Соловки и зайцы

Наш пеший путь вновь лежит к Спасо-Преображенскому Соловецкому Ставропигиальному Мужскому Монастырю — это сакральная точка на острове: все пути ведут к нему, все дороги начинаются от его стен. Монастырь подчинен самому Патриарху. Нам нужна бухта Благополучия, откуда монастырские суда доставляют путников в разные точки, сегодня идем на ближайший Большой Заяцкий остров. В центре бухты большой поклонный крест из дерева, во времена воинствующего атеизма его уничтожили. Дебилы, б…! Сколько же судов потом садились на мель в этом месте. До революции поклонные кресты использовали не только как религиозный символ, но и как навигационные знаки, обозначающий мели.

Островок совсем недалеко — настоящий кусочек суровой и почти нетронутой северной природы, чуть облагороженный руками монахов и современных волонтеров. Кстати, не надо думать, что на острове было много зайцев, вовсе нет. Здесь вели промысел морских тюленей, которых называли «морские зайцы»

У причала рукотворная валунная гавань — в давние времена монахи насыпали волноломы из больших каменюк. В этих местах происходит странное явление — все соловецкие острова каждый год поднимаются над поверхностью моря, в итоге бухта обмелела. Тут же старинный деревянный храм Святого Апостола Андрея Первозванного с седобородым хранителем на лавочке. Есть предание, что храм построен по приказу Петра Великого, который бывал тут. А еще, якобы, именно в этом храме освятили Андреевский флаг, который стал стягом нашего военного флота. Рядом старинная Поварня и Людская палата (типа общаги для пилигримов). И погреб-Ледник, эти строения также сложены из больших валунов, скрепленных известью, забутованной битым кирпичом.

Каменистая почва острова почти вся покрыта толстым слоем пружинящего дерна и мха — арктоус альпийский, дерн шведский, толокнянка обыкновенная — «медвежьи ушки» или «медвежий виноград». Можно аккуратно приподнять слой дерна, местами он толстым одеялом укрывает выбеленные камни. Как же необычно стоять на дерновой подушке, но делать этого нельзя — северная природа очень ранимая. Наступил пару раз, и растение может погибнуть, а новое родится еще очень нескоро. В некоторых местах целые полянки усыпаны манящими красными ягодками — рука так и тянется собрать их в рот. Но делать этого не стоит, как говорят, ягодки сильно слабят кишечник и мочевой пузырь))) Их даже птички не клюют, видать, знают их коварные свойства.

Чтобы не повредить реликтовую растительность, по всему острову проложили деревянные дорожки, они ведут к высшей точке острова, там расположены древние лабиринты. Опять же, никто точно не знает, зачем они, кто их строил и сколько им лет. Есть только предположения, что они связаны с ритуалами, была идея, что в центре хоронили сильных шаманов, но, при раскопках скелетов не нашли.

Суровые, супер-аскетичные пейзажи, одиночество, ветродуй, пронизывающая сырость и холод зимой. Почти полая недоступность острова после закрытия навигации. Зачем монахи селились здесь, что толкало их на такие испытания духа и тела и духовные подвиги? Нам не понять.

После обеда предложили прогулку на другой остров — Муксалма, там сохранились следы хоз-деятельности монахов. Этот остров соединен километровой дамбой с Соловецким островом, дамба опять же из валунов. В былые века скучать монахам и трудникам в этих местах не приходилось. Однако, мы так уже пресытились впечатлениями, что решили остановить свой бег и попробовать разрекламированной соловецкой рыбки — вокруг же море…

Местные рекомендовали кафе Экспедиция, что неподалеку от Монастыря. Убогая забегаловка типа деревенской рюмочной с рассохшейся лодкой у входа для антуража. Давно не чищенная барная стойка, она же раздаточная и касса, выбор невелик, рыба — главный конек. А какая рыба в Белом море? — конечно, треска, ее и подают жареную, пареную, вареную и соленую. А еще селедка, которой так гордятся местные. Жена тут же вдарила по селедке — она от нее фанатеет. Ну да, есть можно, но с классическим «заломом» не сравнить, а уж с голландской селедкой харринг, соловецкая и рядом не лежала.

