В «кошачий край» или путешествие по просторам Родины. Казань. Окончание

Хорошо бы провести здесь как минимум полдня, но запасом времени мы не располагали, довольствуясь тем, что увидеть удалось. Вихрь разноцветных домов, закружив в невидимом танце, перенес на несколько веков назад, демонстрируя обстановку повседневной жизни обычных семей торговцев, купцов и представителей духовенства.

За широкими деревянными воротами, выделяющимися в ряду фактурных домов, развернулось подворье зажиточных купцов Казаковых, возведенное в 1853 году.

В доме купцов, разбогатевших на торговле чаем, организован Музей чая и несколько сувенирных отделов, где можно приобрести национальную одежду и обувь.

Усадьба Казаковых представлена не одним, а целым комплексом сооружений с импровизированной фермой, переформатированной в площадку с арт-объектами. Тут и аллея с домашними животными, и вальяжный котяра, развалившийся на солнышке, и раритетные средства передвижения в виде колясок и телег.

К слову, повстречавшиеся в тот день казанские коты оказались на порядок упитаннее йошкар-олинских. Устойчивое словосочетание «сирота казанский» явно не про них:)

Пёстрое, аутентичное многоцветье купеческих домов разлилось на центральной улице Старой Слободы. Большая их масса деревянные, но кое-где, приосанившись, щеголяют дома с вкраплением каменной кладки. К примеру, первый этаж дома Кушаевых, 1856 года постройки, полностью выполнен из камня, тогда как верхние пристройки — из сруба.

Подобным домам умилялась лет 20 назад в старинных болгарских селах и городах, и, на мой взгляд, подобная технология в градостроительстве вполне оправдана. Если несколько деревянных домов, принадлежащих сахарному магнату Муллину, после утраты в пожарах восстанавливались по чертежам, каменно-деревянные протянули сквозь века целыми и невредимыми. Везунчиком оказался дом Апанаевых. Это один из уцелевших деревянных домов богатейшей семьи. Сейчас в нем разместилась Префектура Татарской слободы.

Кое-где у домов разбросали торговые лавки с разносортицей изделий национальных промыслов, но ассортимент безделушек, пусть и hand-made, впечатление не произвел.

За местными специалитетами заглянули в сувенирный магазин, что держит двери нараспашку у тепловой подстанции, превращенной в арт-объект. Наскоро прикупив сладостей и нащелкав забавных котов, фонтанирующих жизнеутверждающими юморными афоризмами, забросала уличного торговца в лавке вопросами о смысле граффити.

Узловатые руки пожившего старца, сложены в рисунке таким образом, что в ладонях он удерживает что-то важное, боясь упустить. Бронзовый котёл в его руках с надписью на татарском «Старый город Казань», над которым клубится пар, символизирует силуэт свободы. Тем самым авторы сюжета показали бережное отношение потомков к истории предков. Глубоко, тонко, и без надрыва.

Смесью барокко и декоративного зодчества с каменными орнаментами и булгаро-татарскими узорами оттеняет ансамбль купеческих построек мечеть Аль-Марджани. Некоторое время духовным наставником мечети выступал ученый-реформатор Шагабутдин Марджани, заложивший фундамент для формирования новых направлений в религиозном образовании, и мечеть со временем стали отождествлять с его именем.

В белоснежном здании напротив бунтарь Марджани основал исламское образовательное учреждение — Медресе «Марджания», где и продолжил развитие образовательных начал, взрощенных задолго до возведения отдельного здания в стенах первой каменной мечети.

У жителей Старой Татарской Слободы имеется выход к собственному водоему — озеру Нижний Кабан. Звучное название «Кабан» получили три озера, расположенных в черте города, но мы дошли только до Нижнего. Несколько веков назад во время сильного разлива Волги по озеру осуществлялась навигация на небольших теплоходах, соединяющих его с Волгой через канал Булак. Сейчас навигации нет, но прокатиться по озеру можно, взяв на прокат катамаран или лодку.

У памятника Марджани на берегу озера засмотрелась на забавно кривляющуюся девчушку, заметившую мой к ней интерес. И так получилось, что замешкавшиеся родители не углядели, как кокетка попала в фотокадр.

