Вспомнить всё. По Сретенке – главной московской улице прошлых веков

Сретенский бульвар поздней осенью — лучшее время для прогулок. Не так много гуляющих — уже прохладно, деревья сбрасывают листву — можно подробно разглядеть московскую архитектуру, а цвет неба не отвлекает от московских осенних красок.

Сретенский бульвар, самый короткий из бульварного кольца — всего 214 м, был разбит в 1830 году. Ранее вместо бульвара здесь шла стена Белого города со Сретенскими воротами с одной стороны и Мясницкими с другой, а посередине напротив Фролова переулка — с глухой башней. О том, где проходил крепостной вал, сейчас можно судить по изменению рельефа внешней стороны бульвара, она ниже средней его части.

Со стороны Тургеневской площади на Сретенском бульваре установлен памятник великому русскому инженеру Владимиру Шухову.

Мнение об этом памятнике москвоведов и простых людей в большинстве своем доброжелательное — хороший памятник в правильном месте. Памятник, открытый 2 декабря 2008 года, был изготовлен на деньги нефтяной компании Лукойл, штаб-квартира которой находится на том же Сретенском бульваре.

Шухова называли Леонардо Да Винчи Серебряного века, настолько разнообразными были области, где он оставил заметный след. Его конструкции на основе сетчатых стальных оболочек вошли как классические во все архитектурные учебники мира. По проектам Шухова были построены первый российский нефтепровод, впервые развернуто производство резервуаров для хранения нефти, введен в строй первый советский нефтеперерабатывающий завод с установками крекинга нефти — по этой причине Лукойл и профинансировал памятник такому уникальному российскому инженеру. Архитектурных проектов Шухова не счесть: более 400 мостов, перекрытия ГУМа, Киевского вокзала, Главпочтамта и Музея изобразительных искусств имени Пушкина, по его проекту в Москве была построена знаменитая радиовышка на Шаболовке — Шуховская башня. Шухов не уехал из страны после революции и добросовестно работал на Советскую власть, а предложений у него было достаточно, любая самая крупная западная компания почла бы за честь иметь среди своих сотрудников такого именитого инженера. Но это не помешало Советской власти приговорить его к условному расстрелу, когда при строительстве Шуховской башни произошла авария. И это была совершенно не его вина, на строительство башни поставили конструкции из бракованного металла. История почти повторилась, когда некомпетентные, но правильного происхождения специалисты не могли запустить в Баку спроектированную Шуховым установку крекинга нефти — 79-летний инженер лично занимался пуско-наладочными работами этой установки.

Здание нефтяной компании Лукойл на Сретенском бульваре. По какой-то причине практически все москвоведческие ресурсы называют его диссонансом окружающим зданиям. Но Тургеневская площадь застроена столь эклектично, что здание Лукойла сегодня выглядит вполне современно.

Вид от памятника Шухову на проспект Сахарова. Наше внимание на светло-коричневое здание Центросоюза, построенное по проекту Ле Корбюзье. Так и только так (стекло и бетон) могла бы выглядеть Москва, если бы в 20-е годы на вооружение был принят план Ле Корбюзье по глобальной перестройки Москвы — всё снести и застроить типовыми железобетонными высотными зданиями со сплошным остеклением.

Ле Корбюзье был гениальным архитектором, это признают представители всех архитектурных школ, но критиков его взглядов на архитектуру хватает с избытком. В 20-е годы ХХ века Ле Корбюзье был чрезвычайно популярен среди советских архитекторов-конструктивистов и это помогло ему выиграть конкурс на строительство здания Центросоюза. В этом здании удалось реализовать главные идеи конструктивизма — простоту и функциональность, и, главное, построить его на основе 5-ти основных принципов архитектуры, пропагандируемых модным архитектором. Окрыленный успехом Ле Корбюзье предложил глобальную перестройку Москвы. Надо вспомнить, что у архитектора уже был так и нереализованный проект под названием «План Вуазен» по перестройке центральной части Парижа, который подразумевал снос жилых кварталов значительной части центра Парижа и строительство на этом месте современного делового центра, состоящего из восемнадцати 50-этажных башен с инфраструктурой.

Так мог бы выглядеть центр Парижа, если бы парижские власти взяли за основу «План Вуазен» от 1925 года авторства Корбюзье. Впрочем, через много десятков лет нечто подобное всё-таки появилось в Париже — это район Дефанс, но его построили не в центре, и он получился чуть разнообразнее, чем предлагал Корбюзье. Тем не менее, это не умаляет заслуг Корбюзье в деле предвидения путей развития архитектуры.

Но по смелости и широте замысла проект перестройки Москвы превосходил даже знаменитый парижский план. По новому проекту предлагалось снести уже всю Москву, кроме небольшого островка вокруг Кремля и пары-тройки зданий. И построить вместо этого совершенно другой город, функционально разделенный на административные, жилые и производственные сектора. У Советской власти хватило ума отвергнуть идеи архитектора, опередившего время на сто лет, но насчет снести она в дальнейшем тоже постаралась. Тем не менее Ле Корбюзье отыгрался на советском типовом строительстве. Железобетонные панели, простая геометрия здания, отсутствие декора, плоские крыши — это и есть признаки архитектуры Корбюзье. Так что Новые Черемушки и многочисленные кварталы хрущевок — это и есть его идеи, также воплощенные с задержкой на несколько десятков лет. А высоту потолков хрущёвок советские архитекторы подсмотрели в системе пропорций Модулор авторства всё того же Корбюзье, где высота в 226 см признавались вполне достаточной для жилых помещений. Но, к сожалению, ситуация в советском типовом строительстве в целом усугубилась отсутствием полета мысли и желанием сэкономить на всём.

А какие же немногочисленные московские здания Ле Корбюзье предлагал оставить? Одно из них занимает практически всю внутреннюю сторону Сретенского бульвара, и оно стоит того, чтобы рассмотреть его более внимательно.

