По святым местам. Серафим Вырицкий

Поведать о святом, которого как-то особенно почитаешь в сонме «своих, очень близких» бывает трудно. Может быть, поэтому и не бралась за этот рассказ, ведь я начала ездить на могилу Серафима Вырицкого, в поселок Вырица, задолго до того, как подвижник веры был прославлен. Простой песчаный холмик под деревянным крестом на погосте рядом с храмом, в котором он служил когда-то… Казалось бы ничего особенного.

 — Приходите ко мне на могилу, как к живому, — говорил Серафим Вырицкий незадолго до кончины в 1949 году своим духовным чадам. И я, рожденная в этом же году, уже спустя время вдруг однажды услышала эти слова, а, приехав тогда в Вырицу, убедилась, что батюшка Серафим действительно и слышит, и помогает, и отвечает каждому, кто верит. Я верила.

(ин-т)

Родился будущий святой в марте 1866 года в деревне Вахромеево Рыбинского уезда, что на Ярославщине, в благочестивой крестьянской семье, крещен был как Василий и долгое время подвизался в миру как Василий Николаевич Муравьев.

В 10 лет, после смерти отца, вынужден был уехать в Санкт-Петербург на заработки. Начал с рассыльного, а закончил (до принятия монашества) преуспевающим купцом. От самых малых своих доходов он, еще будучи отроком, непременно посылал заработанную копеечку больной матери в деревню. Имея характер целеустремленный, обладая несомненными талантами, он, живя в столице, самостоятельно овладел многими науками, не соблазнившись теми удовольствиями, которые часто поражают воображение юных, приехавших из провинции.

Целью жизни юного Василия было монашество, но получив в 14 лет от прозорливого старца в Александро-Невской Лавре благословение до поры оставаться в миру, проявил истинно монашеское послушание. Жил, трудился, женился на девушке, как и он мечтавшей о монашестве и тоже получившей благословение жить в миру до определенного момента, который подскажет сама жизнь.

Семейная жизнь складывалась счастливо, родились дети — сын Николай и дочь Ольга. Правда дочь покинула этот мир во младенчестве, после чего молодые супруги дали обет «жить как брат с сестрой». Предпринимательская купеческая жизнь складывалась успешно: заготовка и продажа пушнины постепенно выходила на международный уровень и уже давала большую прибыль.

Общественная жизнь купца Василия Николаевича Муравьева также была заметной.

В 1895 году он становится действительным членом Общества по распространению коммерческих знаний в России, сам заканчивает Высшие коммерческие курсы, то есть постоянно учится и совершенствуется.

В 1905 году молодой купец был представлен к награждению и стал членом известного Российского благотворительного общества.

К этому времени он стал уже очень состоятельным и уважаемым человеком и, конечно же, очень много средств отдавал на монастыри, богадельни, больницы, храмы.

Молодой предприниматель не ценил свое богатство, зная и чувствуя, что в скором времени должна исполниться главная мечта всей его жизни, о монашестве.

И вот ведь интересно! Духовный наставник будущего подвижника веры, когда тот был еще отроком, не благословил его идти в монастырь в то юное время, но, как впоследствии стало понятно, привел его к действительно сильному поступку.

Именно теперь, когда молодой Василий стал богат и даже знаменит в определенной среде, Господь сказал ему — пора! И он без сожаления оставил все, ради скромной монашеской мантии.

Впрочем, и на постриг он был благословлен не сразу — первое послушание было скромное, пономарское.

Задумаемся… Купец раздает все свое состояние, выделяет крупное пожертвование на Александру-Невскую лавру и просит принять его в число братии, а ему разрешают лишь пономарское служение. Более чем скромно! Хорошая проверка на человеческую гордость и истинное смирение.

Задумаемся и о том времени, в которое молодой купец встал на путь монашества. 1917 год! Большинство состоятельных знакомых и друзей В. Н. Муравьева, мечутся в поиске возможностей сохранить капиталы. Переводят деньги за границу, уезжают вслед за своими капиталами.

