Вятское. Предания старины глубокой (18.02.2018)

Где лучше всего встречать Масленицу? Конечно, в старинном русском селе! Доброй традицией стала для нас поездка на Масленицу в село Вятское, организуемая от работы мужа. И хоть праздник выпал на морозный месяц — февраль, с погодой повезло. На смену надоевшей стуже, которую мы и собрались прогонять в прощеное воскресенье, пришла более мягкая, хоть и ненастная погода, с серыми ватными тучами, мелким снежком. Не беда, что небо хмурится, а солнышко скрылось за облаками. Мы все равно сполна насладимся белоснежными пейзажами российской глубинки: запорошенными полями, темными елями в ледяном кружеве, хрустящим снегом, чистым прозрачным воздухом с легким ароматом печного дымка. А если замерзнем — то обязательно (традиционно!) заглянем в парочку вятских музеев, коих в этом замечательном селе полным-полно, на любой вкус, да еще периодически и новые экспозиции открываются.

Вятское — село с историей. Древнее. А еще — самое красивое село Ярославской области (поговаривают, что не только области, но и всей России!). Первое упоминание о Вятском относится к 1502 году, когда в «Летописи ярославских сёл и деревень» было дано его описание. На тот момент в маленьком сельце были лишь митрополичий двор да 11 крестьянских домов. Со временем Вятское разрасталось и богатело. Так, например, за рекой Ухтомкой появилась слобода торговых и ремесленных людей, а по четвергам в селе даже проходил торжок. Благосостоянию вятских крестьян способствовал еще и тот факт, что многие из них занимались отходничеством — ездили на заработки в Москву и Санкт-Петербург. Пожалуй, самым известным вятским крестьянином-отходником был «небесный кровельщик» Петр Телушкин, о котором мы поговорим чуть позднее. Также многие вятские крестьяне, о предприимчивости и деловой хватке которых ходят легенды, разбогатев в столицах и став купцами, возвращались на свою малую родину и строили в родном селе шикарные по провинциальным меркам особняки. Так, можно без стеснения сказать, что в ярославской глубинке появился миниатюрный уголок роскошного Санкт-Петербурга. Как и положено, застройка велась по принципу «фасад к фасаду», с соблюдением красных линий, для проезда использовались арки, дома богато декорировались лепниной. Даже улицы были мощены булыжником — что в те времена встречалось не на каждой городской улице. Не забывали новоявленные купцы и социальную сферу: в Вятском их стараниями были построены богадельня, библиотека и школа. К началу 20 века в нашем необычном селе числились гостиницы, постоялые дворы, трактиры и торговые лавки, где продавались различные товары: мануфактура, бакалея, галантерея. А еще особой популярностью пользовались вятские огурцы, засоленные по специальному секретному рецепту. Любимая русская закуска расходилась по всей стране, в том числе, подавалась к царскому столу и даже шла на экспорт в Швецию и Швейцарию. Еще один интересный штришок к «портрету» Вятского: село являлось вотчиной патриарха Филарета, отца первого русского царя династии Романовых — Михаила Федоровича.

К сожалению, начиная с 20 века, как и во многих российских (советских) селах и деревнях жизнь в Вятском стала угасать. Бедность, неустроенность, разруха — неизменные спутники того периода, едва не погубили село. Уникальные памятники архитектуры — купеческие особняки и храмы постепенно разрушались, заброшенные, никому не нужные. Возрождение началось почти что век спустя, когда в 2008 году предприниматель, меценат и коллекционер Олег Алексеевич Жаров на собственные средства создал уникальный проект — «Историко-культурный комплекс «Вятское». Были отреставрированы многие памятники культурного наследия, созданы музеи и другие объекты туристской инфраструктуры, начали проводиться краеведческая и издательская работы, возрождались местные промыслы. Село превратилось в некий «музей под открытым небом», при этом, сохранив свою самобытность и душевность, присущую русской провинции.

Старинное село знает много былей, легенд и преданий. Их бережно хранит людская память, которая крепче и надежнее самых современных технических средств, потому что память народа — она всегда добрее, живее бездушных механизмов.

