Африканская бабочка и её жители. Ч - 8. Их нравы. Старый Сегу. Бамако

Мудрая старость курит трубки и наблюдает. Аксакалы жадно здороваются, обеими руками обхватывая наши ладони. Спиртовых салфеток уже нет, хорошо, что до обеда ещё далеко…

Садимся на брёвна под навесом рядом с дедами. Нам показывают старейшину, который царственно молчит. За него, проявляя чудеса красноречия, приветствует гостей встречавший нас парень. Так положено по обычаям, если хозяин деревни заговорит, значит, гостям необходимо уйти.

На звук барабанов отправляемся в ложу для гостей. Организаторы маршрута каким-то образом узнали, что в глухой деревне бамбара будет проходить праздник и договорились о нашем присутствии.

Ускоряя темп, стучат барабаны.

Два артиста в масках и костюмах газелей начинают приплясывать.

Коснувшись прутиком кого-то из местных парней, маска вытягивает его к себе в компанию. Площадь наполняется народом. Пёстрые женщины и голопузые дети хлопают в такт однообразной музыке. Две девушки, периодически меняясь, разными голосами тянут монотонную песню.

Газели прыгают прямо перед нами, одной рукой придерживая маску. Из танца можно понять, что животные гуляют в лесу и на них охотятся люди.

На какое-то время маски исчезают, сменив их от души пляшут простые ребята.

Затем под музыку появляется какая-то кибитка, внутри, по всей видимости, два человека. Им помогают снаружи, поддерживая закрывающие ноги одеяла, дабы артисты не запутались.

Барабанный бой нарастает. Из-под покрывала выныривает и начинает крутиться большая голова рогатого оленя. Кибитка-олень танцует, но его стрелой убивают охотники. Кибитка, голова и спрятанные артисты ложатся на землю. Первое действие окончено.

Во второй половине, пританцовывая, под ритм тамтамов приближается колонна мужчин, в конце её прячутся два мохнатых чудища. Местный народ, увидев последних, визжит от восторга, зажигая радостью наши уставшие от переездов души.

Яркая дама начинает петь и окончательно заводит собравшихся (как позже выяснилось, женщина гриоль по национальности).

Новый танец посвящён опять же охоте. Я встаю со своего места и отправляюсь внутрь разноцветных женщин. Атмосфера дружеская. Иностранцев здесь сроду не видели, кадо не просят, всех можно фотографировать.

Конечно, танцы бамбара по исполнению и по костюмам уступают догонам, но настроение от них лучше и не веет непонятной мистикой.

Свадебные традиции народа бамбара и переправа через Нигер

Наверняка деревня Ндокоро будет веселиться до вечера. Нас время поджимает. Расплачиваемся за приглашение и уезжаем. Наш водитель Мамаду тоже принадлежит к бамбара. Он не женат. Я начинаю спрашивать про свадьбу, про обряды. Мамаду рассказывает примерно следующее.

Желающий жениться парень первым делом идёт к марабу. Тот помогает рассмотреть кандидатуру невесты, может и сам кого-то предложить. Если марабу даёт добро, жених покупает чемодан с подарками для родственников девушки (примерно на 40 дол.) и приходит свататься.

Её родня будет демонстративно рассматривать кадо, стараясь высмеять жениха, дабы получить ещё что-то. Но вот согласие родителей невесты получено, теперь нужно обговаривать калым. Он как правило большой, и это сдерживает от разводов.

Далее играют свадебную церемонию. Зовут множество гостей и специальную бабку. На невестиной территории ставят свадебный шалаш, в котором первые 5–8 ночей обязательно должна присутствовать опытная бабка, дабы объяснить молодым, что куда вставлять и как двигаться.

Если мужчина берёт в жёны уже не первую жену, он вправе попросить бабку не стоять над процессом. Старушка выходит из шалаша и садится рядом. В любом случае, по правилам этикета, она обязана быть рядом и учить девушку. Если у пары не будет детей, винить будут …… бабку.

