Африканская бабочка и её жители. Ч - 2. Дорога в Тимбухту

Примерно каждые полчаса проезжаем посёлки народности бамбара, которые не отличаются архитектурным разнообразием.

Прямоугольные домики, обмазанные глиной, имеют плоскую крышу.

Из жердей и соломы сооружены навесы, под ними ждут своего покупателя помидоры, лук, усыпанное мухами мясо, похожие на связку гранат плоды баобаба, бутылки с жёлтым керосином и какие-то большие овальные арбузы.

Делаем остановку в одной такой деревне, сразу обрастая толпой из мелких детей и пёстрых женщин. Народ всё прибывает, всем хочется посмотреть на тубабу (белый человек), а мы изучаем бамбара.

Семьи бамбара большие и занимают целый квартал из жилых и хозяйственных построек (мужчина может иметь несколько жён). Необычны, похожие на домики гномов, круглые амбары для хранения зерна.

В специальной печи на открытом огне женщины жарят орехи. Когда плод прожарится, они отделяют скорлупу и выдавливают масло, или просто едят мякоть.

Отличать в Мали мужчин разных народностей я так и не научился, а вот многие женщины бамбара запомнились. Дамы, как правило, коренастые и жопастые, а грудь у них начинается буквально от шеи. Женщины тянут на себе и дом, и детей, и работу в поле.

Девочек родители стараются откармливать с детства. Если невеста полная, значит здоровая и может легко рожать. За такую девушку дадут солидный выкуп. Бамбара основообразующий народ страны, их 5 млн. Все остальные народности понимают язык бамбара.

Деревенская община бамбара (дугу) подчиняется совету старейшин, во главе которой стоит старший мужчина из семьи основателя деревни (дугу-тиги). Каждая дугу имеет свой земельный надел, где они пасут скот, не залезая на чужую территорию. Земледелием занимаются меньше чем скотоводством.

Крестьяне панически боятся голода, который случается из-за неурожаев и падежа скота, выкашивая порой целые деревни.

Далее, двигаясь по дороге, в некоторых местах пришлось наблюдать рукотворные карьеры. Люди на сырых местах вырывают глину, добавляя туда солому, делают кирпичи.

На обеде в Сегу к нам присоединяется гид — итальянец Пауло. Он живёт в Мали уже 4 года, проехал на мотоцикле от Лиссабона до Пекина, и пишет книги о путешествиях. По-русски Пауло не говорит, а про мои языковые познания лучше промолчать, именно поэтому я мало общался с этим интересным человеком.

В отель возле Мопти вселяемся поздно вечером, а утром с рассветом выезжаем. Нам нужно приехать пораньше на переправу через Нигер.

Мостов возле Тимбухту нет, только на пароме можно пересечь реку. Узкая асфальтовая лента после Мопти вьётся вдоль песчаной полупустыни. Раскидистых баобабов уже нет.

Разнообразие вносят живописные холмы с камнями, напоминающие развалины крепости, а также оставшиеся после сезона дождей прудики с цветущими лилиями.

Где-то совсем рядом несёт свои мощные воды Нигер.

Деревни попадаются редко, люди заняты преимущественно скотоводством. Это территория народности фульбе, их ещё называют пёль. Заезжаем в одну такую деревню.

Фульбе

Фульбе исповедуют ислам, о чём красноречиво говорит построенная в суданском стиле мечеть.

Крестьяне вниманием иностранцев не избалованы и разрешают себя и свой быт фотографировать.

Готовясь к поездке, почти 2 года я откладывал старую одежду, всякие брелочки и ручки, набралось почти 2 чемодана. Начинаю потихоньку раздавать шмотьё и детские игрушки.

Раздарить в Мали чемодан с подарками можно за 2 минуты. Увидев, что тубабу что-то кому-то сунул, к нему сразу тянется множество рук. Кое-как отбиваюсь, и какое-то время один гуляю по деревне.

У фульбе сравнительно светлая кожа, тонкие черты лица. Антропологи считают их родственниками египтян или эфиопов.

По одной из версий кочевники фульбе выходцы с Эфиопского нагорья. Полигамия не практикуется, преобладают малые семьи. Жена имеет право уйти от мужа, для этого она просто разбирает хижину.

Мужчин в деревне не видно. После уборки урожая они уходят со скотом на поиски новых пастбищ. Богатые фульбе кочуют на большие расстояния. Бедные предлагают свои услуги земледельцам имеющим скот.

Возле хозяйских деревень они строят времянки и живут там несколько месяцев. Их стада пасутся вместе.

Высокие и стройные женщины фульбе в поле не работают, занимаясь только домом, но в их обязанности входит строительство хижины.

Мне было удивительно видеть, как из обшарпанных лачуг выходят шикарные дамы. Руки женщин украшают браслеты, в ушах красивые серёжки, губы накрашены индиго, волосы ухожены и заплетены в косички. Пёстрые платья сшиты по фигуре, а платок, используемый как головной убор, накрахмален и игриво торчит уголком куда-то в сторону.

