Увидеть Бижагош и улететь

В городах встречаются девчонки в мини-юбках, а гоняющие мяч мальчишки все одеты в футболки известных клубов. Местные называют себя манджак. Здесь больше людей с мясистым лицом, в Мали и в Гвинее таких мордоворотов нет.

На подъезде к Бисау возле дороги забавный городок с примитивными самолётиками и кораблями. Рядом, пытаясь продать свои поделки, сидит автор. Как выяснилось в беседе, старик в детстве мечтал о самолётах, но воплотил мечту уже под старость таким рукотворным образом.

Появляются большие богатые особняки, маленькие домики становятся нарядней. Всё, мы въехали в Бисау! Асфальт здесь идеален. Как обязательный атрибут столицы - светофоры и пробки, где ведут борьбу за сантиметры множество синих такси. Пешеходы переходят бойкую улицу по наземным переходам, толпа народу на тротуарах.

После лесов и саванн испытываешь от города лёгкий стресс, мы от всего этого уже отвыкли. Наш путь на машинах должен окончиться в порту, куда мы вскоре и попадаем.

Подтверждая статус морской державы, огромное, похожее на трактор спецсредство, ворочает контейнера, коими порт просто забит.

Заброшенный город Болама

Выгружаемся в самом конце причала. Джабриль раздаёт целлофановые пакеты, в которые необходимо запаковать багаж. Далее, стоим и ждём какого-то Боба. Затем появляется и сам Боб — француз лет под пятьдесят. Большой, дышащий благополучием, он резко выделяется среди местных африканцев. Глядя на него, понимаешь, что так и должен был выглядеть колонизатор в Африке, не хватает только пробкового шлема и кнута.

Боб родился в Сенегале, но около десяти лет назад перебрался в Гвинею-Бисау. Он построил на островах отель, куда и лежит наш путь.

Француз загружает нас с вещами на скоростное судно. Лодка словно конь рвёт с места в галоп, разрезая тёмные воды реки Жеба, которая непонятно где заканчивается, впадая в океан. Справа остаётся город Бисау, и где-то совсем вдали уже не виден порт.

Вода на удивление спокойна, какое-либо движение волн отсутствует. Над нами пролетают альбатросы. То тут, то там, словно выныривая из моря, возвышаются совсем на чуть-чуть зелёные острова — это и есть архипелаг Бижагош. Архипелаг расположен в 64 км от материка и является биосферным заповедником с 2000 года.

Он включает около 90 островов, 22 из которых заселены.

Ветер ласкает лицо, и морские брызги поднимают настроение. Как приятно после вдыхания пыльного воздуха, красный осадок от которого выходил изо рта, из носа, из ушей, чувствовать в лёгких морской бриз, и созерцать водяные просторы.

Примерно через 1,5 часа Боб пришвартовывает катер к пирсу. Нам предстоит посетить португальский город Болама.

Набравшись сил от моря, резво вылезаем на причал. Первое, что замечает взор — старое раскидистое дерево, ровесник Васко де Гама. Рядом внушительный монумент погибшим в 1931 г. лётчикам, за ним бывший дом начальника порта.

Болама — бывшая столица португальской Гвинеи осталась в стороне от каких-либо мировых событий. Муссолини посетил это место когда плыл в Бразилию, и португальцы, а теперь и коренные африканцы гордятся тем, что и «в их гавань заходили корабли».

Фотографируем дом, памятник, дерево и движемся дальше, на осмотр города. Возникает впечатление, что мы попали на киностудию Мосфильма, где после съёмок очередной картины не успели убрать декорации.

Ровные улицы с домами и с особняками, в одном из которых мог жить дон Педро, а в другом Мери Попинс. Казарма — неприступная крепость с пушками на входе и с будочками для часовых.

Тенистый парк вековых деревьев, с лавочками, со скамейками и с детской площадкой. Шедевр былого великолепия — дом губернатора.