Приехав, мы сначала просто гуляем по Вятскому, за несколько посещений ставшему таким знакомым и почти родным. И чем-то исконным, русским, по-настоящему народным веет от села в этот февральский денек. Все-таки, зима — очень к лицу нашей провинции. Дорожка выводит нас к лесу. На заснеженных лапах елей притаились — спрятались лесными птичками — шишки. А высоко-высоко, там, где тонкие ветви берез рисуют узоры на несмело-голубом небе, чернеют крупные пятна птичьих гнезд.

Спят в заснеженных палисадах деревянные домики — видят сны о лете.

Каменные особняки в Урловом посаде заметно преобразились. Сейчас реставрация не выглядит варварской, как мне показалось в первый наш приезд в Вятское несколько лет назад. Хорошие, добротные такие домики, разноцветные, лепниной белоснежной украшенные. Все-таки, здорово, что их удалось сохранить.

А вот до церкви Успения Божией Матери (1780 год) руки за столько лет так и не дошли. Мне каждый раз так неимоверно жалко смотреть на краснокирпичные стены некогда величественного храма. И лишь в зарешеченных окнах виден яркий проблеск — фрески-иконы, как надежда на благополучное будущее.

В очередной раз любуемся прелестным домом со львами — наверное, самым нарядным особняком в Вятском.

С интересом рассматриваем ретроспективу — своеобразную уличную фотовыставку, где на больших плакатах можно увидеть, каким было Вятское в прежние времена.

А глянешь вниз — вот она, по-провинциальному прелестная и растиражированная панорама самого красивого села ярославщины: мостик через речку и выстроившиеся в ряд баньки. Так по-русски, так душевно!

На центральной площади уже вовсю идут масленичные гуляния. Водят хороводы скоморохи, веселится детвора, звучат песни да частушки, плывет над селом аппетитный аромат шашлыка. Даже крепость ледяную на радость ребятишкам сделали. А вот «вертеп» в сугробе явно остался с Рождества.

В противовес масленичным языческим гуляниям — немного православия. Свечка-колокольня церкви Воскресения Христова (1750 год), такой совершенно классической, белоснежной, с малахитовым пятиглавием, устремляется в небо.

А вот скульптура «Святой Никола» питерской авторши, по сути, просто глыба с едва различим изображением, выглядит слегка странно. Впрочем, мы уже знаем, что Вятское — не только предприимчивое, но и очень креативное село.

А еще в Вятском есть «Райский сад с птицами и животными». Ну, или мини-зоопарк. Правда, зимой здесь можно увидеть только гусей да уток. Но они тоже хороши — такие упитанные, довольные, перебирают оранжевыми лапками по белому снегу, выискивают заснеженными клювами еду. Ну, и мы тоже перекусим — благо здесь есть навес с лавочками. Наши нехитрые припасы — блины с сосисками — самое масленичное угощение!

Вдоволь нагулявшись и даже немного замерзнув, мы решаем заглянуть в парочку вятских музеев. Они маленькие, душевные, довольно занятные и разнообразные. Конечно, можно за один раз посетить все экспозиции. Но нам нравится оставлять что-то «на потом», чтобы был повод вернуться. Да и смешивать впечатления не хочется. Поэтому традиционно выбираем 2 экспозиции — из тех, где мы еще не были. На сей раз это: новый музей-печатня «Страницы истории печатного дела» и экспозиция «Дом Ангелов».

Историко-культурный комплекс «Вятское» имени Е. А. Анкудиновой. Адрес: Ярославская область, Некрасовский район, с. Вятское, тел. 8-800-302-70-05, сайт: http://вятское-село.рф, группы Вконтакте: https://vk.com/club23501133, https://vk.com/muzei_vyatskoe. Время работы музеев: ежедневно с 11.00 до 18.00, без перерыва на обед. Кассы музейного комплекса находятся в зданиях экспозиций «Музей русской предприимчивости» (ул. Советская, д. 9) и «Детский мир» (ул. Давыдковская, бывшее депо пожарной охраны).