Шикарное здание доходного дома страхового общества «Россия». Этот роскошный дом-квартал с богатой историей является настоящим украшением Сретенского бульвара. Именно это здание Ле Корбюзье пощадил.

Украшение части здания, выходящей на Тургеневскую площадь.

В башенке на самом верху до сих пор висит часовой колокол, отлитый до революции на знаменитом заводе Финляндского специально для этого дома, как он там сохранился, сложно сказать. Нет данных, звонил ли он когда-нибудь, но точно не в советское время. Часы отремонтировали сравнительно недавно, и они показывают правильное время. Под часами сидит львенок и в лапах держит щит, на котором написаны три буквы СОР — страховое общество «Россия». Ниже по карнизной линии в лепестках сидят орлы в штанах, в центре над круглым окном птица пеликан. Ниже справа и слева от центрального балкона расположились слоники-флейтисты, а выступающие полукруглые эркеры поддерживают летучие мыши (привет 2020 году). На фасаде здания можно найти змей, крокодила, дельфина, саламандру. Едва ли в Москве найдется дом с фасадом, украшенным таким зоопарком. Но и это ещё не все украшения. На фасаде дома можно найти амазонок, женские маскароны (дань стилю модерн), задумчивых юношей, греческую богиню, Сократа с учениками и другие аллегорические фигуры.

Доходный дом страхового общества «Россия» со стороны Сретенского бульвара

Два корпуса этого грандиозного жилого дома были построены в 1899—1902 гг. по проекту архитектора Н. М. Проскурина. Как утверждают специалисты, фасады зданий оформлены в духе позднего итальянского ренессанса. Дом на Сретенском бульваре изначально строился под состоятельную публику и по проекту должен был быть полностью автономным. В подвале дома размещались артезианская скважина, несколько отопительных котлов, насосы и вентиляционные установки. Для обеспечения бесперебойного электроснабжения в подвале была устроена собственная электростанция, работавшая на мазуте. Разумеется, имелись такие мелочи, как электрические лифты, телефон, ванные в каждой квартире, прачечная для жильцов и т. д. Многие верхние квартиры имели стеклянные потолки, что особенно ценилось художниками.

В доме было 148 квартир площадью от 200 до 400 квадратных метров. Высота потолков в разных квартирах от 3,8 м. до 4,2 м. (привет Ле Корбюзье с его стандартными потолками в 2,26 м.). В советское время большинство квартир были переделаны под коммуналки или переданы различным государственным организациям. Здесь, в частности, располагался Народный комиссариат просвещения (Наркомпрос), где работала Крупская (по этой причине и памятник ей установили именно на Сретенском бульваре). Говорят, что к ней сюда не один раз приезжал Ленин, но памятная доска на этом здании посвящена другому его визиту — в Главное артиллерийское управление Красной Армии.

В Наркомпросе в литературном отделе (ЛиТо) Главполитпросвета успел немного поработать и Михаил Булгаков. Отдел расформировали, Булгакова сократили, но благодаря работе здесь он и прописался в знаменитой «нехорошей квартире».

Памятная доска на здании доходного дома страхового общества «Россия», посвященная посещению Лениным и Горьким расположенного здесь Главного Артиллерийского управления Красной Армии.

Что же это была за богатейшая коммерческая организация дореволюционной России, позволяющая себе строить такие уникальные столичные здания? Правильно, это не производство, а страховой бизнес, сто лет назад всё то же, что и сегодня. Темных пятен в страховом бизнесе того времени, как иностранного, так и отечественного, хватало с избытком. Основано было общество в 1881 г., правление находилось в С.-Петербурге на Морской улице. Государственная поддержка, а точнее сказать корыстный интерес аффилированных чиновников, агрессивная рекламная кампания, сотни предприимчивых, если не сказать точнее и хуже, рекламных агентов — основа коммерческого успеха страхового общества «Россия». К 1917 г. размер капитала общества достигал 109,1 млн. руб. — колоссальные деньги по тем временам. При этом основную часть доходов общество тратило на покупку и строительство крупных домов, которые потом сдавались в аренду, ну не в производство же вкладывать эти шальные деньги. Ещё одним владением общества в Москве было здание доходного дома на Лубянской площади, которое впоследствии стало одним из символов уже советского государства — это главное здание ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ-ФСБ на Лубянской площади.

Центральная часть доходного дома страхового общества «Россия». Красота, да и только, это не однотипные железобетонные коробки Ле Корбюзье, которые рассыпаются через 100 лет, как те самые пресловутые хрущевки. Как можно видеть, на фронтоне здания приютился Сократ с учениками, окна на всех этажах разные, на третьем этаже женские маскароны, как дань стилю модерн.

Элементы украшения доходного дома страхового общества «Россия». В белой нише стоит женщина, над её головой раковина, в руках шестеренка — в некоторых материалах утверждается, что это богиня трудолюбия. С другой стороны дома, за углом, в такой же нише стоит мужчина с мастерком — это вольный каменщик, отсыл к масонским знакам. Ниже ещё одна женщина, но черного цвета — русалка или амазонка, кто что видит. С масонской темой также связаны все животные, присутствующие на фасаде здания: орел, саламандра, пеликан, слоны, дельфины, змеи. В масонской идеологии все они наделены высшим разумом. Для любителей масонской темы этот дом кладезь познания, можно бесконечно изучать его знаки и заниматься трактовкой их назначения.

Вид на угловую часть здания доходного дома страхового общества «Россия». На правой боковой части фасада здания в нише виден вольный каменщик с мастерком.

Прощальный взгляд на доходный дом страхового общества «Россия» в осеннем интерьере

Памятник Надежде Константиновне Крупской. Скульпторы Е. Ф. Белашова, А. М. Белашов, архитектор — В. Л. Воскресенский.

Советское фото с церемонии открытия памятника Надежде Крупской в 1976 году. Фото из архивов ТАСС.