Всё вокруг жутко разрушается от времени, и тропическая растительность поглощает город. Режиссеры могли бы снимать здесь интересные сюжеты, экономя на возведении декораций. Португальская Болама эдакий побратим советского города Припять. В нормальном состоянии только церковь и футбольное поле.

Центральная улица жилого посёлка носит имя национального героя, боровшегося с португальцами, о чём свидетельствует табличка на одной из хижин.

Казалось бы, можно было бы местному люду в 1978 г. перебраться в дома и особняки европейцев, оставивших их в идеальном состоянии. Но нет, здесь на конкретном примере видно, как одна цивилизация меняет другую.

Покорявшие Европу кочевые гунны и монголы не могли остаться там и осесть в городах. Не буду приводить примеры из современного мира, но все мы знаем, у каждого народа свой образ жизни и свои этнические потребности.

Помню, как в каком-то фильме (предположительно «Высота») вступающую в Комсомол героиню спрашивают.

— Что ты заешь о борьбе угнетённых народов?

— Народы Африки и Азии борются против колонизаторов, — волнуясь, воспроизводит она вдолбленную в мозги фразу.

Здесь всё это видится совсем по-другому. Впечатление от Боламы сильное ещё и от того, что СССР был косвенно причастен ко всяким революциям на Чёрном континенте (после освобождения Гвинея-Бисау предоставляла аэродромы для транзита кубинцев в Анголу).

Мой дедушка, фронтовик и член КПСС, читая газеты следил за политической обстановкой в мире, радуясь за освобождённые народы. Сейчас уже редко спорят, нужно ли было вводить войска в Афганистан, совсем позабыв затраченные материальные и человеческие ресурсы на Африку.

На острове Боба

Мы с Михаилом отстали от основной группы, но потеряться на острове невозможно — все пути ведут в порт. Отлив сделал своё дело, и загружаться в лодку Боба теперь нужно слезая вниз с пирса. Надеваем спасательные жилеты и бросаем прощальный взгляд на город Болама, который теперь стал просто островом.

Мотор на лодке, после посещения Боламы, рычит со злостью. За бортом проскакивают маленькие и большие острова. Жизнь на воде почти не видна. Белых здесь мало, а африканцы рыбаками бывают редко. Капитан снижает скорость, поворачивая в бухту одного из островов. На пригорке среди цветов виднеются коттеджи — эдакий красивый кусочек туристической жизни.

Идёт отлив, и лодка к самому берегу не подходит. Здесь мелко. Подворачиваем штаны и выпрыгиваем в ласковую волну. Вода слегка солёная и прохладная, но искупаться вполне можно.

Француз на острове хорошо развернулся. Одни его работники рыбачат, вторые обслуживают отель, третьи что-то вытачивают в мастерской. В отеле уже гостили двое русских ребят, и, ожидая нас, француз основательно затоварился водкой.

Вечером Джабриль предлагает сходить на экскурсию в местную деревню. Семеним по тропинке вдоль берега среди мангровых зарослей. Там где океан отступил, обнажив затянутое грязью дно, свободно гуляют толстые хрюшки, смачно треская за обе щеки ракушки. Деревня не большая и насчитывает с десяток соломенных хижин.

Рыбак распутывает сеть, его жена, с привязанным к спине ребёнком, что-то готовит на костре. Фотографироваться они категорически отказываются. Но на нашу удачу удаётся запечатлеть две живые души. В деревню вернулись двое мужчин с плетёными лианами. С помощью такого приспособления они залезают на деревья.

Основной местный люд народности рубане говорит на языке биджого. На архипелаге проживает около 30 тыс человек.

На остров Боба люди приплывают работать: ловить рыбу, собирать орехи с пальм и выращивать рис. Для посадки риса на острове, как и на материке, имеются поля, которые засевают в сезон дождей.

