистостью мидий и серебром длиннющих тонких рыбин, рожками розовых и темно-серых креветок, шевелят клешнями омары, жемчужные створки мидий блистают…
«Кто из нас хоть однажды не мечтал бежать
из этого жалкого мира или просто от обыденной жизни?»
Бернар Эйвельманс, «Следы невиданных зверей».
Как все-таки хорошо, что есть на нашей планете места, куда можно сбежать от повседневной суеты. Поздними вечерами мы плавали в бассейне у бунгало, где ничто (кроме квакающих лягушек) не нарушало покоя и было слышно, как случайный лист падает в воду. В последнее фантьетское утро мы встали пораньше и пошли к морю встречать рассвет. Рыбаки приплыли с добычей (совсем небогатой), показалось круглоголовое солнце. И мы знаем, что каждый день Вьетнама будет наполнен вспышками желтых звезд на красных флагах, украшающих страну. А мраморные горы по-прежнему будут сплавляться на лодках по вьетнамским рекам и с наслаждением смотреть спектакль в театральной водной глади.
Лет через пятьсот ни Нью-Йорка, ни Лондона, может, и не будет, а вот они все так же будут сеять рис, носить продукты на рынок на длинных жердях, ходить все в тех же остроконечных шляпах, а мальчики все так же будут восседать на буйволах. ….Я знал, что такую вот грусть я буду испытывать, когда уеду из этих краев навсегда.( Г.Грин).
Вьетнам – не символ войны и бедности, а интересная экзотическая страна, где хорошо отдыхать.