Крупская здесь не похожа на хрестоматийный образ, сохранившейся в нашей памяти с социалистических времен. Но в молодости она выглядела именно так — красивая, интересная женщина. Происходила из обедневших дворян, была вынуждена зарабатывать себе на пропитание уроками. Она бегала по ученикам зимой и летом в одном платье, у неё не было достаточно одежды, зимой накидывала еще теплый платок на плечи, так что памятник исторически достоверен. Но даже когда она стала женой, соратницей и другом Владимира Ильича Ленина, её внешний образ не сильно изменился, она всегда ходила в длинной юбке, пиджаке и стоптанных башмаках.

Образ Надежды Константиновны противоречив. С одной стороны, пламенная революционерка, познакомившаяся с марксизмом раньше Ленина. Известна такая цитата из воспоминаний 24-летней Крупской «Читала Карла Маркса — будто живую воду пила. Могучее рабочее движение — вот выход». Сейчас звучит как анекдот, но написано было искренне. Но, с другой стороны, её заслуги в деле создания советской системы народного образования, эффективность который вынуждены признать даже ярые антикоммунисты, совершенно очевидны. Борьба с детской беспризорностью, организация сотен детских садов и школ, библиотек и пунктов ликвидации безграмотности, школ для взрослых — это тоже сфера приложения её усилий.

Сравнительно недавно в интернете прошел, как модно сейчас говорить, флешмоб по сравнению портретов молодой Надежды Крупской и Скарлет Йохансон. Сходство поразительное. Крупская на фото студентка престижных Бестужевских курсов, а Йохансон — это Йохансон. Надо отметить, что наш претендент с учетом того, что над ней не трудилась армия стилистов и косметологов, явно выигрывает. Не находите?

Надежда Крупская и Скарлетт Йохансон. Фото красавиц с разницей в 125 лет.

Прежде чем покинуть Сретенский бульвар, приведем очень интересную и сильную картину художника Владимира Маковского, напрямую связанную со Сретенским бульваром и теми дореволюционными временами, когда строительство доходного дома страхового общества «Россия» было ещё только в планах.

Владимир Маковский «На бульваре» 1887 г. Третьяковская галерея.

Из описания картины на сайте Третьяковской галереи, кратко лучше не скажешь: «Картина посвящена одной из острейших проблем послереформенной России 1860-х годов — исходу крестьян из деревень в город на заработки, следствием чего стали распад традиционного жизненного уклада, потеря социальных корней, крушение семейных связей. Изображен один из московских бульваров, многие специалисты считают, что это Сретенский бульвар. На скамье скучающий подвыпивший мастеровой с гармонью, рядом с ним — женщина с ребенком, видимо, его жена, приехавшая из деревни, нежданная и ненужная. Маленький частный факт становится символом гибели патриархального мира».

Но на самом деле эта картина — это приговор порядкам, царившим тогда в Российской империи и скорее всего она указывает на причины, по которым в России произошли события 17-го года. Докажем это с цифрами в руках.

К 1861 году Российская империя оставалась практически последней страной в Европе, где по-прежнему ещё действовало крепостное право. Отмена крепостного права назрела и даже перезрела. Однако после реформы положение крестьян ухудшилось, средний размер их наделов уменьшился, более того, практически произошло их ограбление со стороны государства и помещиков. Крестьяне согласно условиям реформы должны были выплатить владельцу 20% от стоимости выделенного надела земли, остальные 80% оплачивало государство, но не на безвозмездной основе. Крестьяне были обязаны за 49 лет не только выплатить предоставленную государством сумму, но ещё и проценты — 6% годовых. В итоге, кто ввязался в эту игру и вообще дожил до светлых времен, заплатил 300% от стоимости земли. Но и это ещё не всё. Казалось бы, крестьяне должны были выкупать землю по рыночной стоимости, но нет, доброе государство Российское установило стоимость выкупаемой крестьянами десятины земли для черноземных и нечерноземных губерний в 4 раза дороже среднерыночной стоимости, а для западных губерний (современная Белоруссия, частично также Литва, Украина, Польша) стоимость десятины земли при выкупе была установлена в 2 раза дороже среднерыночной, почему такие привилегии западным губерниям — непонятно. Плюс перегибы на местах (мы же помним только социалистические перегибы). Наделы выделяли сами помещики, контролировали этот процесс комиссии из тех же помещиков. Надо ли говорить, что крестьяне получили самые неудобные, малоплодородные земли и вынуждены были всё равно брать землю в аренду у помещиков, чтобы как-нибудь прокормиться, а те и рады были увеличивать с каждым годом стоимость аренды, их прибыль в некоторых российских областях от сдачи земли в аренду крестьянам превышала 25% годовых (при инфляции в некоторые годы в 1%). Неслыханные деньги в те времена, такую прибыль не могли обеспечить большинство отраслей российской промышленности того времени. Лишь нефтехимия, строительство и сдача в аренду доходных домов в крупнейших городах (привет страховому обществу «Россия»), да крайне рискованные предприятия (вроде вложений в золотодобычу) могли обеспечить подобный уровень доходов. В итоге реформы 1961 года деньги у крестьян изъяли, включая их будущую прибыль, и передали помещикам-землевладельцам. Как они распорядились этими деньгами? Вложили в модернизацию страны, как того, вероятно, желало царское правительство? Конечно же нет, примитивно промотали: статусное потребление, заграничные поездки, произведения искусства, загулы в кабаках, деньги не вкладывались ни в современное агропроизводство, ни в какое-либо другое промышленное производство — зачем работать и рисковать, когда и так всё хорошо. Конечно, были исключения, но в целом в основе была классическая рентная экономика. А крестьяне разорялись и, возмущаясь несправедливостью, уходили на заработки в большие города, но и там было несладко и чаще как на картине Маковского — «ни кола и ни двора». И тут как тут марксисты-социалисты с их лозунгами «Землю — крестьянам» и «Мы новый справедливый мир построим». Что вышло в итоге, мы все прекрасно знаем. Но и марксисты также не выполнили своих обещаний…

Прав Лев Толстой, написавший следующие слова: «Русская революция… не будет против царя и деспотизма, а против поземельной собственности…». Толстой всё верно написал, но реальной помощи от него, как и от всех остальных всё понимающих великих деятелей русской культуры, российское крестьянство так и не получило.