Вечереет. Закат окрашивает ушедший океан и слившийся с ним илистый берег в золотые тона. Через пролив на противоположном острове тусклыми огоньками маячит большой посёлок. Потихоньку возвращаемся в отель, где на пляже слышим смех и весёлые голоса. Это вернулись с достойным уловом рыбаки. К Бобу в зимний сезон на четыре месяца приезжает из Франции рыбак по имени Чарли.

Летом Чарли организовывает рыбалку для желающих где-то на побережье Шотландии, а зимой здесь на Бижагоше. Увидев хороший улов, мои попутчики записываются у Чарли на завтрашнюю рыбалку.

В 9 часов вечера начинается прилив. Выпущенная из плена волна накатывает на берег и с удовольствием рычит. Океанские течения проходят в стороне, впрочем, как и морские пути. Шторма здесь редкость, но волны бывают под два метра. Океан убаюкивает. Летучие мыши в поисках жертвы вылетают на открытое пространство над пляжем.

Откладывать яйца на острова Бижагош приплывают морские черепахи. Справочники утверждают — «на островах архипелага много буйволов и обезьян», но я в дальнейшем кроме змей никого не видел. Как и в Гвинее, комаров мало.

Переезд на остров Каннабак

Утром просыпаюсь до восхода солнца. Выхожу к морю полюбоваться рассветом. Наш остров называется — Булаба, а противоположный — Бубак, и с него уже пришла большая лодка, доставив к нам на работу местных жителей. Они, как и мы вчера, выпрыгивают прямо в воду и расходятся пешком в разные концы острова.

Завтракаем и загружаемся в лодку, которая должна доставить на удалённый остров Каннабак.

Мимо опять проплывают большие и малые частички суши, некоторые размером чуть больше футбольного поля. Вот уже показался и Каннабак.

Капитан лодки берёт курс на широкую полоску песчаного пляжа, но вдруг его внимание привлекает плывущая в утренних волнах черепаха. Подплываем ближе. Черепаха оказывается камнем, торчащим из воды в ста метрах от берега. Об него запросто можно пробить дно, так обычно и происходят кораблекрушения.

Выгружаемся, в нашу сторону идут четыре молодые девушки. Стройные грации словно плывут по пляжу с вёдрами на голове. Прилив выносит на берег морские ракушки, которые женщины собирают каждое утро в большом количестве.

Вслед за девушками вдруг из ниоткуда материализуется мужик с мачете. Здороваемся за руку с Робинзоном. Он молчит и внимательно смотрит в глаза. Кажется, его взгляд читает все наши тайные мысли.

Чего только нет на нашей планете! Изучая окружающий мир, я не перестаю удивляться. Из-за изолированности архипелага и отсутствия транспорта традиционные религии сюда не проникли. На Бижагоше сохранилась интересная племенная культура.

У рубане в мифе о сотворении мира гигантский паук, ткач мироздания, выступает в роли носителя солнца и луны. Этот паук тонкими ниточками связал между собой всё живое на земле.

На островах архипелага Бижагош, как поётся в песне, «люди встречаются, люди влюбляются, женятся». Женщины до свадьбы отрываются на всю катушку.

Когда создаётся семья, её свобода становится ограниченной.

Далее муж с женой живут в браке, воспитывают детей и ведут совместное хозяйство. А как же обряды инициации, спросите вы? Вот тут самое интересное.

Монахи и их брошенные женщины

Мужчина достигнув сорока лет даёт супруге развод и уходит из семьи. Точнее, формально последующие семь лет он живёт в родной деревне, в специальном мужском домике, но с женщинами все эти семь лет он не общается. Жена, сестра, дочь его просто не замечают, и он их в упор не видит.

В случае крайней необходимости можно разговаривать только с мужчинами, преимущественно с родными сыновьями.

Такой монах, словно тень перемещается по острову. Работой он не занимается, но община его кормит. Семь лет наблюдая за растениями и за животными, мужчина проходит обряд посвящения, пытаясь разобраться в ниточках, сотканных чёрным пауком. Так представители племени передают по цепочке друг другу тайны окружающего мира.

