Я буду петь тебе песни с крыши

Построен в 1978 году по проекту архитектора Андрея Меерсона как гостиница для будущей Олимпиады-80, однако был заселён работниками авиационного завода «Знамя Труда». Главная особенность постройки — 40 железобетонных опор-«ног», поднимающих первый этаж на уровень четвёртого.

Подобные дома на ножках первым начал строить в 20-х годах прошлого века француз Ле Корбюзье. Считалось, что подобным решением дом будет защищён от холода, влаги и проникновения посторонних. Плюс, высокие опоры создавали иллюзию полёта над землёй, что делало дом эдаким эстетом на фоне соседей.

В Москве подобных сороконожек две: одна на проспекте Мира, в непосредственной близости от ВДНХ, другая на пересечении Ленинградки и Беговой улицы.

В конце 90-х мои знакомые купили там квартиру. По тем временам это считалось круто! В те годы мало что строилось, и потому жить в центре, да ещё и в подобном нестандартном доме, было престижно. Теперь же, когда везде и всюду понастроено всего-всего самого-самого, лично я судить о престижности Дома авиаторов не берусь.

Из-за своих необычных форм здание привлекает внимание режиссёров. Его можно видеть в фильмах «Ночной дозор» и «Тушите свет». Вот и я, блогерствующий блогер, ясным октябрьским днём, зная, что мне доведётся пройтись мимо Дома авиаторов, взял с собой фотоаппарат.

Строительство «дома на ножках» по проекту архитектора Андрея Меерсона началось в 1973 году. Изначально его планировали построить на берегу Химкинского водохранилища рядом со станцией метро «Водный стадион» под гостиницу. Так возникла идея разместить дом на железобетонных опорах: это позволило бы оживить пространство у водоёма, не нарушая естественной циркуляции воздуха.

Однако впоследствии городские власти решили перенести сооружение на территорию одного из главных въездов в Москву — на Беговую улицу, неподалёку от Ленинградского проспекта. Это место до начала строительства можно увидеть в фильме Ролана Быкова «Семь нянек», вышедшем в 1962 году.

По плану высотность дома должна была составлять 16 этажей, но затем их число сократили до 13 плюс два технических этажа и опоры, соразмерные уровню четырёх этажей. Несмотря на смену места, дом всё же решили строить на опорах: согласно распространённой версии, это было сделано для создания «эффекта сквозняка», чтобы в помещениях не скапливались выхлопные газы от интенсивного движения на Ленинградском проспекте.

Строительство завершилось в 1978 году: это был первый жилой дом в СССР с применением монолитного железобетона. От идеи гостиницы решили отказаться по техническим причинам и квартиры в новом доме получили работники авиационного завода «Знамя Труда» — отсюда название «Дом авиаторов».

Опоры и основание из особо прочного бетона. Свободное пространство между опорами жители используют в качестве парковки автомобилей.

У каждого блогера свои секреты.

Походить рядом с фотоаппаратом, моей главной целью не являлось. Меня привлекала крыша. Сперва удалось прошмыгнуть в подъезд. После мне помогли подняться на крышу.

Если первый этаж на высоте четвёртого, то и сверху самый последний отделён от крыши техническим пролётом. Взлетев на лифте на 13 этаж, дабы попасть на крышу, нужно подняться ещё выше по подъездной лестнице. Таковые вынесены за пределы бетонной коробки и устроены прилегающими к дому шахтами.

Окна подъездов напоминают бойницы. Проходить из подъездной шахты в корпус здания по узенькому мостику, который огорожен чисто символически, немного страшновато… Зато виды лучше всяких похвал.

Всё, я на крыше!

Судя по граффити, сиё место, не смотря на скопление антенн и проводов, среди молодёжи достаточно популярное.

Иногда приходится читать, что с Дома авиаторов прыгают парашютисты и самоубийцы. Но я поднялся сюда не за этим.

Хотелось посмотреть на город сверху.

Как зачарованный смотрю на бегущую машинами Беговую улицу.

По другую сторону бывшее Ходынское поле. К сожалению, что-то разглядеть интересное, не возможно. С западной стороны пространство закрыто новыми высотными зданиями.

Предлагаю далеко от Дома авиаторов не уходить, виртуально спуститься вниз и поговорить о новом микрорайоне, что построен на месте бывшего стадиона Юных пионеров.

Думаю, в России многие помнят про Ходынскую трагедию. Николай Второй по случаю коронации (13 мая 1896 г.) решил устроить народные гулянья и раздать народу подарки. Местом проведения мероприятий выбрали Ходынское поле. Оно располагалось на окраине Москвы, возле дороги на столичный Петербург.