Несмотря на клубящиеся над озером тучи, грозная картинка, умиротворённая шлепками водных струй похожего на распустившуюся лилию фонтана, казалась идиллической. И лишь Театр имени Камала, словно приготовившийся к прыжку гигантский кузнечик, грубо вторгался в размеренное состояние озерного променада. Странное сооружение, право слово. Не люблю сложносочиненные осовремененные конструкции. Но это личное восприятие, ничего более.

Участки площади театра имени Камала, оформленные фонтанами и клумбами, располагали к созерцанию, но здесь прошлись рысцой, не задержавшись, спеша к автобусу для завершающего переезда к месту обеда.

Особо прытким удалось потрепать за рог Шурале — героя сказок татарского народного поэта Габдуллы Тукая. Горбатое и рогатое мифическое существо, любитель пошутить и попроказничать, увековечен в бронзе за компанию с Батыем в композиционной группе «загадки Шурале».

Практически каждый памятник и фонтан Казани окутан мистическим флёром, и поговаривают, что Шурале дарит счастье и отличное настроение тем, кто к нему прикоснется. Будем считать, что проказник достойно отрабатывает свою миссию, ведь настроение в тот день не подвело:)

Отобедав в кафе отеля «Европа» на улице Петербургской, мы распрощались с гидом и умчались на волю, в пампасы. Времени до конца дня было предостаточно, а самостоятельных туристических планов ещё больше. Из положительного в формате пятичасовой автобусно-пешей экскурсии отмечу не занудного, рискующего наскучить, местного гида и охват. Вряд ли бы успела исходить столько ножками, перемещаясь пешком.

Связующие нити между Казанью и Санкт-Петербургом обнаружила в центральной части улицы Петербургской. В уютном сквере недалеко от отеля «Европа» красуется триумфальная Ротонда, стилизованная под купол Казанского Собора, и два фонтана, бьющие по обе стороны Ротонды, тоже прибыли из Северной столицы.

В компании с присоединившейся девушкой из нашей группы мы вернулись немного назад по ул. Петербургской и по ул. Артема Айдинова дошли до ярко-голубого римско-католического храма Воздвижения Святого Креста.

Не доводилось бывать в римско-католических храмах, но мудрёное расписание работы данного храма не позволило удовлетворить любопытство и здесь. Пришлось, обогнув «Баскет-Холл» на ул. Островского, вновь вернуться на Петербургскую.

К счастью, повода для расстройства не нашлось. Ведь район Суконной Слободы, что пересекает улица Петербургская, заселён интереснейшими в архитектурном плане зданиями. Будь то Ресурсный центр Министерства труда Татарской Республики, ТЮЗ имени Г. Кариева или Театр «Экият».

Последний больше напоминает сказочный замок с какими-то немыслимыми элементами: башенками с колокольчиками, колоннами, вензелями и фигурками, привлекая внимание издалека.

Благоустроенный сквер подле театра под стать ему самому. Правда, стилистика отлична, но занимательных элементов полно и тут. Стильные чайные пары, сказочные зверюшки, яркие лавочки, обихоженные клумбы и огромный букет из дров. Про букет поняла потом, по фото Кати Бакулиной, а на месте гадала, к чему в парке дрова:)

Яркий этно-островок в Суконной Слободе образует татарская деревня «Туган Авылым». Ничего общего с настоящим деревенским бытом здесь нет, но умиляет мимишное, граничащее с мультяшным, оформление туристического объекта. Цельнокроеные из бруса домишки, горбатые мостики над прудами в обрамлении гортензий, башенки с рифлеными наконечниками крыш и кованые фонари — все это формирует какой-то сказочный микромир.

Тут есть и свой Музей Мишек, но цена билета в 250 рублей за то, чтобы взглянуть на игрушечных медведей, показалась негуманной.

