Нависающие над головой горные склоны, конечно, впечатляют, однако, ещё более приятно вырваться на открытое пространство и любоваться горами со стороны. Таргимская котловина со всех сторон окружена неприступными склонами.
Попасть сюда можно двумя путями — через Ассиновское ущелье или по дороге через Цой-Лоамский перевал.
Селение Таргим с четырьмя грозными башнями расположилось на пологом склоне, на правом берегу реки Асса. Стройные и певучие воу кажутся, словно вчера построенными, тогда как гала битву со временем явно проигрывают.
Таргим помнит разрушительный поход Тимура — именно здесь с горцами воевали памирские меркиты. Упоминается Таргим и в донесении генерала Розена военному министру Чернышёву по поводу завершения военной экспедиции в июле 1832 г.
Когда-то возле аула над рекой висел подвесной мост.
С левой стороны реки можно видеть остатки стен христианской церкви Алби-Ерды.
Над селением Таргим сверху находятся ещё два аула. Башир показывает в одном из них свою родовую башню. Башир выходец из Таргима, его можно называть таргимхой. Но судя по отсутствию рядом с гала боевой башни, предки нашего таргимхоя были люди не богатые.
Строительство боевой башни не должно было по срокам превышать сроков женской беременности, то есть 9 месяцев, и обходились заказчику в целое стадо коров.
Боевые башни горцы стремились делать прочными, учитывая все случайности. Иногда в таких башнях делали колодцы для подъёма воды, хранили запасы продовольствия. Устраивали под башней небольшие подземные переходы.
В средневековье законы в горах были суровые. Исследователь культуры кавказцев В. И. Марковин считает, что первые боевые башни, в которых можно было переждать осаду, горцы стали возводить во время нашествия монголов.
Далее текст из книги В. И. Марковкина В стране вайнахов
В боевых башнях укрывались жители и позже, в период бесконечных распрей между фамилиями, главной причиной которых являлась кровная месть («доу»).
Внутрисемейные убийства (отец убил сына, брата или наоборот) не вызывали кровной мести. …если убийца и убитый не были родственниками, то родичи убитого должны были убить или убийцу, или его ближайшего родственника.
Потерпевшие родственники собирались воедино, образуя своеобразное войско — «бо», а затем двигались «войной» («туом») к дому убийцы.
Осаждённые укрывались в боевой башне — «воу». При кровной вражде «война» у башни иногда велась лишь формально, осаждённые боялись убить кого-либо из осаждавших, это увеличивало бы распрю и ухудшило их положение. Но убийство кого-либо из осаждённых, наоборот, могло привести к относительному перемирию.
В дальнейшем убийца мог получить за выкуп (в виде быков) право безопасно бродить на территории своей усадьбы, но не далее. Рано или поздно карающий удар настигал его, ибо в средние века ценой крови («пхя») была кровь. Часто во время таких войн угоняли скот, уводили людей для продажи в рабство.
О назначении боевых башен в журнале «Русский инвалид» за 1822 год сказано так: «Нижний ярус служит убежищем для жён и детей во время войны. Между тем с верхнего этажа храбрые супруги их защищают свою собственность.
Движемся по Таргимской долине в сторону Цой-Лоамского перевала. Нужно отметить, что в условиях тесноты ровная поверхность земли в горах всегда ценилась очень высоко. Люди обживали долины, используя малейший ровный участок под сельское хозяйство. В некоторых местах на склонах угадываются бывшие террасы.
Жалею, что не сфотографировал в Таргимской долине остатки древней крепости, сложенной из огромных каменных блоков. Её возраст датируют концом 2-ого — началом 1-ого тыс. до н. э. Про эту культуру почти ничего не известно.
По легенде, здесь жили гиганты циклопы. Только они могли таскать, обрабатывать и ставить друг на друга кубические глыбы.
Последняя остановка на маршруте — знаменитый аул Эгикал. Пперед приездом я видел его по телевизору. Здесь проходили соревнования по боям без правил. Рядом с президентом Ингушетии сидел Емельяненко старший.
На ринге дрались бойцы самые разные. Был среди них известный американец, выступали спортсмены начинающие. Как память о прошедшем турнире возле въезда в селение остался стоять деревянный квадратный ринг.
Башенные постройки Эгикал занимают огромную площадь.
Историки утверждают, что Эгикал до 16–17 века был огорожен крепостной стеной, но с появлением огнестрельного оружия горская архитектура изменилась. Оставляем машину у въезда в селение и отправляемся изучать каменную душу Эгикала.
Мы здесь уже не одни. Среди развалин бегают дети, чуть дальше припаркованы несколько машин. Целый тейп ингушей приехал из Назрани отметить день рождения кого-то из стариков.