Узнав о подарках, люди стали собираться с вечера. По некоторым подсчётам, на Ходынке к утру стояло 500 тысяч. Случилась давка, в которой погибло 1389 человек и ещё 900 оказались покалечены. Но это по официальным данным. Гиляровский пишет, многие умирали, получив травмы, в полях в 10–20 км. от Москвы.

На месте нынешнего 1-ого Боткинского проезда лежал предательский овраг, забравший множество жизней. Читая о трагедии, невольно ужасаешься — человеческая жизнь простых людей в те годы абсолютно не ценилась.

О случившемся доложили великому князю Сергею Александровичу и императору Николаю II. Место катастрофы было убрано и очищено от всех следов разыгравшейся драмы, программа празднования продолжалась. На Ходынском поле оркестр под управлением известного дирижёра В. И. Сафонова играл концерт, к 14 часам прибыл император Николай II, встреченный громовым «ура» и пением Народного гимна.

Празднества по случаю коронации продолжились вечером в Кремлёвском дворце, а затем балом на приёме у французского посла. Многие ожидали, что если бал не будет отменён, то, по крайней мере, состоится без государя. По словам Сергея Александровича, хотя Николаю II и советовали не приезжать на бал, царь высказался, что хотя Ходынская катастрофа — это величайшее несчастье, однако не должно омрачать праздника коронации.

По другой версии, окружение уговорило царя посетить бал во французском посольстве из-за внешнеполитических соображений.

Ради справедливости отметим, подобные празднования придумал вовсе не Николай. В 1775 году Екатерина II решила отметить заключение Кючук-Кайнарджийского договора с Турцией. Именно тогда зародилась традиция справлять торжество на Ходынке.

По рисункам Баженова поле распланировали в виде берегов Чёрного моря. Где стояли турецкие крепости, поставили увеселительные заведения: театры, балаганы, закусочные.

По окончании мероприятий павильоны разобрали, но сама идея проведения праздника царским властям понравилась. В последующем Ходынка много раз принимала гостей.

20 мая 1882 года, через пять дней после коронации Александра Третьего, на Ходынке была проведена XV Всероссийская художественно-промышленная выставка, посетить которую должен был император. Дабы его достойно принять, московские власти построили Императорский павильон — красивое одноэтажное здание в русском стиле.

В последующем на Ходынке проходили ещё и ещё мероприятия. Какие-то павильоны устанавливались, после разбирались и увозились, но этот так и остался в углу поля.

Императорский павильон одно из старейших зданий района. Он помнит Ходынскую трагедию, как и последующее зарождение российского спорта.

В конце позапрошлого, в начале прошлого века на Ходынском поле стали проводиться спортивные мероприятия. Первым из таковых были лыжные гонки. Именно здесь зародился Всероссийский союз лыжников. В летнее время лыжников меняли бегуны.

В 1909 г. московские власти принялись обустраивать территорию. В итоге на углу между Ленинградкой и Беговой улицей появилось первое подобие стадиона. В 1926 г. дело продолжили большевики. В итоге появился стадион, который решили отдать детям.

Путеводитель по Москве 1975 года сообщает, как здесь занимались гимнасты, футболисты, легкоатлеты, теннисисты, велосипедисты, фигуристы и множество других спортсменов. Стадион Юных пионеров в столице являлся крупнейшей спортивной площадкой, кузницей будущих спортсменов. Я и сам сюда с друзьями в детстве приезжал на соревнования по футболу.

В советское время спортивные секции существовали во многих местах Москвы и были они бесплатными.

В наше счастливое настоящее арену решили снести. Не помогло ни заступничество Т. А. Тарасовой, ни других прославленных тренеров и спортсменов.

Вот как выглядел стадион.

(На заднем плане Дом авиаторов. Фото из интернета)

С подобной точки он более не виден, однако вот тут между высоток Дом авиаторов проглядывает.

.

Таким образом на северо-восточном углу Ходынки, в качестве посланника позапрошлого века, до нас дошёл один маленький домик — Императорский павильон. Послужив складом, он пережил и выставки, и давку, и Революцию, и немецкие бомбёжки (один из немецких бомбардировщиков был сбит и упал возле Посёлка художников на Соколе), и Советскую власть, и спортсменов, и пионеров, и Перестройку.

Теперь возле павильона фонтан, а внутри ресторан.

Те четыре высотки, что выросли рядом, именуются не иначе как ЖК «Царская площадь».

Каждый небоскрёб имеет своё название.

Строители решили связать их с династией Романовых: Екатерининский, Романовский, Петровский и Александровский.

Красиво, не спорю и наверно комфортно. И всё же, жить здесь я бы не хотел.

Уж больно сильный оттиск поставила Ходынка в историю Москвы.