Став посвящённым, он может лечить от простуды, от укуса змеи, делать хорошую погоду, давать жизненные советы и выгонять злых духов. Мужчина вновь может жениться, но со старой семьёй связь уже теряется.

Капитан нашей лодки рассказывает, что его отец сейчас тоже проходит обряд посвящения, правда на другом острове.

— А почему в 40 лет, почему не раньше? А старая жена куда девается? — дождём сыплются вопросы.

— Молодой мужчина не сможет запомнить и понять многих вещей. А его бывшая жена так и остаётся жить в деревне одна, — отвечает капитан.

— А что будет, если монах не справится и нарушит какое-либо из множества табу? — спрашивает капитана Марина.

— Его убьют, — говорит капитан, после плавно поднимает вверх руку и резко обрушивает её вниз, показывая, как на грешника опустится мачете.

Остров Каннабак довольно большой, здесь 18 деревень. Капитан с помощником ведут нас в одно из поселений. Примерно полчаса топаем по лесу, затем останавливаемся перед высоким шлагбаумом. Это ритуальный вход в островную деревню. Войти нужно именно через него.

Капитан предупреждает на счёт фотографирования, заверяя, что женщин лучше не снимать. Нас уже заметили, и с разных концов тишину на лесной поляне разрывают пронзительные женские вопли. Круглые домики, как и на материке, накрыты соломенной крышей.

В центре некое строение, не имеющее плотной стены из глины, вместо которой деревянный частокол, поэтому всегда можно видеть, что происходит внутри. Это и есть жилище монахов. Встреченный на берегу Робинзон, молча пришёл сюда вместе с нами. Здесь мы увидели ещё одного монаха. А всего их в деревне семь, остальные где-то гуляют.

Прилюдно отдаём главе деревни денежку, и кое- как налаживаем контакт. Удаётся даже фотографировать. Правда хитрые бабы начинают позировать для съёмок, а потом налетают толпой, тычут пальцем в фотографа и требуют денег.

Захожу в монашеский домик. Здесь всего две кровати, и сразу видно, что оставшиеся без женского внимания мужики порядок совсем не поддерживают. В углу обнаруживаю грубо вырезанные статуэтки каких-то островных богов, и спешу рассказать об увиденном любителю подобных фигурок Диме.

Однако всеобщее внимание уже переключилось на молодого парня, одевающего шаманский костюм. Он состоит из головного убора с рогами, похожего на шлем викингов, по бокам которого болтаются длинные тонкие нарезки коры, обозначающие распущенные волосы.

Парень в таком наряде охотно фотографируется, и начинает плясать, стуча бубенчатым посохом и задавая музыкальный ритм. К нему пританцовывая и поднимая пыль, подстраиваются женщины, одевшие сайи — мини юбки, сотканные из соломы.

Жители деревни показывают, как у них проходят праздники, на которых они умиротворяют злых духов. В конце номера подтанцовка отделяется, и, тыча пальцем в снимавшего, требует денег. Дима, увидев шаманский костюм, пытается уговорить главу деревни, продать диковинный раритет. Тот отвечает, что это невозможно, иначе чёрный паук навсегда закроет покрывалом вход в их деревню.

Монахи и молодые ребята вполне адекватны, а бабы это просто исчадие алчности. Видя, что мы уходим, они демонстративно хватают дубины и бегут к выходу.

Пытаясь сохранить брутальное спокойствие, интеллигентно прохожу мимо возбуждённых дам. Они решили не связываться, и пропустили шедших со мной товарищей. Но вторую группу задержали, сумев таки выбить из них кадо.

Ушедший из семьи мужик рубане пытается нащупать тонкие паутинки мироздания, связывающие всё и вся, отбрасывая при этом канат, державший его с прежней женой. Бабы-ягодки без секса становятся злыми и раздражительными, пытаясь отыграться на редких туристах.