Полный список музеев Вятского (актуализация 2020 года):

— «Музей русской предприимчивости»;

— музей «Дом Ангелов»;

— музей «Вятского торгующего крестьянина» + «Банька по-черному»;

— интерактивный музей «Нумера купцов братьев Урловых»;

— «Музей кухонной машинерии»;

— политехнический музей «Удивительный мир механизмов и машин»;

— музей «Детский Мир»;

— музей возвращенной Святыни;

— музыкальный музей «Звуки времени»;

— музей часов «Гостиная времени»;

— выставка Ариадны Соколовой (и другие художественные выставки, выставочный зал);

— музей-печатня «Страницы истории печатного дела»;

— музей русских забав.

Музей-печатня «Страницы истории печатного дела» (стоимость билетов без экскурсионного обслуживания в 2018 году: 100 руб. — взрослый, 80 руб. — льготный; в 2020 году: 150 руб. — взрослый, 100 руб. — льготный).

Экспозиция располагается на двух этажах симпатичного особняка светло-кофейного цвета, кстати, отлично отреставрированного, словно с картинки. Этот музей — новый, он открылся сравнительно недавно, в конце декабря 2016 года. Идейный вдохновитель и создатель музея художник-график Николай Владимирович Сердюков печатные станки коллекционирует всю жизнь — согласитесь, довольно редкое и дорогостоящее увлечение. И как замечательно, что этот удивительный человек решил поделиться предметами из своей коллекции с широкой общественностью. Тем более что эта экспозиция считается единственным музеем-печатней в стране!

В музее представлено 12 станков — как реконструированных, так и самых настоящих и даже вполне себе действующих. Кроме того, здесь интересно и познавательно рассказывают об истории и развитии печатного дела, об именитых мастерах, инструментах и приспособлениях. Также значительное внимание уделяется различным техникам печати, среди которых представлены книгопечатание, гравюра, литография и офорт.

«Гравюра (фр. „gravure“, от нем. „graben“ — „копать“ или фр. „grave[u]r“ — „вырезать“, „создавать рельеф“) — вид графического искусства (и графической техники, полиграфической технологии), произведения которого в завершённом виде представлены печатными оттисками и классифицируются таким понятием и термином как эстамп, объединяющим разные виды печатных графических произведений, созданных в различных техниках высокой и глубокой печати. Оттиски гравюры получают с „досок“ (так именуются и металлические печатные формы), которые используются для тиражирования изображения разными способами печати с их рельефных поверхностей — на цинкографических и позолотных прессах или на офортном станке (при ручной печати, с маленьких досок — притиркой), в цветной гравюре, кьяроскуро — с нескольких досок. Каждый оттиск, полученный с печатной формы, считается авторским произведением (даже в тех случаях, когда доску нарезал гравёр по рисунку художника)».

«Офорт (фр. „eau-forte“ — азотная кислота, буквально — „крепкая вода“), также аквафорте (итал. „acquaforte“) — разновидность гравюры на металле, техника станковой графики глубокой печати, позволяющая получать оттиски с печатных форм („досок“), в процессе работы по созданию изображения на которых производится травление поверхности кислотами. Эта техника известна с начала 16 века».

«Литография (от др.-греч. «λίθος« — „камень“ и „γράφω„ — „пишу“, „рисую“) — разновидность печатной графики, основанная на технике плоской печати, при которой типографская краска под давлением переносится с плоской печатной формы на бумагу. В основе литографии лежит физико-химический процесс, подразумевающий получение оттиска с поверхности специального литографского камня, который благодаря соответствующей обработке, приобретает свойство на отдельных участках принимать специальную краску, а на других отталкивать. Литографский камень подготавливают шлифованием водой с песком, добиваясь либо совершенно гладкой поверхности, либо фактурной, с „корешком“. Рисуют на камне специальным литографским карандашом и тушью, используя самые разные технические приёмы: заливку, штриховку, процарапывание (граттаж)“.

Особенность музея-печатни еще и в том, что он интерактивный. Например, на многих станках можно самостоятельно напечатать оттиск или отштамповать монету „Вятское“. Здесь проводятся занимательные мастер-классы, во время которых и взрослые, и дети смогут изготовить своими руками по предложенным шаблонам гравюру на картоне и офорт на линолеуме, линогравюру и монотипию. Согласитесь, весьма интересно сделать оттиск на печатном литографском станке и ручном позолотном прессе 1880 года, на переплётном прессе Галле 1900 года или шрифтопечатном станке 1919 года, а также на печатном станке, изготовленном в СССР в 1940 году.

