Месса в Нотр-Дам де Пари

Как бы ни сложилась его судьба после пожара — а у меня нет сомнений в том, что собор восстановят, это будет уже новое сооружение, то, что мы привыкли называть «новоделом».

Я с уважением и даже с трепетом отношусь к работе реставраторов. Помню, как меня в детстве потряс рассказ экскурсовода в одном из дворцов пригорода Петербурга — кажется в Петергофе, о женщине, которая двадцать лет воссоздавала кусок утраченной, после войны, обивки, в одном из залов. Долго, потому что работа была кропотливая и ручная. Конечно! Это подвиг, причем почти забытый потомками, ибо ее делание растворилось в череде многих подобных, на первый взгляд незаметных, воссозданий утраченной красоты. Сколько у нас было разрушено и во время революции и, особенно во время Великой Отечественной войны!

Революции всегда опасны в первую очередь тем, что разрушается очень тонкий слой интеллигенции, которая всегда и считалась настоящей элитой (в отличие от наших дней, к глубокому сожалению). Причем истинных интеллигентов отличала скромность, поэтому сами они не считали себя «лучшими». Заметьте! Это тоже маленький тест на истинную «элитарность».

Великая французская революция, о которой долгое время, в высказываниях «передовой части мыслящих людей разных поколений», присутствовала романтическая восторженность, на самом деле была кровавой и очень неправой.

Те, кто пришел к власти на привлекательном лозунге «свобода, равенство, братство», оказались еще более беспощадными и циничными узурпаторами.

Собор Парижской Богоматери, как называют его в нашем народе, стал зеркалом истории Франции, способным отражать все и вся без прикрас.

В девабре 1804 года в этом соборе состоялась церемония коронации Наполеона Бонапарта.

Узнав об этом великий Бетховен, увлеченный идеалами Французской революции, посвятивший свою симфонию № 3 Наполеону — своему герою, который по представлению композитора, должен был утвердить высокие республиканские идеалы, был в великом возмущении. Об этом свидетельствует ученик Бетховена Фердинанд Рис, который вспоминает… «Узнав новость о коронации, композитор воскликнул: Этот — тоже обыкновенный человек! Теперь он будет топтать ногами все человеческие права, следовать только своему честолюбию, он будет ставить себя выше всех других и сделается тираном!» Бетховен разорвал титульный лист с посвящением, а симфония впоследствии получила народное название «Героическая».

Собор Нотр-Дам помнит и более ранние потрясения. Во время Великой французской революции (французы и сейчас не отказываются от эпитета «великая»), в разоренном соборе был устроен «Храм Разума». 10 ноября 1793 года здесь состоялось представление балета «Празднество разума», в котором танцовщица Тереза Анжелика Обри исполнила роль богини разума. Возвращение к язычеству, на фоне поругания святыни, Иван Бунин назвал постыдным, неслыханным и диким кощунством.

15 августа 1795 года собор все же возвратили католикам.

Говорят, что камни тоже имеют память, причем, не только в переносном смысле. И я, кстати, доверяю этому домыслу!

Камни собора Парижской Богоматери помнили многое, так что могли поведать каждому из четырнадцати миллионов туристов, что, до трагедии пожара, а теперь и до пандемии, ежегодно посещали Нотр-Дам, ровно столько, сколько каждый мог вместить.

Христианам известно, что храмы не строились по принципу — «где хочу, там и построю». Обычно это было сакральное место, которое указывалась Высшими силами в каком-либо откровении.

На острове Сите, в самом центре современного Парижа и даже Франции (именно здесь находится, так называемый «нулевой километр»), храмы строились с древних времен. Известно, например, что на этом месте стоял храм языческому Юпитеру. В VI веке правители Галлии построили здесь собор святого Этьена, а вот собор Парижской Богоматери был заложен в 1163 году и строили его почти двести лет.

Говорят, что поле битвы Добра и Зла — сердце человеческое, и собор, в моем понимании был и есть именно сердцем Франции. Вот почему во время пожара, люди, стоявшие на площади, независимо от возраста и социальной принадлежности, плакали, не стыдясь своих слез. Впрочем, люди всего мира, те, кто был в состоянии отвлечься от суррогата виртуальности, страдали от случившегося.

(фото ин-та)

Но вернемся к истории. После того, как революционеры «поиграли» в Культ «Высшего разума», собор превратили в склад, «приговорив» его к постепенному разрушению, чтобы потом было легче снести.

Считают, что в то время, от реальной гибели, Собор Парижской Богоматери, спас одноименный роман Виктора Гюго. Роман оказался не только захватывающим романтическим повествованием о высокой любви, но и указал забывшим или равнодушным соотечественникам на историческую, культурную ценность сооружения.

Здание стали реконструировать, но по правилам именно старинных технологий. Были возвращены «горгулии» — инфернальные существа, выполняющие полезную роль стоков, для дождевой воды, дабы предохранить рельефную крышу от разрушения.