Вернемся в 21 век. Этот дом послепожарной Москвы стоит на пересечении Сретенского бульвара и улицы Сретенка и имеет адрес улица Сретенка, дом 1. На него смотрит памятник Надежде Константиновне Крупской.

Этот дом знаменит тем, что снимался в фильме «Берегись автомобиля». Фильм вышел на экраны нашей страны в 1966 году. В это время на первом этаже здания вместо минимаркета располагалась комиссионка, в которой и работал один из героев фильма хозяин Волги Дима Семицветов в исполнении Андрея Миронова. А главный герой фильма Юрий Деточкин в блистательном исполнении Иннокентия Смоктуновского неоднократно пытался угнать Волгу Димы Семицветова от церкви Успения Святой Богородицы в Печатниках, которая стоит через дорогу от этой самой комиссионки. Точнее тогда эта церковь не была церковью как таковой, а в ней располагался музей Морского флота СССР.

Кадр из фильма «Берегись автомобиля» с той самой комиссионкой, находившейся на первом этаже здания по адресу: улица Сретенка, дом 1.

Храм Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках.

Первый деревянный храм был построен перед Сретенскими воротами Белого города жителями Печатной слободы — мастерами Государева Печатного Двора в 1631 году. Каменный храм возвели в 1695 году в стиле московского барокко. Дату постройки определи согласно надписи на одном из образов храма.

В 1812 году храм был разграблен цивилизаторами-французами. Они как сороки забрали самые яркие новые иконы, а старые самые ценные потемневшие и намоленные оставили. И невдомёк было французам, что самыми ценными иконами являются не радующие глаз красивые иконы, а те, над которыми много молились — никогда не понять друг друга представителям двух разных цивилизаций. После изгнания французов из Москвы на первой же службе прихожане вознести благодарственные молитвы Богу за спасение самых ценных икон. Сретенка во время нашествия французов и пожаров пострадала меньше остальных районов Москвы, в том числе поэтому её планировка до настоящего времени осталась точно такой же, как было в 16 века, здания конечно менялись, но сама планировка улицы и переулков не изменилась.

Храм действовал до 1938 года, ещё целых 20 лет после прихода Советской власти. После закрытия c храма были сняли кресты, разобрали ограду и сделали перепланировку внутри. Здание храма передали тресту Артикпроект, с 1950 года в здании храма размещался музей «Советская Арктика», с 1960 года — выставка «Морской флот СССР», в 1989 году преобразованная в музей корабельного дела, где были представлена экспозиция от первых челнов допетровской эпохи до новейших советских атомоходов. В 1994 году музей закрыли, храм вернули церкви.

По преданию, в этой церкви происходило венчание старика с юной девушкой, послужившее художнику Василию Пукиреву темой для его знаменитой картины «Неравный брак». Художник Пукирев жил недалеко от этого храма, буквально в 2-х домах от площади Сретенских ворот, его дом не сохранился до наших дней.

Василий Пукирев «Неравный брак» 1862 г. Третьяковская галерея

Картина была с восторгом встречена публикой. Императорская Академия художеств в Санкт-Петербурге за эту картину присудила автору звание профессора. Критики писали: «Академия делает профессором человека, написавшего большую картину, но какую? Картину, где нет ни пожара, ни сражения, ни древней, ни новой истории…». Всех взволновала новая, современная тема — тема власти денег, даже церковь была вынуждена определить свою позицию и Синод специальным документом не рекомендовал освящать браки с большой разницей в возрасте. Есть несколько версий, чья драма отображена на картине. Первым рассматривается вариант с другом художника, и этот друг первоначально был запечатлён на месте молодого человека со скрещенными руками, а позже потребовал переписать себя. А второй вариант — автобиографический, это сам художник стоит со скрещенными руками, а на месте невесты изображена его любимая девушка.

Храм Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках. Вид со стороны улицы Сретенка.

В церковной ризнице этого храма хранится еврейская монета сребреник, по преданию, один из тех, которые были вручены Иуде за предательство Иисуса Христа. Уже в современное время было проведено исследования возраста монеты и было подтверждено, что её возраст более 2000 лет, т. е. относится она к временам явления Иисуса Христа. Как она попала в этот храм сложно сказать, но не надо забывать, что Москва во все времена была городом торговым, купеческим. Один раз в год в один из церковных праздников эту монету выставляют в храме на всеобщее обозрение. Что это за праздник можно уточнить в церковной лавке храма.

Эта фотография показывает уровень культурного слоя Москвы в этом районе. На такую высоту поднялась Москва за 325 лет (1695 — год постройки каменного храма — 2020 год).

В этом здании с правильными московскими цветами (желтый цвет стен, белая отделка и зеленая крыша — цвет созревших хлебов, белых берез и зелени деревьев средней полосы) по адресу улица Сретенка, дом 6 располагается Музей истории московской милиции.

Музей полузакрытый, но очень интересный. Попасть сюда можно только с экскурсией, предварительно подав списки с паспортными данными. Экспонатов не очень много, но много архивных документов, связанных с историей московской милиции, начиная с 1917 года.

Наибольшее количество материалов, которые здесь хранятся, относятся к первым годам Советской власти и это легко объясняется. Для простых людей это время было адом кромешным: сплошные холод, голод и бандитизм. Бандитов всевозможных мастей было едва ли не больше, чем всех наличествующих стражей порядка. Жертвой нападения бандитов стал даже сам Владимир Ленин. И когда руководитель первого пролетарского государства почувствовал на своей шкуре каково остаться один на один с обезумевшими от крови бандитами, дело борьбы с ними кардинально ускорилось.