И хотя мы экскурсию не берем (на экспозиции есть плакаты с пояснениями), мальчик — смотритель, гид и мастер-печатник в одном лице сам с удовольствием поясняет, рассказывает и отвечает на наши вопросы (ведь тема нам совсем не знакома). Вообще, в вятских музеях работают замечательные сотрудники. Отрадно, что много молодежи — значит, музейное дело будет жить и развиваться.

Знакомство с удивительным музеем-печатней мы начинаем со второго этажа. Именно здесь представлены настоящие жемчужины коллекции — 3 реконструированных станка, олицетворяющих 3 эпохи печатного искусства: книгопечатание 16 века, офорт 17 века и литографию начала 19 века.

Так, один из станков — точная копия того самого печатного пресса знаменитого русского первопечатника Ивана Федорова 1564 года, работающего на основе движения дубового винта. С создания подобного диковинного механизма в середине 16 века в России и появилось книгопечатание. Для должного антуража в музее воссозданы старинные интерьеры той самой первой „Печатни“, что выглядит весьма аутентично. Примечательно, что автором чертежей станка был сам Иван Федоров — как говорится, сам придумал — сам напечатал. Интересно, что все детали машины были деревянными, а усилие, с которым опускался пресс на площадь примерно 100 квадратных сантиметров, равнялось 40 тоннам. Просто непостижимо! Подумать только, для того, чтобы напечатать примерно 600 экземпляров книги в 120 листов первопечатнику потребовался бы целый год. А сейчас — сколько копий за минуту вам сделает современный принтер? Одинаковых, бездушных клонов. Да, раньше слово много значило, было весомо, трудно, трудоемко. А еще у него была душа.

Здесь же воссозданы интерьеры мастерской голландского офортиста Шхонебека и представлен ручной офортный станок 17 века. Любопытно, что когда русский царь-реформатор Петр I, интересующийся всем европейским и, соответственно, продвинутым, был в Голландии, именно мастер Шхонебек обучал его технике гравирования офортом. По преданию, в мастерской голландца Петр Алексеевич собственноручно создал свой офорт „Торжество православия над магометанством“. А Шхонебек, между тем, поступил на службу государству российскому, всячески развивал графическое искусство в нашей стране. С этого периода печатные оттиски начали плотно входить в жизнь русского народа. Гравюры продавались на ярмарках, их использовали в обучении, а также в дизайне интерьеров.

Третий восстановленный экземпляр — это французский ручной литографский станок начала 19 века. Большое, мощное приспособление. Сразу видно, как далеко вперед шагнул технический прогресс. В 19 веке литография широко применялась для репродуцирования картин, печати чёрно-белых и многоцветных эстампов, книжных иллюстраций, географических карт, этикеток, плакатов, афиш, наглядных пособий.

В этом же помещении расположена светлая мастерская, украшенная разнообразными работами, — уже современная. Здесь проводятся мастер-классы.

Затем мы переходим в выставочное пространство, где представлены работы художников-графистов. Узнаваемы восхитительные виды Санкт-Петербурга на литографиях и ксилографиях основателя музея Сердюкова Н.В. и его отца Сердюкова В. И. Пронзительна военная тема в работах Новосельской Н. Н. Не думала, что графика может создавать такое сильное впечатление, а в черно-белых, отточенных, выверено-точных штрихах могут читаться все оттенки жизни. Понравилось. Очень сильно.

Спускаемся на первый этаж. Здесь представлены 9 настоящих действующих печатных станков, двое из которых изготовлены фирмой „Краузе“ в 1880 г.

Можно посмотреть на расходные материалы для различных техник печати и подручные приспособления. Удивительно разглядывать доски с нанесенными эскизами, краски.

Все-таки, искусство графики — это настоящая магия, некая алхимия. А вокруг — работы, красивые, интересные, разнообразные. Прелестные, добрые, серьезные и смешные.

И, конечно, котики.