Взяли тарелку жареной рыбы ассорти — да, неплохо, но без восторга. Запили все местной настойкой на водорослях, ничего, кроме классики «ну какая же гадость, эта ваша заливная рыба», она вызвать не могла. Я же мечтал о мидиях, чей божественный вкус познал с детства еще в родной Керчи. Здесь это блюдо тоже считается деликатесом и украшением стола. Однако, когда подали ТРИ раковины с жилистым нутром за 500 рэ, кроме мата, у меня слов не нашлось.

Селедочку здесь подают по 2500 р/кг, рыба 3–4 тыщ/кг. Покидали кафе с чувством легкого голода и глубочайшего недовольства. За соседним столом гости тоже сильно возмущались, да только местным все по-фигу, им хоть писай в глаза, все Божья роса! Соотношение цена-качество оказалось ниже плинтуса, это никакая не Экспедиция, а настоящий грабеж, категорически не рекомендую.

Говорил я с гидом, чего ж аборигены так приезжих обирают? Ответ прост, как песня: был здесь завод по заготовке водорослей: ловили, сушили, мариновали, добывали дорогущий агар-агар. Был рыболовецкий промысел — народ жил, ловил рыбку, зарабатывал и не тужил, только после госпереворота 91г все уничтожили. Теперь работы нет, кроме редких госдолжностей, типа воспитателя, аптекаря, истопника.

Народу сказали — работы нет, денег нет, но вы держитесь. Вот и держатся — обирают туристов без колебаний, ведь «жирный» сезон всего три месяца, а затем 9 месяцев существования. Все, что с приезжих содрали — это их подушка безопасности, ведь когда заканчивается навигация, цены в магазинах взлетают еще выше. Здесь все привозное, как странно стали жить — во времена расцвета монастыря монахи производили почти все сами и везли товары даже на материк. Даже арбузы-дыни, виноград вызревали в заботливых монашеских руках. А теперь ничего на острове нет — крокодил не ловится, не растет кокос(((

Неподалеку от Экспедиции расположился морской музей в большом старинном сарае-ангаре, где раньше ремонтировали и оснащали лодки. Он стоит как раз напротив главного входа в Монастырь, но их разделяет монастырская бухта. Музей интересный и увлекательный, ни один турист не должен его миновать.

А у меня есть еще другая забава — квест на 500 рублей! Мало кто вспомнит, что на 500 рублевке изображен Соловецкий монастырь, а мы то рядом. Для фотографа найти точку, откуда сделан снимок — это дело чести. Тем более, что гид сообщил, что точка как раз в районе музея. В поисках той самой заветной точки я с тяжелым фотиком на шее, азартно бегал по задворкам и огородам, шурша сухими стеблями и пугая кошек и собак.

В бухте нашел наплавной причал, с которого открывается изумительный вид на монастырь. На закате с этой стороны монастырская стена и его постройки идеально подсвечены лучами заходящего солнца. Как-же восхитительно смотрятся отражения башенок и куполов в неподвижном зеркале бухты! Бинго!!! Я нашел то самое место, сделал селфи с купюрой в руке, и был безмерно доволен.

Но, природная дотошность не дала насладиться успехом. Сравнив расположение маковок церквей на купюре и на кадре, понял, что точка выбрана неверная — гид ошибся! Но, меня голыми руками не возьмешь, пространственное воображение инженера и наметанные взгляд фотографа привели на противоположную сторону монастыря, именно там нашлась заветная локация. Я чуть не лопнул от гордости, а потом всей группе показывал правильное место съемки — попутчики были впечатлены, ибо найти его удалось только мне.

А история с купюрой почти детективная. Первоначальный рисунок купюры был сделан с фото времен Соловецкого лагеря, где все церкви без крестов! В 1998 году на это не обратили внимание. И только в 2010 заменили фото на современное, где все кресты на местах.