Материалы уголовного дела № 240266 о вооруженном нападении на В. И. Ленина занимают 23 тома. 70 лет это уголовное дело было засекречено. В эпоху перестройки один из журналистов якобы получил доступ к этим материалам и после их изучения опубликовал свою художественную версию этого дела, которая и пошла гулять по просторам интернета в виде многочисленных перепечаток, разумеется, без ссылки на сомнительный первоисточник. Перескажем своими словами эту историю, она стоит того.

Зимой 1919 года темным январским вечером в Сочельник произошла встреча Владимира Ильича Ленина с блатным ночным королем Яшкой Кошельковым. Он был вором по наследству, не занимался в начале своей криминальной карьеры мокрыми делами, но в каждом втором московском криминальном происшествии того времени мелькало его имя. 1917 год он встретил в пересыльной Бутырской тюрьме и ему светило 10 лет каторги за очередное ограбление, но благодетельное Временное правительство вдруг объявило всем бандитам амнистию и для банды Яшки Кошелькова настало золотое время — раньше он был домушником, а стал налётчиком. В тот вечер Владимир Ильич ехал в Сокольники к Надежде Константиновне, где она в местной больнице поправляла здоровье. В районе Красных ворот (по другой версии это были Сокольники) его машину остановили вооруженные люди и стали бесцеремонно её обыскивать. Ильич возмутился, достал удостоверение, сказал — я Ленин, а Вы кто такие. Кошельков ответил, что ему плевать, что он Ленин и далее бандиты выгоняют Владимира Ильича вместе с его сопровождающими (охранник, шофер и сестра Ленина) из машины, изымают его удостоверение, личное оружие и укатывают прочь на служебной машине. Возмущению председателя Совета народных комиссаров не было предела, Ленин тут же издает указ о немедленной поимке банды Яшки Кошелькова, но этот чрезвычайный указ так никогда и не был исполнен, хотя московские чекисты обложили банду со всех сторон. Через несколько месяцев Кошелькова всё же застрелили на Божедомке, фарт бандита закончился. Кстати, Сретенка в то время носила звание одного из самых криминальных районов Москвы, об этом чуть ниже. При Кошелькове обнаружили несколько чекистских удостоверений, браунинг Ленина и личный дневник бандита, заполненный записями с красивым почерком и грамотным языком (утверждается, что сей дневник до сих пор хранится в архивах спецслужб). Одной из записей в дневнике была такая: «Неужели все кончено? О, кажется, я не в состоянии выдержать… Боже, как я себя плохо чувствую — и физически, и нравственно! Мне ненавистно счастье людей. За мной охотятся, как за зверем: никого не щадят. Что же они хотят от меня, ведь я дал жизнь Ленину». И далее: «Как жаль, что я не убил Ленина». Как узнать, кто управляет судьбами людей и стран.

Этот типичный дом на Сретенке (таких здесь много), стоящий недалеко от музея московской милиции, демонстрирует, как московский «культурный слой» (в кавычках) растет вверх. Изначально это было 2-х этажное здание, третий этаж достроили, ещё придерживаясь общего стиля здания. Четвертый достраивали наспех для размещения клетушек с минимальной высотой потолков для сдачи внаем. Пятый этаж возвели опять не впопад, но с огромными окнами, возможно, это какие-нибудь художественные мастерские. Впрочем, движение вверх единственный способ увеличить прибыль, получаемую с фиксированного принадлежащего собственнику клочка земли.

Единственная небольшая современная гостиница на Сретенке под оригинальным названием «Сретенская».

Никогда на Сретенке не было больших гостиниц, дорогих магазинов и дворянских усадеб, несмотря на то, что до XVIII века она считалась главной московской улицей. Объясняется это тем, что район Сретенки с прилегающими переулками формировался исключительно как ремесленный и торговый район. В названиях сретенских переулков сохранилась память о проживавших здесь ремесленниках: Печатников, Колокольников, Пушкарев, Мясной, Просвирнин переулки. Здесь всегда было множество мелких магазинчиков и лавок. В силу большой доходности земли вдоль оживленной улицы застройка была настолько плотной, что на всём протяжении Сретенки на ней нет ни одних ворот. Так как въезжать во дворы всё равно было нужно, въезды устраивали исключительно из примыкающих переулков. А чтобы въезды имелись в каждый двор, переулки должны были располагаться не реже, чем через два владения. Отсюда возникла такая большая плотность сретенских переулков: девять переулков справа, по ходу движения к Садовому кольцу, и семь переулков слева. Само расположение переулков не меняется уже несколько столетий.

Панорама современной Сретенки. Оригинальный дом с 2-мя круглыми башнями, построенный по проекту архитекторов братьев Весниных, и поныне официально числится самым высоким зданием на улице Сретенка. До революции, когда его только построили, это был вообще небоскреб, газеты того времени писали: «На Сретенке появился тучерез».

До революции все первые этажи зданий Сретенки были заняты мелкими лавками, улица была, по сути, продолжением знаменитой Сухаревки — огромной толкучки возле Сухаревой башни. Здесь продавали и покупали старинные, редкие и псевдо-художественные вещи, но попадались и настоящие произведения искусства. Принято считать, что первые экспонаты для своей коллекции Третьяков покупал именно здесь, на Сухаревском рынке. У Гиляровского есть описание интересного эпизода, связанного с торговлей картинами, правда это или нет, сложно сказать, Гиляровский любил присочинить, но процитировать его стоит:

«Поддельных Рафаэлей, Корреджио, Рубенсов — сколько хочешь. Это уж специально для самых неопытных искателей „на грош пятаков“. Настоящим знатокам их даже и не показывали, а товар все-таки шел. Был интересный случай. К палатке одного антиквара подходит дама, долго смотрит картины и останавливается на одной с надписью: „И. Репин“. На ней ярлык: десять рублей.

— Вот вам десять рублей. Я беру картину. Но если она не настоящая, то принесу обратно. Я буду у знакомых, где сегодня Репин обедает, и покажу ему.