Восстановили фасады, внутренне убранство, реконструировали разрушенную революционерами галерею скульптур. Архитектор Виолле-ле-Дюк, конечно останется в истории собора, как добрый врач и даже реаниматор, но, сколько людей положили свои силы, таланты, в разное время, на восстановление того, что бездумно разрушали некоторые предшественники.

Сейчас самое время мысленно зайти в тот, еще ничем не поврежденный собор, предаться воспоминаниям в фотографиях, но я должна напомнить, что мой рассказ называется «Месса в соборе Нотр-Дам» и это не случайно. К любому культовому сооружению, я отношусь в первую очередь, как к святыне (пусть даже святыне «неродной»), а уж затем рассматриваю сакральное пространство в его материальном — музейном наполнении. Месса — это таинство, аналогичное в православной традиции таинству Евхаристии (Божественная Литургия) и то, что я в своем единственном посещении собора, попала именно на Мессу, мне кажется, не случайно — каждый получает то, что вмещает…

Кстати и в Риме я попала на Мессу, которую служил сам папа Римский. Вход был ограничен, но я, не ведая об этом, почему-то прошла легко, даже не оценив это приношение, которое мне соблаговолил сделать древний город.

То же самое произошло и в Париже. Очередь жаждущих попасть внутрь, я обнаружила уже, когда выходила из собора. Просто прошла в открытые двери и была не только благосклонно принята, но и снабжена нотным листком для участия в общем пении. Как православная христианка я не могла принимать участие в католической службе, но присутствовать было интересно.

Сейчас оказывается, что эти листки, которые мне дали на входе — история… Я давно не вынимала из тумбочки папку «Париж», где собраны все карты, билеты, проспекты и прочее, что остается от поездок. Сейчас же, взяла те листочки не только чтобы сфотографировать, но и, может быть впервые внимательно посмотреть. Кроме расписания служб, увидела здесь богослужебные тексты, а также две музыкальные фразы. Первую следовало всем миром петь на Великом входе. Я не знаю чинопоследования католической службы, но в православной службе — это важный момент в литургии.

Внимательно посмотрела на вторую фразу — ее вы услышите в моем видео — поют, а скорее вторят, все собравшиеся. Оказалось, что это слова из 46 псалма.

Открыла псалтырь и прочитала то, что было мне даровано тогда и, хотя я не знала перевода, да в полумраке собора и не было большого желания вглядываться в текст, теперь же, через несколько лет, прочитала и ко мне обращенное! Еще раз поразилась тому — как все не случайно!

«Все языцы восплещите руками, воскликните Богу гласом радования».

Под «языцы» подразумеваются люди разных национальностей, говорящие на разных языках.

А далее… «Пойте Богу нашему, пойте, пойте, Цареви нашему пойте. Яко Царь всея земли Бог, пойти разумно».

И еще… «Воцарися Бог над языки, Бог седит на Престоле святем Своем».

Псалом, написанный пророком Давидом в великой древности, призывает всех людей, всей земли, в любви славить Единого Бога.

Вот, что было дано мне на входе в собор…

Внутренее убранство было необыкновенно красиво — особенно витражи, которые я сфотографировала уже после мессы. Мне удалось запечатлеть как фрагменты богослужения, так и момент причастия, который у католиков происходит несколько иначе, чем у православных.

Конечно, все это я совершала с чувством уважения и сердечной радости — могло ли быть иначе, когда вокруг люди молятся, пусть иначе и на ином языке. Правда было несколько организованных групп китайцев, которые усердно фотографировали, но их пространство было ограничено.

Теперь я понимаю, что мои видео имеют для меня и моих друзей, да, просто единомышленников, особую ценность, так как запечатлели, к примеру, не только внешний вид великого органа, но и его голос, ведь этот уникальный орган утрачен для всех нас навсегда!

(Все же привожу не свое фото, а фото ин-та. Хотелось показать орган во всей красе с той точки, которая простым посетителям была недоступна))

Всего на момент пожара, в соборе было три органа, но главный — безвозвратно потерян, не столько от огня, сколько от воды, которую использовали при тушении — так говорят и пишут. Уникальный музыкальный инструмент был создан в XV веке и в течение жизни инструмента, он постоянно подвергался реконструкциям — увеличивался в размерах, а значит, расширялись его выразительные возможности.

Пять клавиатур! Пять тысяч труб! Прислушайтесь к его звучанию, в моем видео… Он больше не подаст свой могучий голос…

(фото ин-та)

Здесь хотелось бы уточнить некоторые вещи. Во-первых, что такое «собор» и чем собор отличается от церкви. Слово «церковь» в переводе и с греческого, и с еврейского — собрание, созвание. Это Дом Божий, куда собираются люди для разговора с Богом, с помощью молитвы. Собор — это та же церковь, но большая, так как в соборе обычно служит несколько священников, то есть собор. В церкви все должно способствовать всеобщей молитве, помогать ей — это и церковная музыка, и иконопись, и в католической традиции скульптурное убранство, витражи — собственно все, что нас окружает в храмовом пространстве.