Спрашиваю про секс до брака. Он отвечает — сплошь и рядом. Раньше существовал у бамбара интересный обычай. Старейшина прикреплял к девушке смотрящего за ней парня.

Если вертихвостка теряла честь до свадьбы, пусть даже от самого смотрящего, обоих били кнутом. Он был обязан передать жениху безгрешную невесту. Правило действовало даже в том случае, если женихом оказывался сам смотрящий.

Примерно 2 часа трясёмся до местности Масена. Здесь переправа через Нигер.

Примерно в этом районе Мунго Парк, первый европеец нового времени, увидел Нигер-батюшку. Попав на берег великой реки, он «упал на колени, возблагодарил Бога и испил мутной воды» (Марк Дженкинс. На пути к Тимбухту).

Вид речной глади вдохновляет. Хочется петь стихами:

Опять я вижу белых цапель над водой

В их нежном танце мы с тобой

Позже расстроился, оказывается это пришло к Е.Мартынову раньше чем ко мне.

Водители находят укромное местечко и молятся возле воды. Не упуская возможности прикоснуться к голубому спокойствию, гуляю босяком по бережку.

Пейзажи однообразны: пустынные берега, редкая зелень, кое-где бороздят Нигер длинные остроносые рыбацкие лодки. Сказываются испарения. В небе, впервые за много дней, довелось увидеть облака.

Дорога выводит к разлившейся протоке. Джипы препятствие преодолевают, взбираясь на остров, которого в прошлом году здесь не было. Ручло переменчиво, Нигер меняет его по своему усмотрению.

Загружаясь на паром, прерываем отдых речников. Пыхтит мотор, ветер развевает малийский флаг, обгоняем рыбачью лодку, перевозящую мотоциклиста, и через 15 минут слышится лёгкое шуршание о другой берег.

Движемся по асфальту: слева Нигер-батюшка, справа искусственный водоканал, построенный ещё французами, за ним бесконечные рисовые поля. Через 2 часа возвращаемся на прежнюю сторону реки, проехав по мосту возле плотины, через Нигер. В этом месте река бурлит, словно взбесилась.

Король Сегу

Знакомые места, мы в Сегу. Выходим из машин на радость детям, которые словно жвачка к ботинку, приклеиваются к тубабу. «Тот, которому я предназначен» отгоняет от меня конкурентов.

Дети галдят вокруг, словно первый раз увидели тубабу. Мне начинает казаться, что некий невидимый режиссер возит перед нами одних и тех же детей, натирая их пылью и подмазывая соплями. Во всяком случае, сценарий один: смех, галдёж, крики тубабу, тубабу, хватание за руки. Для успокоения применяется палка.

Сегу — бывшая столица королевства бамбара, а затем — государства тукулёров. Сегу — духовный центр народа бамбара.

Наша цель — дом здешнего монарха. Сопровождающий подводит к арочным воротам и просит подождать. Через 5 минут зовут в гости.

Приличен и чист внутренний двор. Возле входа сидят на стульчиках мужчина и женщина, по бокам воткнуты в землю раздваивающиеся палки. Это король с королевой, а рогатины — символ Мали.

Приглашают присесть и нас. Краем глаза замечаю, что рядом в сарае валяются почерневшие от пыли большие церемониальные куклы.

Нынешний монарх ещё не стар, имеет 4-х жён и множество детей, один из которых мальчишка гид. Его Высочество, мужчина лет 55. Надеюсь, причиндалы для коронации ещё долго не понадобятся.

Король рассказывает, что он построил больницу, но не хватает кроватей и оборудования. Построил школу, но не хватает окон, дверей, тетрадей и парт. У меня мелькнула мысль, может не стоило раздваиваться малийской рогатине, но далее всё прояснилось.

Его Высочество оказался обычным кадопросом, с ним всё понятно. А вот королева ещё та фифа. Ухоженые ручки и ножки (педикюр в Мали у женщин я до этого не видел), кислый взгляд недовольной львицы, которым она нас даже не удостоила.