Ах, как время бывает «зеркально отражающим»! Нам бы учиться на уроках пройденного, но люди — уже новые поколения, с упорством повторяют ошибки, соделанные их предками.

Однако есть и другие примеры! Благородные, сильные поступки наших предшественников могут и должны нас вдохновлять. Воспоминания об этих людях, духовных подвижниках нашей Родины — свет, к которому спешит каждая верная тропа. Одна из таких троп-путей как раз ведет в Вырицу.

Замечу, что одной из тем экскурсии в Вырицу обычно есть тема деревянного зодчества. Собственно и погост, на котором находится часовня с захоронением Серафима Вырицкого и его жены схимонахини Серафимы, находится рядом с очень красивым деревянным храмом, освященным в честь Казанской иконы Божьей Матери.

В поселке также сохранились старые дачи, построенные еще в давние времена (правда, они сегодня, как правило, за монументальными заборами). Поселок-то живой и очень популярный для петербуржцев, желающих провести лето в красивом месте, где сосны, песок и замечательная речка Оредеж.

(Дом, в котором жил святой подвижник. Ин-т)

Кстати на Вырицу во время Великой Отечественной войны не упала ни одна бомба… Просто Серафим Вырицкий очень крепко молился в те годы лихолеться за нашу победу, вот и сохранилась деревянная Вырица, как считают верующие люди, благодаря этому обстоятельству.

А молился батюшка Серафим стоя на камне, который и до сих пор сохранился. В то время о. Серафим был уже очень больным человеком, так что до своего камня иногда и добраться не мог без посторонней помощи. Как мог старый немощный физически человек простоять много часов на коленях, на твердом камне в горячей молитве за Отечество и за людей! Здесь мой разум молчит…

А еще почему-то именно в этот момент вдруг, да и вспомнятся утверждения некоторых туристов о том, что в храм они заходят для того, чтобы сфотографировать интерьер, оценить его красоту, а с внешней стороны оценить архитектуру. Как же можно наслаждаться красотой «Дома без Хозяина»!

Но если вы войдете в храм и увидите иконы, перед которыми молился Серафим Вырицкий, вспомните КАК он молился, какое время переживал, какие тяготы несли люди в этот храм… Тогда, как мне кажется, любой турист незаметно превратится в паломника, и проникнется, и сердцем вздрогнет.

(Икона, принадлежавшая Серафиму Вырицкому. Ин-т)

Фотографировать в храме не благословляют. Но мне это никогда не мешало. Тем более что в интернете этих фотографий предостаточно.

(Ин-т)

Однако вернемся к началу монашества святого подвижника.

Из послушника, его постригают в монашество все же вскоре, после благословления на пономарское послушание. 6 октября митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин благословил постриг Василия и его жены, которая поступила в Санкт-Петербургский Новодевичий монастырь с именем Христины, а впоследствии, когда приняла схиму, стала схимонахиней Серафимой. Василий же был пострижен с именем Варнава, вскоре рукоположен в иеродьякона, а затем в иеромонаха.

(Ин-т)

С 1920 по 1926 годов о. Варнава несет в лавре самые разные послушания и, наконец, приняв схиму с именем Серафим, по единодушному желанию братии избирается духовником Лавры.

Это было время страшных горений на церковь, время неправедных судов, казней, бесчинства.

Три года о. Серафим нес свой крест духовника и я не буду сейчас подробно рассказывать об этой наитрудной странице его жизни. Достаточно только напомнить, что ежедневно он не менее восьми часов принимал исповедь у всех желающих, а вереница страждущих, кажется, не кончалась.

Братоубийственная война, голод, гонения на веру, — что могли нести люди в храм в то время. Исповедь всегда была тяжелой, но о. Серафим достойно нес свой крест.

Сейчас на месте монашеской кельи о. Серафима, в Федоровском корпусе Александро-Невской лавры освящена маленькая домовая церковь, в которой, согласно расписанию, идут службы.