Чем глубже мы понимаем эту синергетику, тем сильнее ощущения. Конечно, можно забежать в храм, сфотографировать что-то и ничего не почувствовав — кроме того, что якобы пообщался с красотой, уйти пустым, даже не подозревая о своей неполноте. Но человеку от природы дана свобода воли — великий творческий дар, поэтому человек вправе сам выбирать свой путь и свое мировидение.

Была в соборе и православная икона Божьей Матери. Ее подарил, во время визита наш патриарх Алексий II. 3 октября 2007 года он приезжал поклониться святыне, которая хранилась в соборе — Терновому венцу Христа. Видеокадры с того богослужения (не мои), запечатлели это вручение дара Русской Православной церкви собору, а также пение нашего хора. Право же! Символично звучали православные песнопения в Нотр-Дам… Могуче!

Великолепные витражи Нотр-Дам создавались не только для того, чтобы порадовать глаз присутствующих, они помогали неграмотным людям, визуально прикоснуться к библейским сюжетам. Не случайно витражи называли «Библия для неграмотных».

Раннее Средневековье часто называют латинским, так как этот язык, сохранившийся от античных времен, существовал как язык и церковный и государственный. Грамотных людей было немного, их называли dokti, неграмотных же людей называли idiotae. Сам король Карл Великий, именем которого названо время Каролингов (VIII—IX вв.) научился грамоте только в старости.

Поэтому восхитительные витражи Нотр-Дам нужно (желательно) воспринимать не только с эстетической точки зрения, но исторической, богословской, а еще — уже как дополнение — с технической, ведь от методов использования конкретных материалов зависел и результат воздействия.

Свет, который проникал сквозь цветные стекла действовал на собравшихся впечатляюще.

Витражи — это уже не романский стиль — толстые стены, маленькие окна, но готика.

В соборе было 110 витражных окон!

На этом фото умилительно для меня запечатлена открытая форточка.

С XIII века, однако, сохранились (на тот момент) только три витражных окна — это так называемые розы — Южная роза, Западная роза и Северная роза. Остальные витражи выполнены в более позднее время.

Западная роза была посвящена человеческой природе Христа и его земной жизни. Диаметр розы 8,6 м. Сюжеты на «лепестках», в том числе повествуют о добродетелях и пороках человеческих. Рассмотреть розу и раньше было трудно, так как она частично закрывалась органом.

Южная роза огромная — в диаметре 12, 9 метра. Ее тема — Новый Завет. 84 витражных панно!

Северная роза, кажется, пострадала менее остальных. Диаметр, как и у южной 12, 9 метра. Ее тема — Ветхий Завет и ожидание Христа.

После прибытия из Парижа, я рассказывала о поездке, но о Нотр-Дам как-то не пришлось рассказать более подробно. Теперь же все воспоминания приобрели совсем другое звучание и другую ценность.

Должна признаться, что не собиралась писать рассказ о соборе. Но один из друзей на Туристире сообщил мне, что моя музыкальная парижская ссылка не работает. Глянула, подумала и решила сделать новый маленький фильм о Нотр-Дам, уже в свете случившегося.

Конечно, я могла бы сейчас затеять разговор о технологии изготовления витражей (выписать из умных источников и позанудствовать с утомленным читателем), но я не буду этого делать.

С французской легкостью вспоминается совсем иное. Сразу после пожара, в 2019 году на экраны вышла симпатичная, немного легкомысленная, но с французским ароматом, комедия, которая называлась «Нотр-Дам». В кратком рекламном листочке привлекло обещание показать собор в разных ракурсах — еще до трагедии.

Мы с мужем никогда не были в кинотеатре гостиницы «Англетер»… Пошли. Время было иное, пандемия еще не накрыла черным крылом, но в зале кроме нас сидели еще всего две пары: пожилая и целующаяся юная… Доброе время! Фильм оказался забавным, немного принакрытым вуалью французского юмора и легкого, доброго отношения к жизни. Все это понравилось…

Но как же это все отодвинулось ныне.

И, наконец, в заключении повествования, хотела бы вернуть вас к неслучайному названию рассказа и добавить то, о чем упоминаю в фильме.

Интересно и как-то даже символично, что первая авторская месса, в истории европейской культуры, была написана французским поэтом и композитором Гийомом де Мошо и называется «Нотр Дам». Это уникальное произведение и оно звучит музыкальным фоном в моем фильме.

А еще! Знаете ли вы, что бушующий огонь уничтожил многое в соборе, однако на крыше собора стояли ульи — в них жили пчелы. Почему так? Бог весть… И чудо — эти пчелы спаслись! Об этом много писали.

(фото ин-та)

Право же — хорошая весть для тех, кто не унывает и с надеждой, любовью, а главное верой, смотрит в будущее!

А сейчас смотрите маленький фильм (8 минут). Ведь рассказ — это дополнение к нему, ибо именно в нем использованы уникальные видеокадры, которые сохранились в моем личном архиве.

https://www.youtube.com/watch?v=2S2V61gLN70&lc=Ugxpo6FIsa50SXyzJd94AaABAg

Теги: Культурно-познавательный туризм