Всё в ней говорило: «Я рождена для большего, а досталась захудалому королишке. Буду я ещё тут развлекать его гостей….».

Мне пришлось один раз видеть, как спокойно и скромно прошлась по площади в Амстердаме королева Беатрикс. Представляю как виляла бы задом здешняя красотка.

Визит подошёл к концу. Я предлагал пожертвовать королю 20 долларов, но старший нашей группы был непреклонен — только 10.

Очень жалею, что раздал к этому времени всю свою одежду и шмотки жены. Можно было бы презентовать королевской семье футболку или юбку, а затем, когда моя жена стала бы нудить, что ей нечего носить — я бы напомнил, что за ней донашивает тряпки королевская семья Сегу.

Принц, работающий гидом, ведёт нас по старому Сегу, который оказался обычной деревней. Африканские глиняные дома не выдерживают натиск времени.

Выделяется размерами дворец правосудия. Это большое обветшалое здание, где каждый день в одной из 7 комнат, выносит решения увиденный нами король. День недели соответствует месту приёма.

Рядом могила первого короля бамбара Кулибали.

Нынешний монарх его девятый потомок.

Старый Сегу

Бамбарское королевство Сегу зародилось в 1660 г. в окрестностях одноимённого города, затем значительно расширилось и укрепилось в период правления битона Кулибали (1712—1755 гг.). Простой охотник Кулибали, гонясь за зверем, пришёл в данную местность, где вынужден был заночевать.

Во сне он увидел сильного старика, который повелел охотнику перевести сюда семью. Так он и сделал.

Мать Кулибали варила вкусное пиво и угощала соседей, а сам он был удачлив в делах. Местная знать прониклась уважением к новичку. Его решили допустить до церемонии выбора нового битона.

И тут случилось невероятное. Мальчик из 4-х дощечек с именами вытянул Кулибали. Колдун уверял, что опасаться участия новичка не нужно, победить должен был другой человек. Решили переиграть жребий, но второй раз девочка, а затем мать главного претендента, неизменно вытягивали дощечку Кулибали.

«Пусть так и будет!» — решили люди. Кулибали стал битоном.

Одно из значений слова «битон « — начальник тона — объединения крестьян-воинов и охотников-воинов. «Тоны» были ядром антиисламского сопротивления.

Битон Кулибали создал армию, сформировав её из бывших рабов и пленников. Рыбаки сономо построили для него флотилию. Постепенно Кулибали расширил владения по обеим сторонам Нигера до Бамако и Тимбухту.

В конце 18 века королевство Сегу вобрало соседей: бамбарское государство Каарту и фульбскую Масину. Однако, увы, далее в Сегу проник ислам. Появились противоборствующие группировки. Борьба за власть, дворцовые перевороты, междоусобицы ослабили королевство, и в начале 19 века оно распалось.

В 1861 г. тукулёры захватили Сегу, исламист Эль Хадж Омар поставил на престол своего сына Ахмаду. Власть тукулёров продержалась около 50 лет. Им на смену пришли французы.

Старый Сегу расположен возле Нигера. Выходим на набережную. Закат окрасил белые тонкие облака в морковный цвет, солнце играет блёстками на воде. Суетятся возле лодок рыбаки.

На берегу подле тысячелетнего дерева построена красивая мечеть. Смотритель закрывает её, вешая на дверь большой замок. Какого года постройка неизвестно. Никто не знает, когда ислам пришёл в Сегу, наверно после смерти Кулибали.

Пытаясь убрать мечеть, в половодье река подмывает под ней фундамент, словно души ушедших битонов вновь собрали отряды тонов, и жаждут переписать историю. Их потомки, правоверные мусульмане, мешками с песком укрепляют фундамент.

Ислам в Мали не имеет альтернативы. Как доказательство, морской миной выставленной на обозрение, ощетинилась в старом Сегу ещё одна мечеть, более новая, но менее красивая.