Когда болезни, особенно нестерпимые боли в ногах стали донимать все сильнее, он все же по настоянию врачей и благословению митрополита (Серафима Чичагова — тоже личность легендарная) был вынужден переехать в Вырицу, что находилась в 80 км от Петербурга и где, как считалось, был более благоприятный климат.

В этом благословенном месте Серафим Вырицкий и нес свое окончательное послушания вплоть до своей кончины.

(Ин-т)

К старцу Серафиму приходили и приезжали разные люди. Он лечил, советовал, предсказывал. Подвиг старчества.

Однажды уже во время войны, к нему пришел фашистский офицер (в Вырице тогда расквартировались румыны). Будучи православными они ходили к о. Серафиму на исповедь, молились в храме вместе со всеми. Батюшка всегда был честен. Бесстрашно предрекал поражение фашистов, а на вопрос о судьбе посетителя, предсказал офицеру день, когда он будет убит.

В 1941 году у о. Серафима расстреляли единственного сына. Вскоре в иной мир перешла и его любимая супруга. Болезнь также не отступала, так что он уже не вставал со своего одра. Однако и в таком душевном и физическом состоянии, он неизменно принимал, бывало и по несколько сот посетителей.

Молился ночами на своем камне, куда его, как я уже упоминала, впоследствии уже приносили, по его физической немощи.

Сегодня о Серафиме Вырицком написано уже немало книг, а на территории Гостиного двора в Петербурге даже построили памятник. Это место выбрали потому, что именно в этих торговых рядах юный Василий когда-то служил рассыльным.

Я не видела памятник и не пойду на его поиски и «смотрины», потому что это так далеко от Истинного. Мне вообще не нравится, когда нашим святым воздвигают памятники — это католическая традиция, но почему-то сейчас она стала активно культивироваться… Конечно, это мое личное мнение, да и исключения могут быть, не стану спорить, но, все же, это не наша традиция и потому здесь нужно включать и разум, и совесть, крепко задумываться прежде чем вот так «увековечивать от самомышления».

Стоило бы спросить благословения и у самого батюшки Серафима… (Убеждена — он был бы против). Но, видимо, тот, кто радел о создании памятника, не знал радости именно живого общения со святым.

К сожалению я не могу вот так смело бросить на дисплей свои живые встречи с о. Серафимом, потому что это из области сокровенного. Но для подтверждения моих полунамеков, расскажу лишь об одном из посещений Вырицы. Обычно к о. Серафиму я ехала с желанием получить ответ на какой-либо вопрос и, не поверите! Ответ всегда незамедлительно случался. Здесь нужно было быть только внимательной ко всему. Это мог быть священник, с которым случайно завязывалась беседа, мог быть даже ребенок, а порою, просто какое-то обстоятельство.

Помню, как стояла у храма во время прославления святого. Мысленно разговаривая с батюшкой думала о своем… Это было время, когда меня посещали невеселые мысли о необходимости завершать педагогическую деятельность. Отсутствие новых курсов, некоторая рутина и старые конспекты, неудовлетворенность собой, приводили к мыслям, что нужно кардинально менять свою жизнь. Вдруг, кто-то тронул меня за руку.

 — Здравствуйте! Вы, наверное, меня забыли. Я училась у вас в Эстонии. А помните, как вы возили нас на свою экскурсию «По православным храмам Петербурга»! Та поездка изменила всю мою судьбу. Я вскоре крестилась, потом вышла замуж за немца и он, наверное, и под моим влиянием тоже стал православным. Сейчас мы живем в Германии, у нас трое детей и мы совершенно счастливы. Спасибо вам!

Признаюсь, я не сразу поняла, что это был ясный ответ батюшки Серафима на мое вопрошение к нему. Просто погрела такая добрая встреча.

Лишь вечером, вернувшись домой, я, вспоминая события дня, наконец-то удивилась и даже немного «затрепетала» сердцем. Это надо было мне в Вырице встретиться с бывшей студенткой, жительницей Германии, услышать от нее вдохновляющие слова о справедливости избранного поприща! Как она вообще нашла меня в этой огромной толпе!

