Пять ступеней нелюбви до полного погружения

Это несмотря на то что Гейрангер утопил нас в море позитива даже при этой капле экскурсионного негатива!

К слову сказать, и гиды были что надо — Олег Левяков и чешская девушка Дарина, которая великолепно говорила по-русски.

И еще. Ненавижу я фотографировать через окно автобуса. Просто не терплю как издевательство над собственным псевдо-творческим видением мира, над самим миром, да и над автобусом тоже. Под автобусом я подразумеваю пассажиров, у которых над ухом кто-то постоянно щелкает затвором и восклицает: «Ух ты ж, блин!». А перед глазами у вынужденных очевидцев процесса то и дело мелькают разной длины объективы, изредка приобщая некоторых к искусству легкими (и не очень) тычками и затрещинами. Опять же, то на одного, то на другого пассажира наваливается всем телом горе-фотограф иногда из-за крутого поворота, а иногда ради лучшего ракурса.

И вот все эти личные и общественные страдания только ради того, чтобы приехать домой, посмотреть, разочароваться, заплакать и выбросить все продукты автобусных фото-мучений в помойку с последующим произнесением торжественной клятвы НИКОГДА больше не заниматься такой богомерзкой вещью, как автобусное фото.

А тут пришлось нарушить все обещания, пойти на компромиссы со всеми принципами и вообще превратиться в безвольного человечишку, абсолютно не способного сопротивляться норвежской природной магии! Ну нельзя не стараться хоть что-то запечатлеть, хотя бы и из автобуса, когда такое проезжаешь!

Еще вот вообще-то дом надо любить. Он наша гавань, наша пристань, наш очаг и все такое. А я вот обожаю из дома уезжать. В начале путешествия я летаю на крыльях — все вокруг такое чужое! Это так здОрово! И по мере погружения в это чужое, оно незаметно становится родным. О нем потом вспоминаешь. В него потом хочется вернуться. Наоборот, в последние дни перед возвращением домой я неизменно впадаю в депрессию. На мне нет лица, у меня нет аппетита, настроения, желаний, мыслей и чувств. Я хожу как в воду опущенный, все время молчу, а если и говорю, то рявкаю или стону (есть такое слово?). Тяготит меня встреча со всем родным, так как оно для меня — синоним повседневности. Нет, конечно, люблю детей, родителей, скучаю, но я не про то…

А уж в Норвегии я вообще хотел остаться. Нет, не то что бы я хотел сделаться невозвращенцем — не вернуться на судно, скрыться в норвежских лесах, взять фамилию Вибассон и нелегально эмигрировать. Надеюсь, норвежские миграционные власти не читают наши блоги и не внесут в меня в черный список.

Я о том, что я смотрел на эти домики с растущей на крыше травой и думал, как же интересно, кто в них живет. И как они живут. Я, наверное, тоже бы так хотел. По крайней мере, попробовать. Интересно, что в «сельской» Норвегии нам не попадались деревни в нашем понимании этого слова. Несколько домов могут стоять на каком-то разноудаленном расстоянии друг от друга, более-менее образуя некую общность.

А могут стоять и полностью одинокие дома — совершенно обособленно где-нибудь на горе или в «поле» (хотя полей в этой части Норвегии нет — все холмисто-гористо-каменистое), и даже с первого взгляда непонятно, где же проходит дорога, соединяющая это обиталище с остальным миром.

А мне бы хоть чуть-чуть пожить вдали от мира! А то, представьте, всю эту жизнь я прожил с этим миром. Даже остановиться и задуматься времени не было, ни то что бы там что-нибудь постичь. А вдали от мира, наверное, хорошо! Сидишь себе не завалинке (или как она там по-норвежски называется), мир далеко, а ты задумываешься и постигаешь.

Хотя почему-то я не видел норвежцев на завалинках. Может, они задумываются и постигают внутри домов с травяной крышей? Ах, ну да, был же рабочий день, и они, видимо, поехали на норвежскую работу. Вот непруха, и здесь все-таки от мира не отвяжешься! Хотя какая же тут может быть работа? Вокруг на сотни километров — ни одного мало—мальски большого города. Наверное, работа — пасти овец. На такую бы я, кстати, тоже согласился. При такой работе тоже можно задумываться и постигать. И мир далеко. И не нужен он тебе. Ведь захотел пить — подоил овцу. Захотел есть — сделал овечий сыр. Стало холодно — постриг овцу и сделал одежду. Опять холодно — спрятался в дом с травяной крышей. Все равно постигать ничего не мешает. Даже наоборот помогает.

Там ведь какая природа! Вот так сядешь на берегу какого-нибудь озера, да и невзначай постигнешь устои мироздания!