В начале прошлого века район Суконной Слободы развивался не только как производственный, но и считался базой казанского старообрядчества. Один из образчиков Русской Православной Старообрядческой Церкви в Казани — Собор Покрова Пресвятой Богородицы, заполняет участок на ул. Петербургской. Была удивлена, что храм возвели в начале XX века. Романтичная эклектика фасада, характерная для псевдорусского стиля в архитектуре, сбила с толку, визуально прибавляя сооружению годков. И внутри весьма аскетично, как и долженствует в раннехристианских храмах быть.

В сквере у храма установлен памятник митрополиту Андриану (в миру старообрядческому купцу Четвергову). Как подчеркнул в ходе церемонии открытия памятника президент Татарстана, его установка в очередной раз показала, что представители всех традиционных конфессий проживают в Татарстане дружно.

Полукилометровый пешеходный участок более протяженной в целом улицы Петербургской, начинающийся от знакомой уже Ротонды и упирающийся в площадь Габдуллы Тукая, довольно изыскан. В облике променада прослеживается некая подчиненность архитектурным традициям Северной столицы. Классические фонари с матированными головками, лавки с кованными изогнутыми ножками, а кое-где и с крылатыми львами, белоснежные ротонды, подпираемые клумбами с декоративными растениями, и крошечные мостики навевали мысли о знакомых уголках Санкт-Петербурга.

Не так давно в центре улицы разместили памятник галере «Тверь» — одному из сохранившихся судов, на которых Екатерина II сплавлялась до Казани по Волге.

Плавно-спокойный участок Петербургской забурлил какофонией звуков на подступах к площади Габдуллы Тукая. Мамаши, одергивающие бегающих вокруг памятника Льву Гумилеву детишек, стайки модниц, высыпающих с определенной периодичностью из торгового центра «Кольцо», пассажиры, спешащие на вальяжно ползущий городской транспорт, создавали живущую собственной жизнью городскую картинку.

У спуска к метро соловьем разливался исполнитель-умелец, терзая аккордеонные меха. Отнюдь не мелодичные «тарыдым-берыдым» извлекал из инструмента баянист, но он был настолько душевно убедителен, что невольно заслушалась. Пополнив дневную выручку автора, с его разрешения стала обладателем короткого видео.

Фактурный променад, чаще всего именуемый «казанским Арбатом», простирается почти на два километра от площади Габдуллы Тукая до Казанского Кремля. Улица Баумана, существующая со времен Казанского ханства, одна из древнейших улиц не только Казани, но и республики в целом. На заре расцвета Казани улица именовалась Ногайской дорогой, позже Проломной, ещё позже Большой Проломной, пока не обрела в советские годы нынешнее название. Странно, что в наименовании самой известной улицы города не увековечили имя Фёдора Шаляпина — уроженца Казани. Ведь подобное предложение тоже выдвигалось. На мой взгляд, эстетической составляющей улицы имя великого певца подошло бы больше.

Что интересного можно увидеть на улице Баумана? Одним абзацем не опишешь, тут только успевай глазеть по сторонам. Начнем с того, что в точке примыкания к площади Габдуллы Тукая установлены необычные часы, увенчанные фигуркой мальчика с дудочкой, музой и Пегасом. Ни за что бы не отождествила мальчишку с известным татарским поэтом, но в Казани почитают его настолько, что прототипом героя вновь явился Габдулла Тукай. Наверху и по краям трёх смотрящих в разные стороны циферблатов часов вписаны строки из его стихотворений.

Двигаемся дальше и наблюдаем два расположенных недалеко друг от друга фонтана. Странная девушка, напоминающая мифологическую русалку, уселась в центре одного из них, причёсывая волосы, будто опутанные тиной, широколапым гребешком. Фонтан называется «Су Анасы», что в переводе означает «Мать воды» или «Владычица воды».

А на фонтане с голубями сложно отличить бронзовых птиц от настоящих, что присели поплескаться и почистить пёрышки под тонкими струями воды.

Архитектурные изыски будоражили сознание на каждом шагу. На улице Баумана удивительным образом переплелись сооружения различных эпох. Древние храмы и старинные дома соседствуют с современными торговыми центрами, а памятники и роскошные отели, отражая современные тенденции, вместе с тем красноречиво напоминают о важных исторических вехах и выдающихся причастных личностях.