Кстати, помимо того, что свою собственную работу можно сделать на мастер-классе, гравюры также можно купить в лавочке при музее. Цены — как за ручную работу. Но, думаю, знатоки оценят. Вообще, экспозиция очень классная! Особенно, учитывая, что для нас эта тема — совершенно новая, неизвестная, а это ведь вдвойне интересно!

Кстати, символом музея-печатни стало изображение ангела, расположенного на шпиле Петропавловского собора Санкт-Петербурга, которого починил „небесный кровельщик“, вятский крестьянин Пётр Телушкин. Но об этом, как бы в продолжение темы и об известных людях, и об ангелах, мы узнаем, посетив еще одну замечательную экспозицию.

Музей „Дом Ангелов“ (стоимость билетов без экскурсионного обслуживания в 2018 году: 80 руб. — взрослый, 60 руб. — льготный; в 2020 году: 120 руб. — взрослый, 100 руб. — льготный).

„Музей Ангелов“ — экспозиция, называемая также „Домом ангелов“. Вообще, если вспомнить историю села, его богатое прошлое и удивительное возрождение, невольно начинаешь думать, что славное Вятское действительно находится под покровительством доброго ангела-хранителя, защищающего его своим белоснежным крылом. Впрочем, это романтичное предположение совсем недалеко от истины.

Тут самое время еще раз вспомнить и рассказать о Петре Телушкине. Есть подвиги военные, а есть мирные, мирские. Подвиг вятского крестьянина Петра Телушкина, которого еще называют „небесным кровельщиком“ и “основоположником российского альпинизма», — тому пример.

Точных сведений о жизни и смерти Петра Телушкина нет. Однако, известно, что родом он был из деревни Мягра Мологского уезда Ярославской губернии. Помещица Трусова продала молодого крестьянина купцу Телушкину из села Вятское Даниловского уезда этой же губернии, где он трудился мастером кровельного дела, выполнял высотные работы при ремонте куполов церквей и колоколен Ярославской губернии. В 1829 году в возрасте 23 лет, как и многие односельчане, избравшие своим промыслом отходничество, мастер пришел на заработки в Санкт-Петербург. Вскоре, в 1830 году на всю страну прогремела замечательная история — сельский кровельщик совершил самый настоящий трудовой подвиг. Петр Телушкин без лесов и страховки по веревочной лестнице взобрался на 122-метровую высоту и починил крыло ангела с крестом на шпиле собора Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге! За поистине уникальную работу мастер был представлен государю, от которого получил награду — от одной до пяти тысяч рублей ассигнациями и серебряную медаль на Анненской ленте с надписью «За усердие». Есть легенда, согласно которой Телушкину была оказана еще одна почесть: в любом столичном ресторане или обычном кабаке он мог предъявить особую грамоту, на основании которой ему были обязаны наливать алкоголь совершенно бесплатно. А, так как после обильных возлияний грамоты, как правило, куда-то пропадали, Телушкину было поставлено особое клеймо под правой скулой — его-то точно не потеряешь в угаре «зеленого змия». Придя в питейное заведение, мастер щелкал по татуировке пальцами — вот отсюда и пошел тот самый знаменитый жест, знакомый каждому русскому человеку. Правда, эта байка слегка противоречит информации, что Телушкин вскоре стал крупнейшим подрядчиком на кровельные заказы от 300 до 500 тысяч рублей, починил кораблик на шпиле Адмиралтейства и был обвенчан с крепостной девицей Ираидой Федоровой. Вряд ли бывший вятский крестьянин добился такого успеха, если бы исключительно гулял по кабакам. Впрочем, о смерти «небесного кровельщика» все равно практически ничего неизвестно, кроме того, что он «присоединился к ангелам» в 1833 году. И здесь опять приводятся две версии: либо его все-таки, сгубил «зеленый змий», либо он был отравлен конкурентами. Как бы то ни было, подвиг Петра Телушкина, прославившего родное село, навсегда остался в хрониках не только Вятского, но и блистательного Санкт-Петербурга.