Французы народ эксцентричный. Возможно, на остров приедет любитель ягодок, и, как его соотечественник Гоген, начнёт здесь новую жизнь.

Островная жизнь

Мысли мои прерывают вырвавшиеся из плена товарищи. Их пытались преследовать, но они убежали. Далее идём к лодке по лесу другой дорогой. Капитан предлагает шуметь как можно больше, дабы отпугивать змей.

Когда мы направлялись в деревню, то такого количества рептилий не видели. Наверно прошедшие впереди девушки с вёдрами их отпугнули. А теперь, буквально через каждые 100 метров, впереди идущие люди слышат шуршание и иногда видят пёстрые хвосты.

Чуть в сторону от тропы, лес полон всяких примитивных капканов, срабатывающих по принципу мышеловки. На одной из полян видим пальмовую плантацию, где островитяне, путём различных действий, получают масло. Весьма экзотично смотрятся на острове гуляющие по вечнозелёному лесу коровы.

Двое ребят из деревни сопровождают нас до пляжа, и за символическое кадо переносят объёмные тела через лужу, которую невозможно обойти.

В таких местах лучше не соприкасаться со стоячей водой, там могут находиться вредные и опасные личинки, вцепляющиеся в ранку на теле.

Я перешёл лужу сам, но узнав про личинок поспешил окунуть ноги в морскую воду. Уезжаем с острова Каннабак на Бубак. Именно он виден напротив нашего острова.

Бубак самый заселённый остров — столица всего архипелага. Исторически там проживает другая народность, но язык биджого общий для всех островитян. Если верить историкам, то жители архипелага в древности обладали мощным флотом и отразили в 14 веке нападение открывших их португальцев.

Здесь маленький городок, в котором обязательный для Африки рынок.

Есть даже бар, гостиница, бензоколонка, сувенирная лавка и музей, который оказался, закрыт во время нашего визита.

После часа прогулки тихим шагом по городку, ощущение чего-то неизведанного не возникает.

Прощай Бижагош

Загружаемся в лодку и возвращаемся в отель Боба. После обеда Чарли берёт троих желающих и везёт на рыбалку. Михаил предлагает прогуляться по острову, что мы с ним и делаем. Купаемся на первозданном пляже, затем находим рядом ещё один отель, а в нём бар… Одним словом кайфуем.

Солнце тем временем совершает свой обычный маршрут, намереваясь завершить день.

Вечереет, а наших рыбаков всё нет. Наконец, в наступающих сумерках к берегу приближается катер. Вернувшиеся рыбаки выплёскивают на нас волны радостных эмоций. Улов составил шесть солидных рыбин, при этом они кого-то выпускали за борт.

Обрадовался даже Боб. Француз забрал улов на кухню, выставив ребятам за ужином бутылку вина. Впрочем, а куда девать рыбу? В Москву улов не заберёшь. Сегодня празднуется Старый Новый Год. У Боба был выход в интернет. Я написал письмо жене и заглянул в новости.

Родина умиротворяет спокойствием: курс доллара стабилен, новый-старый президент известен. Хочется домой. Как люди по 2–3 месяца путешествуют?

Утром просыпаюсь перед восходом солнца. Иду любоваться морем, которое вновь отступило, словно создатель мира чёрный паук подёргал за ниточки, заставив кого-то огромного отхлебнуть из большой миски. Всё вокруг просыпается. Где-то вдали выпрыгивают из воды стайки летучих рыб. Завели на деревьях свои трели птицы.

Боб нарезал нам на завтрак несколько тоненьких кусочков безумно вкусной барракуды. Быстро пьём чай, а местные ребята уже несут наш багаж в скоростной катер. Прощай Бижагош! Сегодня вылетаем в Сенегал, там пятичасовая экскурсия по Дакару, а оттуда в Марокко.