Исключительно довольный я вернулся в отель, но к вечеру что-то пошло не так: Галкиной сестре поплохело. На следующее утро на экскурсию она уже не пошла, а слегла в постель — слабость и сонливость одолела ее. Вот горькая ирония: тот приболевший наглый мужик, что крыл нас пару дней назад в ресторане, уже уехал. Но, он успел заразить Ольгу. Ударная доза перцовки, поднесенная мною, помогла болящей, но позже вышла боком для меня.

Третий день планировался альтернативным-либо короткая прогулка к Филипповой пустыни, либо полнодневная поездка на остров Анзер. Туда я собирался, но отказался, причем, не из-за зверской цены. Что-то странное творилось с моими ногами — к вечеру накатывала дикая усталость, мышцы болели, а ходить по острову надо было 12 км.

СОЛОВКИ. ТРЕТИЙ ДЕНЬ. На следующее утро выезд на Анзер так и не состоялся — ночью был ветер и ливень, поэтому объявили штормовое предупреждение. А мы пошли по короткому пути в Филиппову пустынь, где обретался монах Филипп. Он позже стал митрополитом Московским, сегодня его пустошь находится рядом с аэродромом, относительно недалеко от монастыря. Особого интереса не представляет совсем и, если не посетить ее, не потеряешь ничего.

Но, по дороге интересно посмотреть на старо-монастырские хоз. постройки для скота. Строили из дерева, но, на века: огромные сараи и сейчас крепки, и готовы к использованию. А одну из старых конюшен нынче вообще приспособили под общагу для паломников!

Стоит заглянуть на Филипповские садки — удивительное сооружение, созданное по наказу настоятеля Филиппа. Монахи выгородили валунной дамбой два сообщающихся заливчика и запустили туда рыбу на откорм. Во время приливов вода перехлестывала через дамбу, освежая запруду, но рыба оттуда уплыть не могла. Сегодня эти садки тоже не работают — из-за поднятия островов они обмелели и заросли тиной. А сама дамба цела, по ней можно пройтись.

Взял на прокат велосипед, надеясь доехать до большой дамбы, что ведет на Муксалму, до которой 6-7 км, но, не тут-то было. Через пару км грунтовка, и без того хреновая, превратилась в направление с глубокими колеями, заполненными позеленевшей от времени водой. Пришлось ехать на берег Белого моря к Переговорному камню.

Я уже писал, что монастырь был мощной крепостью, но воевать ему пришлось только два раза, и то пассивно. Первый раз в 1668—1676 гг. в этих стенах происходили трагические события — Соловецкое восстание или Соловецкое сидение. После раскольнической реформы патриарха Никона, местные церковные иерархи сохранили верность старообрядству. Семь лет непокорный монастырь осаждали царские войска. После разгрома всех монахов-защитников жестоко казнили.

А в 1855 г. пришли в эти места англичане, высадились на Заячьем острове. По своей колонизаторской привычке перебили и украли всех баранов, а затем потребовали у настоятеля всех волов. Встреча оппонентов состоялась на берегу Белого моря, именно в этом месте и лежит Переговорная плита. Наглые бритты поставили ультиматум — отдай волов, и мы заплатим, иначе раздолбим монастырь. Настоятель мягко послал наглецов, понятное дело, что те не стерпели и позже начали палить ядрами. На удивление, ядра отскакивали от стен, как мячики, гиды говорят, что следы тех попаданий можно видеть и сегодня. Англичане с позором уплыли, больше этой твердыне воевать не пришлось. А монастырь-крепость до сей поры выглядит так грозно, что ни один ворог больше не решился напасть на нее.

Ольге не стало лучше, а завтра надо покидать отель — чек-аут также неизбежен и обязателен, как восход солнца. Тут же приключилась еще одна неприятность — давно заказанный и оплаченный трансфер Соловки-Кемь на 16–00 для Ольги перенесли на 19–00! Где больному человеку ошиваться до позднего вечера?!? Вот подстава, нервов попортили немало — корабль то под завязку забит!, но правды добились — туроператор исправил свою ошибку.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Экстремальный отдых