Портал

Я понимаю отчего у человека, приехавшего в Иерусалим, возникает внутренний диссонанс. Когда ты туда приезжаешь, физические объекты отвлекают тебя от возвышенной идеи, с которой ты прибыл. Вот вспомните, когда вы читали первый абзац этой заметки, беломраморный дворец просто висел в воздухе, а вокруг носились черные тучи. На самом деле дворец Ирода полупещерное помещение, мрамора в Израиле мало, а что самое обидное в Иерусалиме есть обычные дома, в которых живут люди, зачем они это делают совершенно не понятно, но это факт, и я это установил безусловно. Их там миллион!

Самое правильное место в Иерусалиме — это Стена Плача. Так и нужно было весь город сделать. Чтобы вообще ничего не было. Ни разу не слышал, что бы кто ни будь сказал, что Стена Плача красивая или там удобная. Она никакая, ну может только старая, но это не очень заметно. Она — не объект, она — образ, причем образ многофункциональный. Я, например, не стал записку в щель между камнями засовывать, но мне не смешно если кто-то засовывает. Человек сделал все что мог хорошего для себя и близких. Что тут смешного? Каждый идет своим путем, каждый использует встреченные на этом пути волшебные вещи по-разному.

Я у Стены Плача ничего не делал. Стоял, думал, вспоминал, пытался понять, где был прав, а где нет. В основном вспоминал, конечно. В таких старых местах, где смотреть нечего хорошо вспоминать. Было настолько интересно, что я обедать не пошел, а обедать я очень люблю. Долго и бессмысленно стоял под проливным дождем, а потом ушел, потому что не знал можно ли там сидеть, а стоять я больше не мог. Наверно Стена Плача — это обобщенный образ Израиля. Там совершенно ничего интересного, но это неинтересное очень важно.

«Но это бы еще полгоря. Но эти праздники — маги, чародеи, волшебники, эти стаи богомольцев… Фанатики, фанатики! Чего стоил один этот мессия, которого они вдруг стали ожидать в этом году!» Да, это очень тяжело понять со стороны, Пилат, как опытный, профессиональный руководитель, чувствовал опасность, но это была абсолютно новая форма опасности и он не знал как с ней бороться. Когда Христос пришел в Иерусалим, он не стал захватывать телеграф. Последнее, что он сделал по своей воле, он залез на большой камень посередине оливкового сада и стал думать… Нет ничего опаснее думающих людей.

Каждый использует революционную ситуацию по-своему. Работая исключительно пропагандистскими методами и полностью исключая физическое насилие, Христос спровоцировал начало ползучей революции. Потенциал, заложенный в основу этой революции, был настолько мощным, что против него не смогли устоять даже практически совершенные и выверенные веками государственные институты Римской Империи. Движущие силы все те же, коммунистам через девятнадцать веков не пришлось придумывать ничего нового. «Блаженны нищие („духом“ — прибавлено в русской Библии), ибо их есть царствие небесное». Дальше просто припев дописать — «Кто был ничем, тот станет всем».

К этому белому камню, на котором Христос думал, я больше всего в Иерусалиме хотел. Белый камень находится перед алтарем Храма всех Наций. К сожалению, там шла служба, но я все равно до камня дополз и подержался за него. Просто сделал вид, что хождение на четвереньках по этой церкви моя прямая обязанность. Наверно «Белый Камень», на котором думал Христос ничем не хуже Черного Камня Каабы. Мне в качестве Киблы очень подходит. Не понравилось, что на камне лежала метла, но в этом и есть Иерусалим. Как и почему во время службы на христианской святыне может лежать метла непонятно, но, если лежит, значит так надо.

Церковь Всех Наций, на мой взгляд, безобразна плоха. У архитектора, который ее проектировал, нужно отнять карандаши. Как можно сунуть «Дом Культуры» в самый центр Золотого Города??? Это одно из немногих сооружений, которое в Иерусалиме хорошо видно. Если вы думаете, что построили этот храм давно, по молодости, по глупости, то вы ошибаетесь. В двадцатом веке построили, расчистили место, где с четвертого века стояли различные церкви и построили вот это. На старых фотографиях нет этих «шварцвальдовских» оленей, которые подпирают крест. Теперь они есть, видимо ответственное лицо чувствовало, что в церкви что-то не так и решило вопрос, но по-своему. Это Иерусалим, сюда каждый приходил со своим уставом. Когда-то римлянин Тит Флавий разрушил Храм, будем считать, что вот эта хрень — то, чем римлянин Антонио Барлуцци пытался компенсировать ущерб.

Рядом сад, там очень старые оливковые деревья. Я не верю, что им две тысячи лет, но это совершенно не важно. Они достаточно старые, чтобы передать образ «очень старых деревьев». Глядя на них, при желании можно верить, что по этому саду когда-то гулял Христос.

Сад совсем маленький и это тоже не важно. В Гефсиманском Саду начинаешь понимать, что Иерусалим не пытается воссоздать картину жития Христа, он передает смысл его подвига символами. Какая разница сколько лет дереву 500 или 2000 — эти оливы символ старого дерева. Ну и что в саду только 20–30 деревьев — это символ того большого сада с белым камнем посередине. Вам всегда казалась, что Голгофа должна быть как-то повыше? Да не важно это. Недостающие метры, годы и деревья следует додумать. Это Иерусалим, здесь вам социалистический реализм неуместен.

Когда отвлекаешься от Сада и архитектурно неожиданной церкви Всех Наций, понимаешь, что стоишь перед очень сложным выбором — куда пойти дальше? Прямо перед тобой кладбище. Склепы, которым тысячи лет. В мире еще почти ничего не было, он был практически не населён, а эти люди уже успели умереть и их уже положили в эти склепы.