Нужно заметить, у ингушей существует традиция, один раз в год собираться возле своей родовой башни.
Это своеобразный смотр семьи, примерно как в России на Пасху посещение кладбища.
Эгикал можно назвать первым ингушским городом и даже духовным центром народа. Боевых башен не много, а вот жилых большое количество.
Гала стоят очень компактно. В некоторых строениях проживало по 3–4 семьи.
Историки определяют возраст Эгикала так — конец 2 тыс до н. э. — 23 февраля 1944 г.
В любом случае, это самое большое башенное поселение в горной Ингушетии. В заросшем бурьяном селении прослеживается чёткое строение улиц.
Здесь можно увидеть находящиеся рядом друг с другом: склепы,
культовые памятники, священные камни для поклонения и могилы первых ингушей, принявших ислам.
Сотни лет в Эгикале кипела жизнь. Здесь собирались народные сходы, решались вопросы войны, мира и торговли.
Эгикал родовое селение многих известных людей, оставивших яркий след в истории Кавказа. Одним из таковых является Идрис Муртузович Базоркин (1910—1993 гг.) — ингушский писатель, похороненный здесь же на родовом кладбище. Базоркин родился в Варшаве, но является выходцем Эгикала.
Дед писателя один из первых ингушей-генералов царской армии. Отец, Муртуз-Али — третий сын генерала Бунухо Базоркина, был офицером царской армии. Не желая присягать новому режиму, в 1920 году эмигрировал в Персию, где через 4 года умер.
Идрис Базоркин рос в семье родственников. Очень любил своё родовое селение, часто приезжал сюда и бродил по заросшим бурьяном улочкам.
В своём романе «Из тьмы веков» писатель показал жизнь ингушей со второй половины 19 века до 1917 г. Уверен, Базоркин описал бы жизнь своего народа дальше, показав первые годы Советской власти, как ингуши помогали голодающим Поволжья.
Как в 1943 г. в основной своей массе ингушские колхозы выполнили госпоставки по сельскому хозяйству за 43 и 44 годы вперёд, и как в боях под Сталинградом пулемётчик Хапанша Нурадилов уничтожил 920 фашистов.
Можно представлять, как хотелось рассказать Идрису Муртузовичу о депортации 1944 г. Почему это произошло 23 февраля? Жителей аулов собирали в центре селения под предлогом праздника и отправляли дальше по этапу.
Ингушские писатели были исключены из Союза писателей СССР. Тут хочется добавить, Маголбекский район Ингушетии был оккупирован немцами, но, ни одна ингушская семья вместе с немцами не ушла. Однако, увы, в советское время существовала жёсткая цензура.
Если автор писал о военных действиях в Крыму, цензоры заставляли вставить эпизод про предательство крымских татар. Иначе книга в свет могла не выйти.
Не нужно быть провидцем, чтобы понять, почему роман «Из тьмы веков» заканчивается 1917 годом, хотя сам Базоркин 1910 года рождения. Врать писатель не захотел, а правду написать не мог.
К сожалению, я роман «Из тьмы веков» не читал. На следующий день в книжном магазине в Назрани я хотел, но продавалось только подарочное издание или шеститомник всех произведений. В любом случае обязательно прочитаю про оживлённый писателем Эгикал.
Ежегодно 15 июля в Эгикале проходят памятные мероприятия, посвящённые ингушскому писателю.
Впрочем, древний Эгикал отнюдь не пуст. 30 лет назад некий человек наперекор властям поселился в родовой башне. Живёт он здесь постоянно, имеет машину, и множество ульев. Жалею, что не напросился в гости.
Ингушетия привлекает естественной простотой и дикостью природы. Возможно, в будущем ингуши построят в разбросанных по горам башнях гостиницы и будут приглашать туристов. Желающих будет предостаточно.
Возвращаясь обратно, на перевале мы посетили Серебряный источник. Его вода считается священной и имеет свойство заживлять раны. Проверил это на себе! Спускаясь в Вовнушках с горы, я сильно поцарапал палец — ранку после омовения затянуло уже к вечеру. Возможно, это и не связано с водой источника, но вкус её очень приятен.
Ещё порадовал древний бог Села, он проявил к нам гостеприимство.
Проезжая по перевалу мы видели чёрные тучи, которые, раздумывая куда податься, словно стадо коров топтались на небе.
Через час Села отпустил стадо, перевал затянуло туманом, и по земле начал бить град размером с горошину. Погода в горах непредсказуема.
Продолжение — Республика Ингушетия — Ч — 9. Назрань. Ах, эта свадьба, свадьба…
© 2009–2024 Туристер.
При полном или частичном использовании материалов сайта прямая индексируемая гиперссылка
на www.tourister.ru обязательна.