Захожу в одну их хижин. На полу циновка, голопузые дети едят сваренный рис. На стене висят колебасы, куда складывается самое целое, дабы успеть вынести при пожаре, тазы и канистры дополняют интерьер. Нет ни зеркала, ни шкафа, ни туалетного столика.

Возможно в хижинах скрытый люк, ведущий в другой мир, где красоток обслуживают косметологи, парикмахеры, портные и ещё Бог знает кто. Но что я уяснил точно — женщина фульбе не может выйти из дому, не приведя себя в порядок.

Там где живут пастухи фульбе, саванна десять месяцев бывает тёмно-жёлтой, и лишь в августе—сентябре, в короткий период дождей, она покрыта высокими травами крам-крам. Это называется «сезон зелёных трав», когда фульбе собираются в заранее намеченных местах и на шумных празднествах избирают вождей племени, заключают браки, устраивают «мужской конкурс красоты».

Когда выбирают самого красивого юношу, молодые фульбе часами стоят в одеяниях из шкур под палящим солнцем, пытаясь очаровать женщин сложнейшей мимикой. Это делается открыто. Но есть у них безжалостный турнир ша-рота, когда мужчины по очереди бьют друг друга кнутом. Прятаться от ударов считается позором, нужно наоборот всячески показать, что человек презирает боль.

Много народу погибает от подобных турниров. Власти официально запретили ша-роту, но как можно контролировать жизнь людей в пустыне. По мнению целого ряда этнологов, в ша-роте нашёл своё отражение один из наиболее мрачных периодов в истории этого народа, когда фульбе высоко ценились на невольничьих рынках.

Ша-рота явился как бы реакцией, своеобразным вызовом жестокости рабовладельцев. Наблюдая за этой безжалостной игрой, женщины могут убедиться в мужестве того, кто долгие месяцы скитаний по необъятной саванне будет ей единственным защитником, избрав самого стойкого из всех.

Выбирали себе на ша-роте слуг (или рабов) арабы и туареги. Вспомним слова первого президента М.Кейты. Он говорил примерно следующее: «….государство взяло капиталистический путь развития, но идеологической основой является научный социализм».

Что это значит? В социальной организации фульбе сохраняют деление на благородных и потомков рабов (римаибе). Рабство в Мали активно существовало вплоть до 70-80-х годов прошлого века (возможно, существует и сейчас). Если 100 лет назад оно было связано с войнами и набегами, то позже отношения приобрели другие формы.

Голод заставил мужчин и женщин наниматься в услужение, которое по своим условиям мало чем отличалось от рабства.

Правительство боролось с подобными явлениями. Однако, увы, в районе Тимбухту и в Сахаре оно бессильно победить рабство — для этого нужно было побороть нищету и голод.

Переезд по пустыне

Рассаживаемся по машинам, движемся дальше.

Вдоль трассы периодически возникают деревни и посёлки со своими колоритными базарами. Выходим, фотографируем, а местные снимают нас на мобильные телефоны.

В хвост нашей колонне незаметно пристраивается полицейский джип. Власти хоть и говорят, что в Мали всё спокойно, но на переездах по пустыне чего-то опасаются.

Справа из песка выпрыгивают скалистые холмы. На дороге всё чаще можно видеть загруженные мешками, тюками и людьми грузовики и автобусы. Если автобус высотой под 3 метра, то ещё 2 метра на крыше у него привязанного груза, на котором вдобавок гнездятся не поместившиеся в салон пассажиры. Очень опасна такая конструкция на поворотах, чему свидетельствуют улетевшие в кювет грузовики.

Возле посёлка Дуентза уходим с асфальта на грунт. Огибаем живописное плато, нависающее как стол над пустыней. Жмутся к каменному склону, ища возле него спасения от ветров, соломенные домики.

Постоянно встречаем караваны нагруженных мешками осликов, которые развозят товар по разбросанным в пустыне деревням. Кочевые семьи со всем своим скарбом, в поисках лучшей доли, гонят куда-то стада.

На фоне этой бедности встречная колонна военной техники, напомнила эпизод из фильма «Профессионал». Машина, в которой сижу я, идёт третьей, собирая от первых всю дорожную пыль.

Где-то сзади, на расстоянии, сопровождает нас полиция.

Но вот остановка. У первой Тойоты Ленд-Крузер пробито колесо, водители суетятся, меняют. Я выхожу и сразу бегу догонять сорванную с головы бейсболку. Ветер, набирая силу на плато, спускается вниз и обрушивается на пустыню.

Вокруг почти нет ни травы, ни деревьев. Дневные ветра в январе обычное дело.

Через пару километров вновь остановка. Запаска долгое время лежала без движения и лопнула под нагрузкой.

Хорошо, что мы едем колонной, а так пришлось бы одиночной машине куковать на дороге.