Залив купает в себе утреннее небесное светило, и скоростной катер Боба режет волну на абсолютно ровной поверхности воды. Вначале проходим мимо островов, и вот мы вновь на открытом пространстве, где вода через какое-то время становится коричневой — значит близко устье Жабе. Приближается маяк, город Бисау и порт. Водители встречают нас на пирсе, как после бани выплёскивая на разомлевшие тела ушат холодной воды — умер президент Гвинеи-Бисау.

Прощание с президентом

Всё в этой жизни взаимосвязано, и Африка не хочет отпускать. Чёрный паук, создавший небо и землю, завязал для нас свой очередной узелочек. Выезжаем из порта в город. Он на удивление пуст. Машин почти нет, и местный рынок сверкает свободными местами. Говорят, что в Бисау имеется красивая набережная и старая крепость, но мы всего этого не видели.

Наши малийские водители плохо ориентировались в Бисау, и из-за возникших проблем было уже не до осмотра города, хотя конечно что-то увидеть удалось. Скажем честно, что Бисау красотою не блещет. Дома и здания построены при проклятых португальцах.

На главной улице радует глаз серая бетонная коробка с трёхцветным российским флагом — наше российское посольство. Главная улица начинается от аэропорта и заканчивается на центральной площади, где соломенным забором огорожен изрешечённый пулями дворец президента. После ухода португальцев страна кувыркалась под властью военных группировок (это отдельная тема, я её касаться не хочу).

1 марта 2009 года в штабе армии произошёл взрыв, в результате которого погиб один из генералов. В стране начались уличные беспорядки. Военные обвинили в случившемся президента, предъявив ему обвинение, что он хочет захватить власть. На слух европейца полный бред — президент страны хочет захватить власть. Но, увы, Африке свои расклады.

На следующий день солдаты напали на дворец президента. Судя по отметинам на фасаде, палили не только из стрелкового оружия, но и из пушки. В результате президент Жуан Бернарду Виера был убит. В стране прошли первые демократические выборы, на которых победил Малама Бацаи Санья, но его подвело здоровье. Санья скончался, находясь на лечении во Франции.

За три недели до нас, 26 декабря 2011 года имела место попытка государственного переворота: военные атаковали здание генштаба и ряд других объектов. Мятеж был подавлен, но в столице ощущались неопределённость и нестабильность.

Город осматриваем из окон автомобилей. Везде полно полиции, лучше не выходить и не фотографировать. Мы чуть задержались с обедом, и главную улицу, ведущую в аэропорт, перекрыли полицейские. Сегодня доставят самолётом тело главы государства в аэропорт и состоятся похороны.

Народ стекается на главную улицу, дабы проститься с президентом. Объездными путями и огородами кое-как прорываемся к аэропорту.

До вылета самолёта 2 часа, но про расписание можно забыть. Народ толпами стекается к аэропорту, попасть в который, пробившись через людской строй и через оцепление, уже невозможно. Выгружаемся из джипов с вещами, складывая чемоданы возле КПП, под охрану солдатика с автоматом. Служивый уверяет, что вылет в Сенегал состоится, но только позже.

Жара жуткая, хочется пить. Наверно летом здесь просто пекло. Самое обидное, это неопределённость нашего положения. Никто ничего толком не знает, и спросить некого. Мимо нас в аэропорт проезжают какие-то правительственные машины. Среди них проследовал и автомобиль нашего посла с российским флажком. Кстати, официальных представителей других держав не было.

Джабриль где-то купил воды, чем просто спас всех нас. Влив в себя холодные капли, начинаю воспринимать события более спокойно. Многих людей пригнали группами, для них это просто развлечение. Идут строем студенты колледжа в своеобразной форме. Девчонки пионерки в полосатых галстуках галдят и смеются. Некоторые молодые люди несут плакаты с портретами президента, многие одеты в футболки с его ликом.

Везде преобладает белый цвет — у мусульман это траур. Мимо нас прошли чёрные женщины в белых накидках и уселись неподалёку. Дамы профессиональные плакальщицы. Они дружно репетируют свою роль, добившись хорового звучания, искренне улыбаются. Довольна и старшая группы — плакальщицы не подведут.