Приносит дама к знакомым картину и показывает ее И. Е. Репину. Тот хохочет. Просит перо и чернила и подписывает внизу картины: „Это не Репин. И. Репин“. Картина эта опять попала на Сухаревку и была продана благодаря репинскому автографу за сто рублей».

Так наставлял планирующих посетить Сретенку старинный путеводитель по Москве выпуска 1884 года: «Гостиниц и меблированных комнат здесь чрезвычайно мало, но зато великое обилие всяких трактиров и кабаков средней и низшей пробы с органами и развеселыми девицами. Приезжему, собственно, здесь делать нечего, но если с целью купить что-нибудь недорого вы уже забрели сюда, то прижмите карманы покрепче».

Дом № 3 в Малом Головином переулке (дом в центре фото, сразу за желтым деревом), где снимал квартиру Антон Павлович Чехов. Изначально в доме было два этажа, потом три, затем пять. Чехов сменил 8 адресов на Сретенке. Как его семья попала в этот неблагополучный район, сложно сказать. Известно одно, в то время Чехов нуждался и постоянно жил в долг. Восстановить большинство адресов проживания Чехова на Сретенке не представляется возможным, в те времена не было адресов, дома называли по имени владельцев, позже многие дома перестроили.

Именно в доме № 3 в Малом Головином переулке семья Чеховых жила с 1881 по 1885 год. Сначала семья Чеховых занимала 4 комнаты в подвальном этаже. Затем, когда Антон Павлович закончил медицинский факультет Московского университета, семья переехала на второй этаж этого дома. Именно на двери этой квартиры писатель впервые прибил табличку «Доктор А. П. Чехов». Всю жизнь Чехов делил себя между литературой и медициной, с юмором говорил, что «медицина его законная жена, а литература любовница». В этом доме было написано много знаменитых рассказов: «Хирургия», «Хамелеон», «Шведская спичка», «Толстый и тонкий». В 1883 году в эту квартиру к Чехову приходил писатель Н. С. Лесков: он подарил Чехову свои книги.

Сретенка отметилась и на ниве музыки. Можно сказать, что именно на Сретенке когда-то начиналась Московская консерватория. Николай Рубинштейн, её основатель, жил в доме № 17 и здесь же в 1863–64 годах находились музыкальные классы Московского отделения Императорского музыкального общества. В 1864 году в этом здании училось более 200 человек. И если в 1860 году музыкальные классы начинались с преподавания только хорового пения и музыкальной теории, то позже именно в этом здании появились классы сольного пения, игры на фортепиано, скрипке, виолончели, трубе и флейте.

Панорама Большого Головина переулка в сторону улицы Сретенка. Этот переулок до 1906 года назывался Соболев переулок по фамилии домовладельца и заслужил в дореволюционной Москве репутацию одного из самых злачных мест этого района, именуемого не иначе как район красный фонарей. А. П. Чехов, хорошо знавший окрестные места, описал его в рассказе «Припадок», а в письме к А. С. Суворину, владельцу газеты «Новое время», спрашивал: «…отчего у Вас в газете ничего не пишут о проституции? Ведь она страшное зло. Наш Соболев переулок — это рабовладельческий рынок».

Чего только не было в истории Сретенки. И храмы, практически в каждом переулке каждая слобода ремесленников строила свой храм, до нашего времени дожили только три из них. И дома терпимости, насчитывалось до 100 официально зарегистрированных подобных заведений. И солидные производства, где отливали колокола, и крошечные кустарные мастерские. А также бесчисленные трактиры, торговые лавки, маленькие магазинчики, чайные. Ремесленники, представители московского дна, торговцы, монахи, студенты, служилая и творческая интеллигенция (сам Чехов отметился) — такой разнородный, как сама жизнь, был до революции состав жителей Сретенки.

Дом с «беременными» кариатидами в Большом Головином (бывшем Соболевом) переулке.

В этом доме в стиле модерн до революции располагался самый дорогой публичный дом в округе. В советские времена он стал обычным жилым домом, а в настоящее время выглядит как аварийный, вероятно из-за своей истории охранного статуса так и не получил. Этот дом был известен единственными в дореволюционной Москве беременными кариатидами, служившими своеобразной вывеской, и своим главным аттракционом — османской или турецкой комнатой, сплошь украшенной дорогими персидскими коврами, люстрами и зеркалами. Посещение этой комнаты стоило баснословных денег и сюда надо было записываться заранее. Самое удивительное, в первом подъезде здания жили обычные горожане.

Некоторые дома в Большом Головином переулке хорошо отреставрированы и даже сохранили оригинальные кованные изделия, украшавшие дом до революции.

Зеленый оазис в переулках Сретенки, не избалованной зелеными насаждениями, с оригинальной советской скульптурой под названием «Памятник советской семье».

Место это расположено рядом с Пушкаревым переулком. Памятник был установлен в 70-х годах прошлого столетия. Сегодня это как привет из брежневской эпохи, абсолютно противоречащий мировым тенденциям в области семейного строительства, и, наверное, поэтому его заранее так далеко запрятали в сретенских переулках. Автор памятника неизвестен, подписей под ним никаких нет. Скульптуры полые, такая технология изготовления является очень сложной. Специалисты утверждают, что скульптурная композиция является высокохудожественным произведением и сюда водят на плэнер слушателей Академии живописи, ваяния и зодчества им. И. С. Глазунова, что на Мясницкой улице. Памятник выглядит аккуратным, местные жители ухаживают за ним и за прилегающей к нему территорией.

Так сегодня выглядит Пушкарёв переулок. Переулок получил название по слободе пушкарей. Когда-то здесь была рабочая слобода, а сегодня солидная улица с элитными квартирами и дорогими офисами. Пушечного производства как такового здесь не было, это был «спальный» район пушкарей, а на работу они ходили в район современного Детского мира и там сохранился соответствующий московский топоним — Пушечная улица, которую московские власти в ходе последней реконструкции украсили пушечными ядрами. Расположение литейных пушечных цехов определялось рекой Неглинкой, она в ту пору играла большую роль в жизни Москвы.