Размещаемся в отеле города на ночлег. Сегодня Старый Новый год, можно и отметить. На банке купленной мной в магазине у ливанца была нарисована какая-то фруктовая смесь. Открываю.

Незваным гостем номер наполняет жуткая вонь. Взору является смесь картошки, гороха и морковки. Ливанец впаривает консервы из партии какой-то старой гуманитарной помощи. Одно радует, завтра переезд в Бамако и далее по плану — Алжир. Скорее бы домой!

Вновь в Бамако

Выехав пораньше из Сегу, к 12 дня попадаем в столицу Мали город Бамако, который в переводе обозначает «река крокодилов».

Силуэты рептилий сохранились на гербе. Бамако существует с 1883 г. как французская торговая фактория и база для колониальных захватов в Западной Африке. Нынешнее население перевалило за 1 млн. жителей.

Мали страна бедная, но богатые люди здесь есть. В некоторых районах можно увидеть хорошие особняки, дорогие авто и солидных горожан.

Яркое впечатление оставил кузнечный рынок. Наша колонна машин продирается сквозь барахолку, где в изобилии разложены гнилые бананы, соль, рыба, поношенное тряпьё и ещё Бог знает что. Высаживаемся на одной из замусоренных улиц. Идём пешком, внимательно изучая, куда наступить.

Как представляет себе обычный человек ад? В моём понимании это кузнечный рынок в Бамако.

Чёрные как черти кузнецы раздувают угли в своих мастерских, греют на углях метал и беспрерывно стучат молотками. В ушах стоит жуткий звон. Мусор, грязь и копоть усугубляют картину.

Мне казалось, что где-то за следующим поворотом я увижу огромный котёл на открытом огне, где грешники будут тянуть руки с просьбой о помиловании. Но этого не произошло. Для европейцев тазы, корыта и ёмкости для переноски углей, интереса не представляют. Произведённый товар ждёт местного покупателя.

К рынку примыкают фавеллы, где живут, или скорее выживают кузнецы. А было время, когда в Африке кузнец считался сродни колдуну. Люди восхищались и трепетали перед его умением создавать изделия из куска железа.

(((Слегка отойдя от темы, хочу рассказать следующее:

Туристическая судьба уже не в первый раз сводит меня с соотечественником по имени Вольдемар (изменено). На момент 2011 г. он закрыл 135 стран, теперь, если не ошибаюсь, закрыл всё.

Вольдемар неплохой товарищ в совместном путешествии, но все его разговоры неизменно перетекают на Советский строй и Советскую власть.

Человек не вкалывал у станка, не боролся за урожай, не тащил ночных дежурств, а работал в Сорткомитете, занимая высокую должность по профсоюзной линии, и сделал бабки в период развала СССР.

Он постоянно ездил с инспекциями по республикам, выезжал в страны Соцлагеря. Но при этом честно и искренне считает, гадина Советская власть не выпускала его на остров Пасхи и в Бразилию.

После посещения экзотической страны начинаются разговоры, что, дескать, в советское время он был обделён и не мог сюда попасть… Вольдемар является ярким примером человекопотребителя, тут обсуждать нечего.

После осмотра кузнечного рынка в Бамако, я подошёл к Вольдемару, и спросил.

— Ну неужели эта гадина Советская власть не могла тебя отправить в Бамако на кузнечный рынок?

Вольдемар промолчал.)))

Сердце Бамако — нависающий над ним холм Кулуба.

Здесь президентский дворец, больница и некое подобие парка.

Посетителя встречают бюсты путешественников, открывших Мали для остального мира.

С холма открывается красивый вид на город, на разрезающий его на две половины Нигер и на основные городские здания.

На склоне холма государственный музей, который жутко разочаровал. Любой сувенирный ларёк представит намного больше артефактов. И даже вот такой экспонат, в виде маршрутного такси, в реальной жизни выглядит колоритней.

Единственный плюс от музея, здесь можно нормально пообедать. Местных нет, почти все посетители белые, соответственно чистая посуда и нормальная еда.