Только надо, чтобы людей не было. Нет, не то что бы совсем, а хотя бы в радиусе нескольких десятков километров. Хотя это я уже хватил! Вы не подумайте, я на самом деле очень гуманен и человеколюбив. Но очень толпонелюбив и очередененавистлив, в общем многочеловеконелюбив. Поэтому в круизе и на экскурсиях я, признаюсь, иногда чувствовал себя не в своей тарелке. Дело даже не в людях, нет, они все хорошие, — просто у меня от природы есть множество комплексов, и когда вокруг люди, они (комплексы) сразу вылазят. А когда людей нету, представьте, не вылазят!

Нет, что-то я все вру. Например, фотографировать людей мне ведь нравится! А если людей не будет, придется фотографировать овец, а они все на одно лицо, и мимика у них не такая выразительная. Ладно уж, пусть будут и люди.

Кстати, я открыл еще один закон Мерфи. Как только ты нашел хороший кадр и навел фотоаппарат, в кадр непременно тут же вопрется толстая тетя. Не знаю, как это работает, но многочисленные опыты показывают, что в 90 случаях из ста именно так и случается. Или, например, вездесущие китайские туристы постоянно попадают в кадр.

Еще я вот не очень люблю солнце. Оно же все время светит и светит, сияет и сияет. И небо зияет сине-белой пустотой. Нет. Я люблю, чтобы облака. Не однообразно-серые тучи во все небо, а именно облака. Когда на небе — свой ландшафт, свой рельеф.

Или когда в шесть утра судно заходит во фьорд, и облака висят так низко, что кажется, можно достать до них рукой.

И чайки летают так низко, как-будто боятся потеряться в этой густой молочной облачности. Или как-будто они здесь давно ручные — прирученные еще викингами.

Водопад Семь Сестер, кажется, падает прямо из облаков. А водопад Жених соединяется в спокойной воде со своим отражением.

Вот мы подходим к Герангеру, боясь его разбудить. Поселок в триста душ спит и не замечает, что подошла наша «Принцесса Дафна», собирающаяся удвоить на этот день его население.

Очень скоро мы забираемся на автобусе по серпантину вверх. «Это один из самых фотографируемых пейзажей Норвегии» — сообщает Дарина. Несмотря на проклятый экскурсионный цейт-нот, есть несколько минут посозерцать и побегать по окрестностям с фотоаппаратом.

Едем дальше и выше. А дальше больше — наступает царство кромешного тумана! Серпантин виляет среди еле различимых холмов, валунов и одиноких домишек. Ощущение полной нереальности.

Туман я, кстати, тоже очень люблю. Он кого угодно сделает импрессионистом!

И вдруг туман неожиданно и разом кончается, как-будто мы проехали через невидимую стену, разделяющую две стихии, и выехали на яркое ничем не прикрытое солнце. При таких метаморфозах и солнце полюбить недолго! И там, в мире солнца — озера, потоки и снег.

И дальше — водопад Videfossen с висящим над ним облаком и непременной радугой.

Потом по извилистой дороге поднимаемся на вершину горы Далснибба. Вот где полный улет! Тут я уже готов окончательно простить и экскурсии, и автобус, и многолюдие, и солнце! Это что-то совсем нереальное! Далеко внизу тонкой ниткой вьется дорога, по которой мы недавно ехали.

И вид с вершины на прикрытый облаками фьорд, который невероятно далеко внизу, и на водной глади которого маленькой точкой белеет наша семипалубная «Принцесса».

Люди подходят к самому краю. Смотрят. Медитируют. А у нас, к сожалению, нет на это времени.

Мы возвращаемся в Гейрангер по знаменитой Дороге Троллей. Без единой остановки! Это ужасно! Будем надеяться, это повод вернуться сюда!

Остается только побегать по Гейрангеру, чтобы завершить полное погружение, пусть и такое кратковременное!

Потом мы отходим. Я имею в виду, отчаливаем. А уходить мучительно не хочется! Хочется остаться еще, еще, еще! Хотя, к чему это я жалуюсь? А я и не жалуюсь! Мы же увозим столько впечатлдений за один день, столько фотоснимков, столько всего пережитого, столько невиданных пейзажей!!! Нет, все мои «нелюбви» померкли! Пусть, все было вот так! От этого дня осталось чувство сплошного упоения жизнью, миром, всем окружающим! Головокружение!

Как бы там ни были, и что бы там ни было, полное погружение состоялось!

И финальный аккорд — обратный путь по Гейрангер-фьорду на закате мимо водопадов.

Теги: Культурно-познавательный туризм