И хотя музей вроде бы посвящен трудовому подвигу вятского крестьянина Петра Телушкина, здесь действительно обитают ангелы. Самые настоящие. Много-много ангелов! Впрочем, для начала мы попадаем в «бездну». Под лестницей в кроваво-красных тонах изображена большая картина, которую я сначала принимаю за фреску «Страшный суд» — встречая этот сюжет в храмах, всегда подолгу рассматриваю детали. Но, оказывается, это ад. Тоже — самый настоящий! С жутким Люцифером, рогатыми чертями и упитанными грешниками, подвергаемыми всевозможным мучениям. Впрочем, какой-то веселенький и несерьезный ад, который мне определенно нравится.

А еще здесь же — весы. И одна чаша, та самая, на которой лежит платок, смоченный слезами ангела — заступника, перевешивает. Вечная дилемма — что победит: добро или зло. И чего в нас больше? Мои личные весы постоянно качаются из стороны в сторону. В училище меня называли «ангел с рожками». Сейчас я определяю (самоопределяюсь!) себя как «злодейку с правильными принципами». Наверное, на этом моменте обязательно должна возникнуть мысль: а достоин ли я того, чтобы подняться наверх, попасть в «Дом ангелов?».

Если есть сомнение, поверьте, чаша добра ваших личных весов все же чуточку перевешивает. И одобрение звучит во фразе-приглашении: «Ты можешь не верить в ангелов, но ангелы всегда верят в тебя».

Наверх (на второй этаж) ведет лестница. А на ступенях — слова — людские добродетели: подвижничество, духовность, искренность, милосердие, прощение, терпение, правдолюбие, трудолюбие, любовь. Пожалуй, мне подходят 3 верхних: правдолюбие, трудолюбие и любовь. И неожиданно, но, возможно, совсем неспроста в этих словах есть что-то неуловимо общее, правда?

Первое впечатление о музее — он очень теплый! Не только от того, что внезапно из холодных сеней попадаешь в жарко натопленные комнаты. Здесь, вот прямо с порога начинаешь улыбаться и чувствуешь, как очерствевшее, циничное твое сердце оттаивает и начинает радоваться. А как иначе среди ангелов? А их тут — наверное, сотни! У порога встречает большой деревянный ангел на качели в образе прелестной и печальной девушки.

Весь музей — одна большая выставка самых разнообразных ангелов: маленьких, побольше, совсем крошек, фарфоровых, вязаных, плетеных, тряпичных, кружевных, веселых, лукавых, немного грустных или задумчивых. Но без исключения добрых! Ангелы выставлены в зеркальных витринах, отчего кажется, что они окружают тебя со всех сторон, отражаются и приумножаются. Ангельское царство! Есть и картины, и религиозные изображения, и миленькие бытовые вещицы.

А над головой — не потолок, а голубое небо в облаках.

Впечатление — мы действительно находимся в совершенно необыкновенном месте, в гостях у ангелов! Музей очень-очень понравился. Такое ощущение света и умиротворения от разглядывания этих чудесных существ. А можно и самому примерить ангельские крылья — встать около зеркала, на котором нарисованы пушистые перышки. Правда, с моим ростом крылья у меня «растут из ушей» — я получаюсь каким-то мамонтенком, а не ангелом.

Но, наверное, мне больше всего, ну, просто очень-очень понравилась замечательная картина Тимофея Храмова «Калякамаляка». Не удивительно, что эта очаровательная рыжеволосая девочка с лукавой улыбкой и труднопроизносимым именем — тоже в своем роде ангел, покровительница всех-всех художников. От совсем маленьких, только еще научившихся держать в крошечных ручонках цветной карандаш, до вполне маститых и убеленных сединами мэтров, мастерски владеющих кистью. Калякамаляка приносит вдохновение, идеи, помогает творить. Правда, она сама рисовать не умеет, но зато очень любит красить, особенно если надо перекрасить нечто черное во что-то белое, оставляя на темном фоне замысловатые узоры в виде белых клякс. По художническому поверью, именно Калякамаляка может превратить «черную полосу» в жизни и творчестве любого живописца в «белую» — по-ангельски сияющую, чистую и свежую, как мазок из только что открытой баночки с краской. Еще одна история (говорят, что самая что ни на есть правдивая!) связана с художником по имени Джексон Поллок. Когда-то его картины очень плохо продавались, но после того, как художник познакомился с рыжеволосым ангелом и начал изображать свою музу на всех своих картинах, его работы внезапно обрели огромную популярность. Думаю, что именно Калякамаляка вдохновляет всех столь любимых мною авангардистов всевозможных направлений. Интересно, а у писателей (вопрошаю, скромно потупив глазки) такой ангел есть?

