Едем в Старую Руссу

В этот раз меня интересовала красавица София, даже не столько само здание и интерьеры (всё давно рассмотрено, хотя каждый раз впечатляет), сколько скрытые от невнимательного посетителя (в том числе и меня) — древние граффити на стенах собора.

Странно звучит, но факт: на участках внутренних стен и столпов Софийского собора сохранились надписи 11–14 веков, сделанные новгородцами. Они были открыты в конце 19 века во время реставрации и ремонта храма на первом этаже собора, на хорах, в лестничной башне, в тайниках, в куполе и даже в алтаре. Чтобы можно было их увидеть сейчас, открыто пространство под лестницей южной башни.

Казалось бы, что там делать прихожанину? Тайком шкодить в храме, царапая стенку? Вовсе нет! Пол, который сейчас ушёл на два метра вглубь из-за выросшего культурного слоя, в первые века после постройки храма (в 1045—1050 гг.) находился на обычном месте — чуть выше земли, так что это место было на виду. Чтобы процарапать знаки или буквы иглой, или «писáлом», приходилось немало потрудиться и потратить много времени, потому что в штукатурку был добавлен мелко дробленый кирпич, из-за которого поверхность стены была розовой и крепкой, как камень.
Первые надписи на стенах собора появились еще на этапе строительных и отделочных работ, затем прихожане постоянно добавляли их. Почти все они на кириллице, за исключением десяти, сделанных с применением глаголического письма в конце 11 — начале 12 века. Содержание граффити — памятные записи, отрывки из текстов богослужений, молитв и Святого Писания, автографы, деловые заметки или просто кресты. Что интересно, надписи выцарапаны только на свободных от ранней фресковой живописи местах. Судя по тому, что их находили в основном неповрежденными и не пытались уничтожить, в новгородских церквях они не возбранялись. Зачем их делали? Возможно, считали, что, постоянно находясь в храме, молитвы будут действеннее.

Как оказалось, подобные граффити есть и в других новгородских храмах, в частности в церкви Спаса на Нередице и в Георгиевском соборе (построен в 1119 году) Свято-Юрьева монастыря (о нём можно прочитать здесь). Интересно, это свойство только новгородских храмов? По крайней мере, ничего подобного о древних храмах других регионов не слышала. Может быть, потому что новгородцы были поголовно грамотны? Ведь именно здесь нашли самые старые берестяные грамоты.
На Нередицу и в обычное время, не то что по пути, трудновато добраться, а вот небольшой крючок сделать и ненадолго заехать в Спасо-Юрьев монастырь вполне реально. Тем более в соборе, кажется, завершилась реставрация.

Новые фрески и граффити, относящиеся к концу 12 века, ещё к домонгольской эпохе, в Георгиевском соборе обнаружили во время раскопок. То, что было извлечено из-под пола в виде кусков штукатурки, использованных в своё время для поднятия пола, постепенно уходившего в землю, мы, конечно, не увидели, но в этот раз была возможность подняться в левую от входа в храм башню и рассмотреть граффити на стенах.

Узкая лестница привела в небольшую часовню, предназначенную, по всей вероятности, для уединённых молитв. До Великой Отечественной войны здесь, между оконными проёмами, сохранялись древнейшие изображения Богоматери Оранты, Богоматери Одигитрии и Спасителя, фигуры пророков, святителей и преподобных, а на склонах сводчатого потолка в медальоны были вписаны изображения евангелистов.

Сейчас же от них остались только контуры, и не только время этому причиной — во время войны в монастыре стояла «Голубая дивизия» и башню использовали как отличный наблюдательный пункт. Блиц-криг не удался, и пришлось зазимовать. В башне монастыря круглосуточно жгли костры. Испанцы, конечно, народ религиозный, но ведь нужно было тушку согревать, где тут о душе думать! Так эти фрески были окончательно уничтожены.