В чём ни в коем случае не стоит себе отказывать — так это в подъёме на 74-метровую колокольню Богоявленского Собора. Стоимость доступна, подъём не представляет сложности, а виды сверху на озеро Нижний Кабан, Старую Татарскую Слободу, площадь Габдуллы Тукая, улицу Баумана, жилые кварталы и Казанский Кремль объективно хороши.

Центровой участок улицы Баумана для себя окрестила «памятниковым». Здесь и нулевой километр Казанских дорог, и «Конь в пальто», и выполненная в металле копия кареты Екатерины II, на которой государыня прибыла в Казань, и Кот Казанский, поразительно похожий на мультяшного собрата, что не жаловался на кормёжку. Но с развалившимся на троне котярой особо не понежничаешь, очередь подле него почти как к мавзолею Ильичу в советские времена.

Ещё один не менее притягательный элемент, размещённый на улице Баумана, -фонтан с лягушками. Феншуйные адепты не только тёрли пупырчатые спинки бронзовых земноводных, но и прикладывались к ним различными частями тела. Приложилась и я:) Возможно, проделанные манипуляции окажутся более действенными, но, сдается мне, достаточно было бросить монетку в фонтан, направляя нужный посыл во Вселенную. И да прибудет всем финансовое счастье:)

На улице Баумана много кафе и ресторанов, среди которых, судя по отзывам туристов, наибольшей популярностью пользуются кафе «Сказка» и «Дом чая». Мы не были голодны, и задачи тестировать данные заведения перед собой не ставили, переключившись на экзерсисы уличных фокусников и разглядывание оформленных в национальном стиле витрин.

А там, где к улице Баумана примыкает улица Мусы Джалиля, свернули вправо и поднялись по резко берущей вверх улочке до Петропавловского Собора. Строительные леса скрывали великолепные изразцы и лепнину, украшающие храм и колокольню, и мы было расстроились, что не увидим уникальный семиярусный иконостас и святыни Собора, но несмотря на внешние ремонтные работы двери храма были открыты для прихожан.

Вдохновленная материалом Леры Белоусовой, мечтала побродить по залам дома Зинаиды Ушковой на улице Кремлёвской, доставшегося ей в качестве свадебного подарка то ли от щедрого купца-брата, то ли от жениха-купца (показания источников разнятся), но, к сожалению, двери музея из-за ковидных ограничений оказались на замке.

Фактурные дома на Кремлёвской выставили напоказ элементы различных архитектурных стилистик. Нечастые современные постройки пересекаются с сооружениями XVIII-начала XIX вв, демонстрирующими черты классицизма и позднего академизма.

Но мой взгляд растворился в ажурной роскоши фасадного убранства строений конца XIX столетия в стиле модерн и барокко. Кремовое великолепие зданий Александровского пассажа с фигурами кариатид и Городских присутственных мест (сейчас здесь размещены органы городской администрации), барочный комплекс Гостиного двора, со скульптурными композициями крылатых львов, дев и герба Казани с Зилантом, отданный для размещения экспозиции Национального музея республики Татарстан, формируют благородный европейский облик этой части города.

На отрезке улицы Баумана, примыкающем к кремлевскому холму, заглянули в Никольский кафедральный Собор, где в обрамлении настенных узоров просматриваются сцены из жития святителя Николая Чудотворца — покровителя всех путешественников. Тихо, как мышки, двигались мы вдоль стен, не смея помешать уединению прихожан, присутствующих на службе. И столько было благостности в отпущенный временной промежуток в небольшом, доступном для посетителей помещении храма, что уходить отсюда не хотелось.

В продолжение кошачьей темы, обозначенной в заглавии рассказа, упомяну о сувенирном магазине неподалеку от Никольского храма. Все кошачьи экземпляры, развалившиеся по полочкам, как на подбор. Симпатичные пузаны, в очередной раз свидетельствующие, что казанских котов холят, лелеют и неплохо кормят:) И, безусловно, любят.

У Габдуллы Тукая есть небольшое четверостишие по кошачьему вопросу:

Ой, сейчас котенок прыгнет — лишь мелькнет пушистый бок!