Еще на экспозиции можно прочитать всякие интересные высказывания на ангельские темы и узнать, о том, какие бывают ангелы, что они значат для людей.

«Говорят, ангелов не существует… Но надо лишь присмотреться…».

«Когда звонят колокола — ангелам дают крылья».

«В небесах, закатом освещенных, с золотыми копьями в руках, в белых и лазоревых хитонах ангелы стоят на облаках».

И вроде бы такая воздушная, миленькая, совершенно девчачья экспозиция неожиданно начинает обретать совершенно иной, глубокий смысл. Невольно начинаешь задумываться о пусть не небесных, но философских вещах.

Например, знаете ли вы, что ангел-хранитель находится за правым плечом человека? Как ты, мой ангел-хранитель, всегда подсказывающий, защищающий от невзгод, вытаскивающий из адских передряг, протягивающий руку помощи, когда это жизненно необходимо, и помогающий не сбиться с пути. Какая же у тебя сложная работа, мой бедный ангел! Спасибо тебе…

Вышли из музея в уже начинающие сгущаться ранние февральские сумерки. А вокруг — такие милые сердцу родные пейзажи: баньки на пригорке, смешные разноцветные домики. И белоснежное покрывало еще не уставшей зимы. Белым-бело — некая особая чистота, не только на земле нашей грешной, но и в помыслах. Зима — она все сгладит, все сделает красивым. Может, это и не правильно — закрывать глаза на видимое и неприглядное. Но иногда так хочется хоть на чуть-чуть поверить, что все в этом мире хорошо.

Гуляя по селу, посещаем знаменитые вятские источники с чудодейственной водой: Ерехтанский источник, украшенный стелой с колоколом и фреской, и Богородицын источник «на 37 ключах», расположенный возле живописного пруда.

Мы еще успеваем заглянуть в небольшую часовню — купель в честь иконы Божией Матери Живоносный источник, где на удивление нет народа, и муж даже бесстрашно окунается в бассейн, оформленный в виде креста. Масленица — праздник языческий, шумный, развеселый. Считается, что после него надо непременно смыть все «бесовское».

Впрочем, мы еще попадаем на кульминацию праздника — сжигание чучела, наблюдая, как белые клубы дыма уплывают в серое небо. Пусть с ними уйдет, уплывет, улетит и все плохое: зло, беды, несчастья, обиды. И пусть нас всегда защищает и оберегает наш добрый ангел-хранитель…

Вообще же, если говорить о Вятском не только как о селе древнем и по провинциальному очаровательном, а именно о культурно-историческом пространстве, коим и является, по сути, ИКК «Вятское» имени Е. А. Анкудиновой, то место это замечательное. На удивление развитая инфраструктура, памятники духовной и гражданской архитектуры, разносторонние экспозиции — все это словно специально создано для туристов. Не случайно Вятское называют музеем под открытым небом. А еще Вятское — не только для души. Здесь есть и гостиница, и ресторан (или ресторация — как называют заведение общепита по старинке), и то, и другое с приставкой «музей», конечно. Можно посетить экскурсии и интерактивные программы, побывать на мастер-классах, пообщаться с домашними животными или попариться в баньке, отметить торжество, поучаствовать в праздничных мероприятиях или просто отдохнуть. В общем, каждый здесь найдет занятие по интересам. Да, к Вятскому можно по разному относиться. Признаюсь, мне изначально не очень нравилась излишняя коммерциализация Вятского (ценник у них, конечно, на все столичный) и некая неестественность, «пригламуренность». После первой поездки я даже написала несколько предвзятый рассказ, назвав его «Село, которое стало музеем». Но если это помогает выжить селу, если способствует популяризации провинциального туризма, то почему бы и нет? В любом случае лучше самим приехать в Вятское и решить, сможет ли вас очаровать ярославская глубинка.

Июль 2020 г.

Спасибо за внимание!

Теги: Событийный туризм, Культурно-познавательный туризм