Соседний переулок назывался Большой Сергиевский из-за церкви Сергия Чудотворца, которую выстроили здесь в 1689 году стрельцы-пушечники. Церковь так и называлась — Сергия Чудотворца в Пушкарях. Сергиевская церковь считалась «артиллерийской», и когда из нее совершался крестный ход на Неглиненский пруд, то пушкари производили «пушечную пальбу». До наших дней не дожила, её снесли в 1935 году.

Церковь Сергия Чудотворца в Пушкарях. Фото из книги И. Э. Грабаря «История русского искусства» 1911 г. Перед революцией церковь была тщательно отреставрирована, но, к сожалению, своей возрожденной красотой недолго радовала прихожан.

Один из домов Большого Сергиевского переулка.

Дом вроде как отреставрирован, но балконы решили не восстанавливать. Вот и торчат из дома ржавые балки, как укор нерадивым реставраторам. Это явно не историческая реставрация, а халтурный новодел с пластиковыми стеклопакетами.

Ещё один знаменитый переулок Сретенки — Колокольников. Здесь в своё время находился завод семейства колокольных дел мастеров Моториных. Основателем знаменитой династии московских литейщиков был Федор Моторин, он ещё в 1686 году открыл первый в Москве колокололитейный завод, что «в приходе церкви Сергея Чудотворца, что в Пушкарях». Чуть позже, производство перешло к его сыновьям — Ивану и Дмитрию. Именно Иван со своим сыном Михаилом отлили в Кремле знаменитый Царь-Колокол. Сохранилась доношение Ивана Моторина от 1773 года в Сенат, где он описывает местоположение своего завода: «…имею я нижайший дом свой за Стретенскими вороты, в приходе церкви Сергия Чудотворца, что в Пушкарях, на котором моем дворе имеетца у меня нижайшаго литейный колокольный завод немалой, а на оном отправляю всякие колокольныя разныя дела…».

Для погружения в атмосферу старой Сретенки надо непременно посетить её знаменитые дворы-колодцы — темные и опасные, где в дореволюционные времена обитали беглые каторжане (их почему-то называли котами), опустившиеся женщины и прочий лихой народ.

Проход-тоннель в один из некогда печально знаменитых дворов-колодцев Сретенки

Вот примерно так выглядели дворы-колодцы Сретенки. В подобном полуподвальном этаже, как на фото слева, жила несколько лет в Малом Головином переулке семья Чехова. Ещё сравнительно недавно большинство зданий переулков Сретенки можно было пройти по их крышам, они были соединены переходами и пожарными лестницами. По этой причине в переулках дореволюционной Сретенки полицейские никогда никого не могли поймать, да они предпочитали сюда и не заглядывать. В подобных дворах были расположены самые злачные притоны и опасные трактиры, где собирались преступники всех мастей. Особой славой пользовались трактир «Крым» на Грачёвке (ныне Трубная улица), а под ним в подвальном помещении заведения с характерными названиями «Ад» и «Треисподня».

Сегодня во дворах Сретенки ничто не напоминают о бурном прошлом и так они выглядят, расцвеченные осенними красками.

Отражение осени в дворах Сретенки

Конструктивистские элементы в виде сплошного остекления лестничных пролетов в дореволюционных домах Сретенки. Сегодня это вполне респектабельные дома с недешевыми московскими квартирами, хотя и не очень удобные с точки зрения отсутствия бытовой инфраструктуры.

В начале 20-го века на Сретенке начались изменения. После многочисленных жалоб добропорядочных жителей Московская Городская Дума в 1907 г. все же принялась за расчистку сретенских переулков. Начали с переименования, что было самым простым в этом деле: печально знаменитая Грачевка стала Трубной улицей, Соболев переулок стал Большим Головиным, Колосов Большой — Сухаревским Большим, Мясной стал Последним переулком, а Сумников — Пушкаревым. Однако изменить название улиц оказалось гораздо проще, чем выдворить притоны из домов. Перестройка затянулась на длительное время, а освобожденные дома заполнялись далеко не интеллигенцией. Тем не менее, ситуацию переломило новое строительство. Бывшие злачные дома просто сносили, а на их месте строили добротные доходные дома с хорошими квартирами и необходимыми городскими удобствами. Но цены на квартиры в этом районе долгое время из-за соответствующей репутации были ниже общемосковских.

Окончательную точку в этом деле поставила Советская власть, она не сразу, но без особых сантиментов разобралась с ситуацией, хотя и здесь не обошлось без перегибов и различных несуразных идей. В этой теме, к примеру, отметилась Александра Коллонтай, которая активно продвигала идеи общности имущества, жен и детей. Сегодня её предложения звучат нелепо, но сразу после революции они были облечены в форму постановления некоторых новых революционных городских советов. Самый первый декрет о т.н. национализации женщин был принят местными органами советской власти в Кронштадте, где было много военных моряков и сильны позиции анархистов. Было выпущено постановление, что с 1 мая 1918 года каждая женщина, не вышедшая замуж, от 18 лет до 32 лет объявляются государственной собственностью. Она обязана явиться в Бюро свободной любви Комиссариата надзора и встать на учет в картотеку, в эту же картотеку заносились молодые неженатые мужчины от 19 до 50 лет. В этой картотеке женщина могла выбрать себе в сожители любого мужчину с его на то согласия. В этой же картотеке мужчина мог выбрать себе в сожительницы любую женщину без её на то согласия. Если случайно в ходе этой связи появлялись дети, то дети объявлялись госсобственностью и отправлялись в детдом. По мнению Коллонтай, решалась проблема демографии и проблема одиночества, а главное решалась проблема проституции. И это была не шутка, положения постановления реально пытались претворять в жизнь в Кронштадте. Специальные уполномоченные останавливали женщин на улице и если они были не замужем, то записывали в это бюро. Чем это закончилось? Бунтом женщин, они вышли на демонстрации против ущемления их прав, а, к примеру, в Саратове после выхода подобного декрета толпы возмущенных женщин разгромили клуб анархистов, которые активно продвигали идею национализации женщин. А потом этот проект тихо свернули. Бред он и есть бред.