И начнет играть катушкой, нитки путая в клубок.

Нет заботы у котенка: прыг да скок — и все не лень!

Озорник, шалун веселый — так и скачет целый день!

Как ни пыталась присмотреться к авторскому шедевру художника Рафаэля Сайфулина, лично вложившего 6 тыс. евро в необычную статую (ещё 30 тыс. добавила «Татнефть»), странная композиция у станции метро «Кремлёвская», именуемая «Конь-страна», осталась не понятой. «Это признание в любви к своему народу, своей стране», — так говорит сам автор о смысле статуи. Множество деталей, рисунков, символов, связанных с татарской культурой, скомпонованных в статуе, по задумке автора должны вести бесконечный диалог со зрителем, в котором возникает разговор-размышление о нации и её редкой идентичности. Но личного диалога с конём, увы, не получилось:)

Местом силы в Казани для меня оказался Кремль. Утреннее чувство недосмотренности не оставляло на протяжении всего дня, подспудно подогревая мысли о том, что сюда непременно нужно вернуться. Минуя Малого Зиланта, стоящего на страже у площади Тысячелетия,

спустились вниз до «Памятника благотворителю», более известному у туристов под названием «Памятник Водовозу». Трогательная композиция увековечила вполне реального человека, Асгата Галимзянова, жертвовавшего всю жизнь для детей, находящихся в детских домах.

Солнышко завершало ежедневные заботы, медленно готовясь к отходу на покой. Шаловливые лучи ещё пытались зацепиться за наконечник треугольника современного культурно-развлекательного центра «Пирамида», обосновавшегося неподалёку от площади, но солнечный диск, повинуясь чёткому ритму, неминуемо катился к горизонту.

Башни Кремля, не затеняя мечеть Кул Шариф, в закатных лучах выглядели добродушными исполинами, и лишь мягкие тени добавляли их облику суровые черты. Красотка Кул Шариф капризничала, не желая позировать, с какого ракурса не подступись. Угасающие лучи придавали её телу неестественно землистого оттенка.

С наступлением сумерек на территории Кремля создалась совершенно неповторимая, таинственная атмосфера! Уставшие за день лошадки из конных экипажей понуро свесив головы не реагировали на проходящих мимо туристов, но возницы, как и утром, были милы, ещё надеясь пополнить выручку.

Мы обошли образующие комплекс постройки по кругу, но стоило Ярилу, встретившись в спешном порыве с рекой Казанкой, покинуть небосвод, повторили знакомый уже оборот в который за день раз. Вечерняя подсветка настолько чётко расставила нужные акценты, что глазки башни Сююмбике вспыхнули ярким малахитом, мечеть Кул Шариф пыталась оторваться от земли четырьмя минаретами и воспарить в невесомости, а остальные сооружения, охваченные мягкими перекатами огней, всё больше напоминали сказочные дворцы из сказки про 1000 и 1 ночь.

Кремлёвская набережная, вторя Кремлю, запестрила многоцветьем. Холодная сталь подсветки мечети Ирек перетекала в более нежную на церкви Святой Евдокии. Мягким шоколадом выливался на променад фасадный декор элитного комплекса «Дворцовая набережная». Но ярче всех воспылал изумрудный огонь во чреве Дворца Земледельцев.

Казалось, толпа туристической братии только и ждала, когда плотное сумеречное полотно упадет на город, чтобы заполнить пространство на набережной пребывающей в непрерывном движении массой. В сложившихся фотографических условиях пришлось промучиться без малого четверть часа, чтобы получился единственный чёткий панорамный снимок, отражающий дворцовое великолепие.

В тот вечер мечталось совершить рывок до моста Миллениум, что проезжали поутру, и преодолеть пешком Кремлёвскую дамбу, но силы были на исходе, а ведь следующим утром ожидал ещё один насыщенный экскурсионный день и долгий путь домой. Спустившись в подземку, быстро добрались до отеля и спать, спать, спать…

Продолжение следует.

Фотоальбомы к рассказу

Казанский Кремль

Теги: Культурно-познавательный туризм