По статистике в Бамако проживает 3 тыс. европейцев (в основном это французы) и несколько тысяч ливано-сирийцев. Эта белая капля безнадёжно растворилась в миллионном городе.

Чиновники и учащиеся носят европейскую одежду, но в основном преобладают национальные костюмы, особенно у женщин.

Старая, центральная часть столицы с узкими улочками застроена в колониальном стиле: на первом этаже магазин, на второй ведёт чугунная лестница, где обязателен широкий балкон.

Их нравы

В пробочных местах уличные торговцы трясут перед носом товаром, тянут руки нищие. Кое-как находим место для парковки, и вывыливаемся в народ возле главной мечети. По программе посещение сувенирного рынка Артизана.

Центральная часть Бамако представляет сплошной рынок, где товары меняются в зависимости от квартала. Ледоколом пробиваемся через развалы фруктов, овощей, пряностей, запчастей и эмалированной посуды. Откровенного барахла и гнилья, как возле кузнечного рынка, здесь нет.

Минуем ювелирные лавки, где изделия паяются и буквально клепаются на коленке.

Хотя нас и сопровождает гид, потеряться в пёстром людском водовороте очень легко. Пытаюсь запомнить дорогу, ориентируясь на мечеть.

Наконец достигаем Артизаны, где на белых людей, словно лисицы на кур, набрасываются наглые торговцы, хватают за руки, стараясь затащить в лавку.

Основной ассортимент сувениров — разнообразные маски, они развешаны буквально до крыши. Есть изделия из крокодильей кожи, бронзовые фигурки, всевозможные поделки из дерева.

Впечатлили колодовские атрибуты в виде дохлых попугаев, всевозможных мазей, снадобей, рогов и шкур.

Наташу на рынке знают. Она рычит на продавцов, помогая сбить цену. Я немного отстал и оказался зажат в тёмной лавке, где одновременно стали тыкать в лицо всякими фигурками четыре амбала.

И тут спасительно запел муэдзин. Два бизнесмена выходят из игры, просят меня отойти, расстилают коврик и начинают молиться. Двое против одного уже хорошо, отталкиваю безбожников и оказываюсь на свободе.

Таков малийский шопинг. Продавцы постоянно тычут товаром в лицо, словно давая его понюхать. Если взял что-то в руки, торговец будет потом долго тебя преследовать, предлагая более низкую цену. А коли хочешь цивилизованной торговли — в отеле цена раза в три выше.

Хрупким неподготовленным барышням лучше не посещать подобные места, впрочем, и приезжать в Мали им также не следует.

Наташа немного расстроена. Пока она нас сопровождала, у сыновей в школе наметились проблемы. Детей в малийских школах часто бьют палкой. Подобное можно объяснить, если ребёнок озорует, хулиганит и мешает учиться другим. Но как понять когда бьют палкой за домашнюю работу, или за ошибки в контрольной?

Рассерженная мать, после очередных побоев, высказала претензии директору. Теперь, когда она вернулась домой, узнала, что ребят хотят исключить из школы, придравшись к отсутствию формы, которую не носит почти никто.

Удивительно знакомая ситуация! Надеюсь, Наталья проблемы разрулит.

Вечером, улетая из Бамако в Алжир, мы тепло попрощались с водителями, с Пауло и с Натальей. Даст Бог им всем счастья и здоровья! Возможно, я ещё поеду в Мали, только по другому маршруту.

Тем, кто прочитав мой опус загорится желанием посетить эту страну, очень советую взвесить все за и против. Мали — страна сложная, переезды утомляют и после такого «отдыха» нужно в прямом смысле отдыхать. Прощай, Мали! Здравствуй, Алжир!

Список использованной литературы:

Н. Н. Непомнящий «Неведомая Африка»

Г. О. Витухина «Республика Мали»

В. Корочанцев «Африка»

Лэд Скрентон «Тайные знания догонов»

Фолько Куиличи «Страна огней»

Теги: Экстремальный отдых, Культурно-познавательный туризм