В этот приезд удалось полюбоваться росписью собора с высоты хоров. Ощущения космические. Просто стоишь и смотришь Иисусу прямо в глаза!

Хотелось, как это было несколько лет назад, из «задних» ворот монастыря выйти на берег Волхова, но они были заперты. Но и то счастье, что удалось здесь побывать в такое замечательное время майского цветения.

Особо не задерживаясь, двинулись в сторону Старой Руссы — без малого 100 км в объезд озера Ильмень. Запланировали одну остановку в районе деревни Кόростынь, где ближе всего берег озера и есть что посмотреть из исторических памятников.

Деревня Коростынь в писцовых книгах упоминается с 14 века. В 1471 году здесь был заключён Шелонский договор между Иваном III и Новгородом Великим, после чего Новгородская республика окончательно утратила свою независимость. В 1726 -1736 годах по указанию Екатерины I в. Коростыни построили каменную Успенскую церковь по проекту итальянского мастера Гаэтано Киавери, который руководил возведением Кунсткамеры — единственный образец петровского барокко на Новгородчине. Позднее его интерьер был украшен фресками, выполненными учениками Виктора Васнецова. Несмотря на то, что здание несколько раз перестраивалось, он сохранило первоначальные очертания. Церковь стоит посреди деревенского кладбища, и буйная растительность вокруг позволяет её рассмотреть только частями. Но храм был открыт, обычный деревенский кладбищенский храм.

Прямо на дорогу выходит фасадом Путевой дворец, построенный в конце 1820-х годов по проекту архитектора Василия Стасова, в котором сейчас расположен Музейно-культурный центр. Первый этаж здания каменный, второй деревянный, с лоджией, огражденной чугунной балюстрадой, расположенной на втором этаже. Внушительные для такого небольшого здания колонны тоже деревянные, составные. К сожалению, в момент нашего приезда центр был ещё закрыт, а жаль, потому что здесь можно подробно познакомиться с богатой историей деревни Коростынь, узнать о постройке Успенской церкви и Путевого дворца.

История Коростыни первой половины 19 века тесно связана с военными поселениями, которые в наших учебниках истории называли аракчеевскими. Строительство новых объектов для военных поселенцев требовало большого количества строительных материалов. Приказом графа Аракчеева в Коростыни были устроены большие каменоломни, а стройматериалы переправлялись, в частности, в Старую Руссу, где до сих пор сохранились здания военных поселений, которые нам, к сожалению, не удалось увидеть.

Какие же строительные материалы здесь добывались? Дело в том, что с юго-западной стороны озера Ильмень находится Ильменский глинт — высокий обнажённый обрыв-уступ, состоящий из спластованных глин и известняков. Именно эти материалы издавна использовались для каменного строительства — такими пластами выложены дорожки бывшего Спасо-Преображенского монастыря в Старой Руссе, куда мы непременно заглянем.

С 1962 года Ильменский глинт — природный памятник, подлежащий охране государством. Длина его вдоль берега 8 км, а в Коростыни — самый короткий путь от трассы к берегу озера Ильмень. Быть рядом — и не посмотреть? По крутому склону быстро не спуститься, хотя пологий наверняка где-то быть должен. Но и так постоять на берегу знаменитого озера, в воды которого погружался былинный Садко со своими гуслями, — большое удовольствие.

Но было одно ошеломляющее открытие: на самом берегу озера — немецкое мемориальное кладбище. И не просто немецкое — увековечена память самых ярых нацистов, большинство которых составляет дивизия СС «Мёртвая голова» во главе с первым начальником — Теодором Эйке, ранее известным как комендант концлагеря «Дахау»!
Я понимаю, что мемориал был установлен в самые подлые времена — в 1997 году, что мы, в отличие от них, с могилами не воюем, но и крестов над их могилами быть не должно, потому что нацистов бывших не бывает — им прямая дорога в ад.