А между тем Александру Коллонтай сегодня в Европе почитают как одну из самых значимых персон в истории феминистского движения. И это неспроста. Одним из самых ненавистных институтов для Коллонтай была семья. Она считала её атавизмом, сохранившимся с устаревших капиталистических времён, когда семья становилась ячейкой для накопления капитала и передачи его по наследству.

Портрет Александры Коллонтай — самой известной русской феминистки.

Уже после революции Коллонтай написала утопический рассказ о прекрасном мире будущего, каким он видится ей. Действие рассказа «Скоро» происходит в 1970 году. Коллонтай в своих грёзах так описывала мир будущего: «Жизнь налажена таким образом, что живут не семьями, а расселяются по возрастам. Дети — во „Дворцах ребёнка“, юноши и девочки-подростки — в весёлых домиках, окружённых садами, взрослые — в общежитиях-коммунах, устроенных на разные вкусы, старики — в „Домах отдыхновения“. В коммунах нет ни богатых, ни бедных; эти слова — забытые слова. Они ничего собой не выражают. У членов коммуны имеется всё, что надо для того, чтобы не думать о насущном, о материальном. Одежду, пищу, книги, развлечения — всё дает члену коммуна. За это член коммуны отдаёт коммуне свои рабочие руки на два часа в день». Ничего не напоминает? Не есть ли это тот прекрасный постковидный мир, который сегодня так усиленно продвигает западная цивилизация.

Вернемся к Сретенке. Наконец крайний её переулок — Печатников. Самое знаменитое здание этого переулка — дом Петра Сысоева, он же дом с кариатидами, он же дом Аллочки-Людоедки из «Двенадцати стульев».

Дом с кариатидами в Печатниковом переулке как жемчужина в ряду перестроенных на современный лад близстоящих зданий. Здесь надо обратить внимание на наклон рельефа местности в сторону Трубной площади, где когда-то было русло реки Неглинка, спрятанной сегодня в подземный коллектор.

Этот дом в 1896 году купил разбогатевший крестьянин Пётр Сысоев из деревни Сафроново Подольского уезда. Поднялся Пётр Сысоев благодаря удивительному для крестьянина лепному делу. Он был насколько искусным лепщиком, что его привлекли к работам в интерьерах знаменитой Филлиповской булочной и гостиницы Метрополь. Он смог заработать денег и купить этот небольшой особняк, во дворе которого им была устроена лепная мастерская. Мастер чуть перестроил дом и украсил фасад кариатидами и другими элементами лепного декора, создав таким образом рекламу своей мастерской. До сих пор сохранился вензель с буквами «ПС», помещённый Петром Сысоевым в центре фасада дома.

Дом Сысоева долгое время разрушался. Только в 2012 года Правительство Москвы включило «Дом с кариатидами» в реестр объектов культурного наследия. Этот дом стал одним из первых объектов, сданных в аренду на 49 лет по программе Правительства Москвы по цене 1 рубль кв. м в год с условием проведения научной реставрации. Реставрация здания прошла достаточно быстро и завершилась через год. Особняк привели в приличное состояние, но в настоящее время он опять поставлен на реставрацию, поскольку здание всё пошло трещинами. Проблема всех исторических домов на склоне реки Неглинки в том, что они постепенно сползают в её русло, несмотря на то, что река давно спрятана в подземный коллектор, и необходимо проведение специальных противоаварийных работ на фундаменте этих домов.

Паспорт противоаварийных работ против сползания исторического здания в невидимое русло реки Неглинки.

Кадр из фильма «Двенадцать стульев» Леонида Гайдая.

Про Печатников переулок более 10 лет тому назад был снят далеко не ординарный короткометражный фильм под названием «Печатников, дом 3». Дом 3 – это соседний с домом Сысоева дом, сегодня уже не существующий. Этот фильм про старую Москву, которая исчезает, про рай и ад, и он стоит того, чтобы потратить на его 30 минут своей жизни.

Pechatnikoff Alley, 3.mov

Место действия — подписанный к сносу дом по адресу Печатников переулок, дом 3, двор которого местные жители называли Сердцем Москвы.

Несмотря на то, что Печатников переулок, изгибаясь, по-прежнему уходит вниз к Трубной площади и подземному руслу Неглинки, многое с тех пор изменилось. Дом, который снимался в фильме, давно снесли. На Трубной площади построен огромный офисный центр под названием «Легенда Цветного», который закрыл перспективу не только Рождественки, но и Печатникова переулка. Колокольню Высоко-Петровского монастыря из переулка еще можно разглядеть, но прежних городских далей теперь не видно. Печатников застроен современными зданиями, это сейчас всякое строительство в Сретенских переулках запрещено, а в 2000-х была полная свобода, у кого были деньги, тот и право строить имел. Хорошо хоть город сумел сохранить для будущих поколений дом Сысоева. А старая Москва осталась в картинах современных московских художников, они всегда любили рисовать панорамы Печатникова переулка и знаменитый спасенный дом с кариатидами.

Картина под названием «Печатников переулок» современного художника Сергея Самойленко.

Тот же Печатников переулок на картине художника Владимира Качанова

Картина художника Евгения Куманькова

Картина Натальи Нестеровой

Сретенка — одна из немногих московских улиц, которая пронесла свое уникальное имя сквозь века. Даже большевики не рискнули заменить её название, хотя в нем отчетливо слышится религиозное начало. И сегодня умиротворенная Сретенка остаётся потрясающе атмосферной, разноплановой и искренней. Улица, непостижимым образом сочетавшая в себе всё самое святое и всё самое грешное, что бывает в жизни человека.

Теги: Культурно-познавательный туризм