Подобные ситуации мы далее пару раз наблюдали. Удаляемся от плато, появляется растительность.

Наш водитель Мамаду с трудом, словно по снегу, ловит дорогу на коварном песке. Обзор усложняет пыль от первых машин.

Самое ужасное, что в придорожном песке купаются ослики. Мамаду, стараясь не задавить животных, весь взмок от напряжения. А кто-то оказался не такой ловкий, о чём свидетельствуют мёртвые туши. Встречаем туарегов со стадом верблюдов, выходим фотографировать.

Полицейские, видя такое дело, обходят кочевников с боков и держат автоматы Калашникова на взводе. Ситуация в районе Тимбухту резко отличается от центральной части Мали.

Рыцари пустыни периодически бузят, именно поэтому в этих местах дежурят полиция и армия.

Переправа через Нигер

Солнечный диск в отсутствии туч и облаков царственно скользит по синему небу, день перевалил за половину. Вдруг впереди засверкали солнечные блики. Появились камыши и птицы, повеяло запахом большой воды. Мы движемся по узкой косе вдоль разлившейся реки. Через некоторое время утыкаемся в хвост стоящих в ожидании переправы машин.

Коса насыпная, построена специально для переправы через Нигер, но её уже обжили люди народности бозо.

С обоих сторон возле дороги грязные соломенные хижины, возле которых длинные рыбацкие лодки. Основное занятие бозо — рыбная ловля. По вере бозо — сунниты (шиитов в Мали нет).

На самом широком месте косы, внутри разграниченного квадратом пространства, лежат циновки — это мечеть.

Рядом женщины жарят рыбу, пекут лепёшки, но пробовать их пищу, желания не возникает.

Сидеть в машине надоело, гулять вдоль грязной деревни интересно только первые 10 минут. Вокруг крутятся наглые дети и просят кадо (подарок). С грустью прикидываю, если в час проходит 4 машины, то нам торчать на переправе часов эдак 5 — 6.

Вот тут по настоящему можно оценить организационные способности итальянцев. С другой стороны Нигера нас уже ждут две машины, дабы сразу отвезти в Тимбухту.

Пауло сажает всех в лодку. Имеющий лишний вес Костя входит на борт последним, отчего лодку начинает покачивать, и капитан просит проблемного пассажира занять место на носу. Салон длинной лодки поделён скамейками и закрыт сверху крышей от солнца и дождя. Тарахтит старенький дизель, удаляя нас от берега.

Я с удовольствием опускаю руку в синие воды Нигер-батюшки. Реки в Мали имеют огромное значение, особенно Нигер. На языке берберов он называется «река рек». Это одна из крупнейших водных артерий Африки, по своей протяжённости (4210 км, из них на малийской территории — 1700 км) она уступает лишь Конго и Нилу.

Как порой бывает интригующе запутана линия жизни человека, так интересны и судьбы рек. Спокойная Замбези взрывается водопадом Виктория, а бурлящий мужчина Пяндж становится женщиной Амударьёй, растворяясь среди узбекских арыков.

Исток Нигера находится на северном склоне Фута-Джалона на высоте 800 м., всего в 200 км от побережья Атлантики. Верхний Нигер до порогов Сотюба у Бамако называют Джолиба. После порогов начинается Средний Нигер. Русло расширяется до 1–2 км. Здесь имеется к северу старое мёртвое русло, дюны преградили дорогу, и река повернула на восток.

У Диафарабе Нигер разделяется на два основных рукава (левый называется Диака, правый Иссака) и множество протоков. У Мопти Иссака принимает самый крупный на территории Мали приток — р. Бани. Оба рукава — Диака и Иссака — впадают в оз. Дебо (250 кв. км). После выхода из озера Нигер вновь делится на два рукава.

Во время паводка река затапливает от 4 до 10 млн га во внутренней дельте и озёрной зоне, принося большое количество плодородного ила. Недалеко от Тимбухту оба рукава и все протоки сливаются в единое русло.

Затем вдоль кордона дюн у порогов Тосайе у Бурена начинается Нижний Нигер, который, повернув на юг, пересекает скалистые уступы Ансонго и Лаббезенга, уходя за пределы Мали.

Переправа заняла чуть более 40 минут.

Лодка прошла вдоль старого порта на противоположном берегу, возле рыбацких мазанок, мимо торчащего остова затонувшего корабля.

И вот, к радости босоногих детей, выгружаемся на берег. Народ здесь очень наглый — сплошные кадопросы. Пауло запихивает 13 человек в 2 джипа и едем в Тимбухту.

Расстояние от порта до города моей мечты чуть более 7 км. Возле реки растут деревья, образуя некую парковую зону, что особенно приятно в пустыне. Ещё Тимбухту с Нигером соединяет прорытый в древние времена канал, который помог восстановить Муаммар Каддафи.

Продолжение — Африканская бабочка и её жители. Ч — 3. Золотой город Тимбухту

Теги: Экстремальный отдых, Культурно-познавательный туризм