Следит за кладбищем Народный Союз Германии по уходу за военными захоронениями. Официальный лозунг объединения — «Примирение над могилами — работа во имя мира». Вот мне сейчас очень смешно, если бы не было так грустно! Они хотели нашей земли — каждый выслужил свою долю в два квадрата, и над ними должен стоять памятник советскому солдату-освободителю. Именно тут, на берегу озера Ильмень, в ходе ожесточённых боёв был почти полностью уничтожен первый состав дивизии оккупантов «Мёртвая голова».

Буквально в нескольких метрах от кладбища по линеечке выстроены маленькие летние домики для отдыха. Место отличное, но рядом с этим кладбищем… Хоть оно мемориальное, могилы-то настоящие. На секунду показалось, что очень похоже на обгоревшие остовы печей в сожжённых деревнях.

Пока проезжали по Старой Руссе, на первый взгляд показалось, что это ожидаемо ординарный малоэтажный и слегка обшарпанный город. Однако, забросив вещи в гостиницу «Полисть» и отправившись гулять по городу, обнаружили немало интересных и очень красивых мест.
Первым делом, опасаясь, что рано закроется, отправились в музей «Усадьба средневекового рушанина» — просто супер!

Дальше — неспешная прогулка по улицам и набережным, в своё удовольствие. Конец мая, день длинный и на наше счастье погожий. Захотелось пройти пешком до бывшего Спасо-Преображенского монастыря, где сейчас находится Старорусский краеведческий музей. По Минеральной улице до Александровской прошли мимо парка Победы и памятника «Орёл», установленного в 1913 году в память героически погибших в сражении при Ляояне в ходе Русско-японской войны пехотинцев Вильманстрандского полка.

Центр культуры «Русич», построенный в 1940 году как Дом Красной армии, теперь уже тоже почти памятник ушедшей эпохи.

Буквально напротив — Музей Северо-Западного фронта — говорят, что очень интересный, но нельзя объять необъятное и успеть зайти в каждый музей, особенно вечером в субботу, однако мимо танка Т-26, участвовавшего в боях на Северо-Западном фронте, поднятого из реки Ловать в 1981 году и переданного музею, равнодушно пройти не смогли.

От перекрёстка Александровской улицы с улицей Тимура Фрунзе поворачиваем к Монастырской площади. И вот мы в 15 веке. В 15-м, потому что, хотя первая деревянная церковь Преображения Господня на этом месте была поставлена в конце 12 века, первый каменный храм, возведённый на её месте, был разобран и построен заново только в середине 15 века. Храм значительно пострадал в результате многочисленных войн и перестроек, а последняя война нанесла ему самый большой урон. В ходе реставрации было установлено, что из всех новгородских столпообразных храмов старорусский сохранился наиболее полно, и было принято решение восстановить его в первоначальном виде.

Наверняка, увидев этот храм, вы вспомнили, что в Великом Новгороде что ни квартал — свой храм, ничем не огороженный, доступный со всех сторон. Возможно, в Спасо-Преображенском монастыре когда-то была ограда, но сейчас жилые дома вплотную подходят к старым стенам.

На самом деле здесь целый комплекс церквей, построенных в разное время: к колокольне (конец 1620-х) Преображенской церкви вплотную примыкает церковь Рождества Христова (1630).

В 8 метрах от Рождественского храма — Сретенская церковь с трапезной (1630).

Храму иконы Старорусской Божией Матери повезло меньше, сейчас это душераздирающее зрелище: едва угадывается церковная архитектура — без барабанов, глав, паперти и какого-либо декора. Здесь с 1960-х спортивная школа.