— Бл…, заеб…., эта ***…! Ну сколько нам тут ещё торчать? — громко и смачно восклицает мой полный тёзка Максим Александрович, не видя, как сзади, в метре от него, уважаемые старики в национальных одеждах, начали давать интервью для местного телевидения. Жаль что не ВВС, прославился бы мой тёзка на весь мир.

Гвинея-Бисау не является поставщиком мировых новостей. Акредитованных репортёров ВВС либо Си-Эн-Эн в Бисау нет.

А народ всё прибывает и прибывает. В три — четыре ряда сформировались люди вдоль дороги в город. Заполнена вся площадь возле аэропорта. Наконец на лётном поле слышатся звуки самолётного двигателя — приземлился лайнер с телом президента.

Толпа начинает вести себя более агрессивно. Избегаем фотосъёмки, дабы не нарваться на неприятности. Через некоторое время, под шум и крики начинают выезжать первые машины. Молодёжь что-то скандирует, плакальщицы затягивают свою мокрую песню, старики, провожая президента в последний путь, машут ему рукой.

То тут, то там раздаются громкие хлопки похожие на выстрелы. Местные люди воду из бутылок не пьют, так как бутылочная для них стоит дорого. Они утоляют жажду, покупая воду в целлофановых пакетиках, затем, выпивая содержимое, бросают пакеты куда попало.

Когда пошло всеобщее обратное движение, машины стали хлопать колёсами эти пакеты, чем усиливали наше беспокойство. Толпа догоняя кортеж ринулась мимо нас в город. Тут уже серьёзное беспокойство вызывала сохранность багажа. Мудро мы поступили, что встали возле солдатика и КПП.

В какой-то момент стало не по себе. Казалось, что толпа может наброситься на чужаков, обвинив белых колдунов в смерти президента. Через 10 минут площадь опустела. Мы смогли подойти к зданию аэропорта, и откуда-то сбоку из ворот навстречу нам выезжал автомобиль с российским флажком. Я даже помахал нашему послу рукой, но он сделал вид, что не заметил десятерых соотечественников.

Через 30 минут только пустые пакеты и обёртки на асфальте напоминали о прошедших баталиях. Но теперь появилась новая проблема — в аэропорт не пускают, закрыто воздушное пространство над страной. В Гвинее-Бисау три недели назад была попытка государственного переворота. Что будет теперь, когда страна осталась без лидера?

По слухам наш рейс полетит в 21 ч, а сейчас только 15 ч. Джабриль предлагает поехать отдохнуть в отель, но мы отказываемся. Если начнётся стрельба и объявят военное положение, лучше всего держаться поближе к зоне вылета. Так мы и простояли полдня возле входа в здание аэропорта, думая о том, как прекрасно жить в России.

Революция в Гвинее-Бисау не состоялась. В 20 ч. в аэропорту началось нечто похожее на работу. Прощаемся с Джабрилем и с водителями, и здесь нас ждёт новое приключение.

Нашу Марину не хотят регистрировать на рейс. Марина не взяла электронную распечатку билета, а компьютер её не видит. Кое-как ситуацию удаётся разрешить. Пограничник шлёпает свою печать, и вот мы уже в маленьком магазинчике Дюти Фри покупаем сувениры и идём на посадку в самолёт. Уютный винтокрылый самолётик почти без разбега взлетает. В иллюминаторе чернеет африканская ночь.

Прощай Гвинея-Бисау!

Ну, а что касается путча, он случился уже без нас — 13 апреля 2012 года. Военные арестовали временно исполняющего обязанности президента Раймунда Перейру и кандидата на пост президента Карлуша Гомеша Жуниора. Впоследствии обоих освободили и перевезли в Кот-д’Ивуар.

Теги: Культурно-познавательный туризм, Событийный туризм, Экстремальный отдых