Тогда на прославлении была удивительно благодатная атмосфера. Я задирала голову и видела каких-то удивительных серых лесных голубей — они были так изящны, легки. Они сидели на соснах и слушали молитву, а когда молитва заканчивалась и вспыхивала в другом месте, они перелетали туда. Впереди всех был голубь с белым венчиком на шее. Я не могла отвести глаз от этого чуда.

Однако, когда на следующий день, я разговаривала с другими людьми, что тоже были на прославлении, они активно протестовали и убеждали меня, что никаких птиц они не видели, потому что их не было.

Несколько опростоволосилась и я сама. В какое-то время, я вдруг ощутила необыкновенно тонкий аромат. Помню, что первой мыслью было легкое возмущение — кто же это воспользовался дорогими французскими духами, зная, что идет участвовать в таком великом событии прославления!

Я стала озираться, чтобы найти источник аромата, но вокруг стояли просто одетые люди и их невозможно было заподозрить в моем домысле.

Через несколько дней я снова приехала в Вырицу — хотелось все же зайти внутрь новой часовни и увидеть захоронения Серафима Вырицкого и его жены, ведь в прошлый раз из-за большого стечения людей это сделать не удалось.

День был солнечный, тихий и паломников было немного. Мы вышли из часовни с молодой семьей, состоявшей из трех человек: муж, жена и маленький сын. И тут я вновь я услышала то необыкновенное благоухание.

Простите меня грешную за маловерие, но я подошла поближе к молодым, перенюхала все цветы на газоне, боясь поверить, что неземной по красоте аромат струится из часовни. Нет, это был не ладан. Это было все то же необыкновенно тонкое благоухание…

Я читала, что во время открытия мощей, во время прославления, так бывает, но не была готова к тому, что сама могу стать свидетелем такого чуда.

Иногда батюшка Серафим устраивал и мне маленькие проверки.

Обычно мы с мужем, когда приезжали к Серафиму Вырицкому, читали в его часовне акафист. Иногда присоединялись люди, что подходили и украшали пение. Тот, кто не был уверен в своих силах, обычно молчал и слушал, молился. Однако, однажды в часовню, почти у начала акафиста вошла женщина и сразу же стала петь, да так нескладно, что смело нарушила весь строй и порядок. Конечно, первой реакцией было огорчение, но я подумала, что батюшке Серафиму дорог каждый человек, приходящий к нему и мне нужно просто потерпеть. А женщина смотрела на меня глазами ребенка и никак не могла «попасть в тон», однако молитву не прерывала.

Когда акафист кончился, неудачливая «певчая» обратилась ко мне, виновато и вполне искренно:

 — Матушка! Как же я вам мешала… Простите меня.

 — Ничего, — сказала я, — батюшке Серафиму каждый из нас дорог. А хорошо за нас там, Ангелы допоют…

Женщина ушла счастливая и успокоенная, а я была рада, что во-время нашла правильные слова.

Бывая в Вырице ежегодно, я уже тридцать лет наблюдаю изменения, которые там происходят. Отреставрировали храм, облагородили погост… Теперь хожу между могил и тех, с кем когда-то батюшка Серафим устроил мне встречу в мире этом… Как забыть знакомство и благословение схимонахини Варвары!

Как забыть встречу со священником о. Алексеем (Коровиным), который сам подошел ко мне на погосте и мы затеяли с ним двухчасовую беседу о роли интеллигенции в русской истории (этой беседой Серафим Вырицкий тоже ответил на мои вопросы тогда).

Раньше в дорогу мы всегда брали термос, бутерброды, а теперь есть цивильное кафе, все необходимые удобства для путешествующего.

Однако я помню, как мыла руки из простого рукомойника, в который ты сам же и наливал ковшиком воду из ведра. Грустно признаться, но цивильность как-то вытеснила ту простоту, которая была раньше. Иногда ловлю себя на желании молча спросить: батюшка Серафим! Ты где…

Да. Он всегда отвечает. Но нужно очень внимательно слушать.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Паломнические туры