Наверно, время сказать о самой святыне — чудотворной иконе. Она была принесена греками из Ольвиополя еще в первые века христианства на Руси и находилась в Старой Руссе до 17 века. Во время моровой язвы 1655 года жителю города Тихвина было откровение, что мор прекратится, если туда принесут чудотворную Старорусскую икону, а Тихвинская икона будет отправлена в Старую Руссу. После перенесения икон мор прекратился, но тихвинцы не вернули образ и только в 18 веке разрешили снять копию со старорусской иконы. В 1768 году копия была привезена в Старую Руссу, в 1888-м был возвращен и подлинник. С приходом cоветской власти с иконы сняли серебро и драгоценности и передали в краеведческий музей. В августе 1941 года, во время оккупации, икона исчезла и до сих пор не найдена. В настоящее время под наименованием «Старорусская» особо почитается один из её условно называемых списков, предположительно выполненный в конце 18 века — неточная копия иконы, возвращенной в Старую Руссу в 1888 году. Она находится в церкви Святого Георгия, в киоте на левом клиросе перед иконостасом.

Стоило выйти на набережную Достоевского, как невзрачная на первый взгляд Старая Русса заиграла новыми красками. Сначала с Живого моста открылся великолепный вид на Воскресенский собор при слиянии рек Полисти и Порусьи.

Мост раньше был наплавным — составленным из плотов. Ни то, что он давно, после 1890 года, получил каменные опоры (настил до сих пор деревянный), ни то, что с 1830 года официально был назван Александровским, не прижилось в топонимике города — рушане до сих пор называют его Живым.

И, конечно, поразил открыточный вид Воскресенского собора. Наверно, нет смысла перечислять, что и когда к нему было пристроено в течение веков, потому что тот собор, который мы видим, был перестроен в 1833 году под руководством начальства военных поселений, бывших в Старой Руссе (архитектор В. П. Стасов). Яркий красный цвет стен храма и позолота на куполах — результат последней реставрации 2008 года, до этого его помнят жёлто-серым. Надо сказать, не в ущерб, а только на пользу — теперь это одно из самых красивых мест в городе, не случайно все, кто писал о Старой Руссе, именно его фотографию ставят на обложку. Вот как избежать соблазна?

В этот день в центре города было людно. Много молодёжи после окончания занятий пришли потусоваться на центральную Соборную площадь города, где довольно много различных кафешек, работающих до 22–23.00. Да и правда, это самая красивая площадь в городе, а в мягком вечернем свете она ещё очаровательнее.

Конечно, не утерпели и прогулялись дальше — вдоль реки Порусьи к местам, где завтра мы обязательно побываем и где у нас уже заказаны экскурсии — в Дом-музей Ф. М. Достоевского и музей его романа «Братья Карамазовы», написанного в Старой Руссе. Здесь вымощенная плиткой набережная заканчивается, и вы попадаете в уютный уголок, где неспешно и свободно течёт река Порусья, по старому — Перерытица, названная так потому что это дополнительное, спрямлённое русло Порусьи, вырытое для удобства сплава и во избежание ледяных торосов и весенних паводков. Здесь удивительная атмосфера какой-то домашности: старые деревья сбегают к самой воде, по бережку ходят утки и голуби, лучи солнца пронизывают листву — и никаких ограждений.

Старое русло, названное речкой Малашкой, делало трёхкилометровую петлю перед впадением в Полисть, и именно это создавало трудности. Теперь это старый, заросший ручей.

Честно говоря, оказавшись здесь, испытала лёгкий душевный трепет: по этой мощёной камнем дороге Достоевский ходил каждый день, когда жил в Старой Руссе.

А эту картинку видел каждый раз, выходя из дома.

В этом доме семья Достоевских жила семь лет и в его стенах писатель создал здесь своё главное, последнее произведение — роман «Братья Карамазовы», в котором содержится не только описание современной ему Старой Руссы, что само по себе интересно, но и глубокие размышления о «вечных вопросах», над решением которых бьются «русские мальчики», стремящиеся к единственной всеобщей истине и справедливости на Земле.

Ах, что это я? Всё завтра, завтра… Уже вечер, да и лонгриды нынче не в моде!..
Возвращаясь, просто полюбуемся морем нежных одуванчиков — скоро облетят — и пройдём ещё раз по старинным улицам.

Теги: Культурно-познавательный туризм