Выше православный храм, на вид симпатичный. Потом интересно подняться к нему, туда повыше на гору и взглянуть на великий город сверху.

Пересилило любопытство, замешанное на национальной принадлежности, прямо под нами, посередине Иерусалима, гордо развевался армянский флаг. Рядом в глубокой яме стояла церковь Успения Богородицы. Я не преувеличиваю, если бы церковь не откапывали и не окружали подпорными стенками, она давно бы стала целиком подземной. Здесь хорошо видно, как далеко придется копать тому, кто хочет увидеть древние еврейские святыни, которым шесть тысяч лет.

Богородица — это не очень армянская тема и то, что место успения и вознесения Богородицы контролируется армянами, а не католиками, довольно странно, но на это есть исторические причины.

После победы над крестоносцами, мусульмане хотели как можно строже их наказать. При этом ломать церковь Вознесения Святой Марии было бы неправильно, так как Мариам бинт Имран провозглашена девятнадцатой сурой Корана самой благочестивой женщиной в истории человечества и избранницей божьей. Было найдено компромиссное решение. Церковь была конфискована у католиков, как христиан неправедных, и передана армянам.

Согласно свидетельствованиям апостолов, после смерти Богородица вознеслась на небеса именно из этого места и когда на третий день ее гробница была открыта, там никого не было. Видимо где-то здесь находится портал откуда происходили вознесения. Ведь Магомед тоже вознесся из Иерусалима, хотя с идеологической точки зрения было бы правильнее это сделать, где ни будь в Хиджазе.

От храма Успения Богородицы пошел в храм Гроба Господня. Правильно, конечно, говорить Воскресения Христова, но мне не нравится. Воскресение не играло существенной роли в дальнейшем развитии событий, по сути, развитие темы было завершено распятием. Да Воскресение чудо, но ведь и превращение воды в вино тоже чудо, оно было нужно для того, чтобы убедить неверующих, а мне не нужно.

После распятия и смерти Христос (или образ Христа), по сути, теряет свою человеческую сущность. Да, Христос еще несколько раз появляется в своем человеческом обличии, но сделано это было для того, чтобы надежнее закрепить основы учения. Кстати, обратите внимание, что до распятия возраст Христа постоянно менялся, а после него он навсегда сохранил свой посмертный возраст, что еще раз свидетельствует о полном переходе (возврате) в божественную сущность.

Для того чтобы лучше понять разницу между воскресением и вознесением, можно сравнить воскресение Христа и воскресение Лазаря. Христос воскресил своего друга Лазаря на четвертый день после смерти, но воскрешенный Лазарь остался человеком, он не вознесся на небеса, а сел на корабль и уехал на Кипр, жил человеческой жизнью, позже, через много лет, умер как обычный человек.

В Храме Гроба Господня было очень много людей, слишком много. Что-то посмотреть, понять, почувствовать было невозможно. Все на своих языках кричали, что занимали со вчерашнего, вот у них и номер есть, на руке написан (это я так грустно шучу). Пока жена стояла в очереди, я пошел дружить к армянам. Армяне, как ни странно, со мной дружить согласились и пригласили меня на свою службу (они контролируют значительную часть храма), но потом мне показалось, что это как-то не хорошо, к Богу по договоренности, и я потихоньку свалил.

В пустой части Храма, которую готовили к службе, я пробыл не долго, но увидел то, что искал и то, что было важно для меня. На все судьба, казалось, не надо было идти к армянам, но я бы не понял важного, если бы меня толкали. Связи между Ветхим Заветом и Новым очень сложные, часто раздаются голоса о том, что священными книгами христиан являются Евангелия и Жития Святых, а Ветхий Завет — это некий пережиток прошлого. Нет, посмотрите, вот эта мозаика, на фотографии ниже четко поясняет, что одно без другого существовать не может, и именно она основа и смысл Иерусалима. Иерусалим — это место, где Бог не разрешил Аврааму принести в жертву сына и принес в жертву своего.

Я доволен, что обошел центральные христианские храмы в Иерусалиме. Во второй раз на тех же условиях не пойду, но один раз нужно было обязательно посмотреть. Важно знать, как это все выглядит, чтобы при необходимости было легче себе представить.

Здесь было приблизительно то, что я ожидал, поэтому я не обрадовался и не расстроился, просто убедился. Сказать, что там все не так как хотелось бы, а тем более неправильно, нельзя. Если я заявлю, что к моему приезду из Храма Гроба Господня всех паломников следует выгнать, мою просьбу не выполнят, а если выполнят, то поступят несправедливо. Вполне естественно, что огромное количество людей хотят посмотреть место смерти и воскресения Христа, расширить это место нельзя, растянуть время тоже не получается. Это то, что мы вынуждены принять в том виде, в котором оно на данный момент существует.

По Иерусалиму мы гуляли до позднего вечера и остались там ночевать у друзей. Ночной Иерусалим мне понравился еще больше, чем дневной. В дневном, было слишком много белых, поведенчески похожих на китайцев. Вполне белые туристы, построившись свиньей, сосредоточено бежали за гидами. Гиды указывали светлый путь разноцветными зонтиками и по их указанию, туристы сшибали все на своем пути. Ночью люди были в меру пьяные, целенаправленность у них прошла. Движение толпы приобрело естественную для нее хаотичность и от этого атмосфера в городе улучшилась.

Вывод, может не совсем такой, какого вы ожидали после этого сумбурного рассказа. Иерусалим одно из самых важных мест на Земле и его обязательно нужно посетить. При этом нужно понимать, что никто не ждет вас там с распростертыми объятиями, чтобы передать Знание и Закон. Вы получите ровно столько сколько сумеете добыть своим тяжелым трудом.

Теги: Культурно-познавательный туризм