Поговорив о западной стороне, перейдём к осмотру северной. Здесь с крыши наиболее выигрышный вид. Беговая улица через тоннель под Ленинградкой переходит в Новую Башиловку. В прошлом тихая и мало проездная улочка образовалась в XIX веке как Башиловская аллея Петровского парка.

Много раз я стоял на этом пятачке в пробках, которые образовывались во все четыре стороны. Теперь помимо тоннеля сверху ещё и разворот над Ленинградкой появился. Вопрос, стало ли меньше пробок, имеет риторический смысл.

Из интересных объектов отмечу новую арену стадиона Динамо. С крыши Дома авиаторов из-за нового дома проглядывает её голубая половинка.

Попадая на Динамо, я всегда вспоминаю прекрасный фильм Ещё раз про любовь, как Лазарев на лестнице возле метро встречался с Дорониной… Когда фильм вышел, мне был один год от роду, но я его до сих пор с удовольствием смотрю.

Кому интересен стадион Динамо и одноимённое метро, предлагаю изучить заметку Виктора — Упрямо едет прямо на «Динамо» вся Москва, позабыв о дожде.

На Новой Башиловке незаметным образом появился отель Хаятт Ридженси.

Гостиница открылась недавно и потому не успела обрасти мифами и легендами, чего не скажешь про ресторан Яр, театр Ромен и гостиницу Советская.

Здесь я вновь прибегну к помощи Виктора. Советую для изучения две заметки:

В «Яръ» не идут — в «Яръ» попадают!

Эй, ямщик, гони-ка к «Яру»!

А вот тот пустырь перед Яром, на котором когда-то стоял дом хозяина ресторана А. А. Судакова, городские власти решили-таки застроить. Что там вырастет не знаю, но, судя по котловану, процесс пошёл, процесс необратим…

С правой стороны от Дома авиаторов убегает в центр Ленинградка.

Мы же на некоторое время спустимся вниз, дабы осмотреть два интересных объекта. Первый — это Ажурный дом по адресу Ленинградский пр-т 27.

Шестиэтажный жилой дом П-образной формы буквы построен в 1940 году. Он стал одним из первых жилых, возведённых из бетонных блоков заводского изготовления. Его считают первым панельным домом в Москве. Его особенностью являются изящные бетонные решётки в виде цветочного орнамента, закрывающие кухонные лоджии.

Есть у дома и другая декоративная изюминка, менее заметная — панели на внешних стенах выглядят так, словно сделаны из мрамора, но на самом деле они тоже бетонные. Секрет в том, что на заводе в бетон добавили краситель — по легенде, это была вынужденная мера, вызванная невозможностью добиться равномерного оттенка бетона.

Благодаря подобному, здание не требует дополнительной внешней окраски. Оно дошло до нас в том самом цвете, в котором было построено.

До 1949-го в здании проживали журналист и поэт Константин Симонов с женой — актрисой Валентиной Серовой, о которых в стенах дома позднее сняли сериал «Звезда эпохи». По одной из версий, перед военной командировкой Симонов написал в квартире дома стихотворение «Жди меня».

Параллельно Беговой улице от Ипподрома к Ленинградскому проспекту идёт тихая и спокойная Беговая аллея. В позапрошлом веке именно она выводила к ипподрому.

Дабы украсить аллею, в самом её начале в 1899 г. были установлены две скульптурные композиции «Диоскуры, укрощающие коней». Художник-монументалист Волнухин создал их по эскизам П. К. Клода, слегка переделав его коней на Анечковом мосту.

Если смотреть с крыши на восток, мы опять-таки мало что видим.

Пространство заполнено домами. Интересные объекты вроде и видны, но находятся далеко.

В непосредственной близости здание бывших конюшен Манташева. Оно является историческим. Бывшим конюшням стоит уделить особое внимание.

В отличие от отца, занимавшегося благотворительностью, нефтепромышленник Левон Манташев (1877–1954) был картёжником и любителем лошадей. Он часто бывал на ипподроме. Делал крупные ставки и один раз даже выиграл у Рябушинского виллу в Петровском парке.

Для собственных скаковых лошадей Левон Манташев захотел выстроить впечатляющее здание конюшен. Для работы над проектом он пригласил архитектора-армянина из Мелитополя Аршака Измирова, а тот привлёк себе в помощь молодых архитекторов — будущих кумиров конструктивизма братьев Весниных. Строительство конюшен было закончено незадолго до революции.

(Фото из Интернета)

Левон Манташев личность историческая. На его предприятиях в Баку успели поработать И. В. Сталин и С. Г. Шаумян. Будущий Отец народов в 1904 г. отметился организацией стачки, которая завершилась подписанием коллективного договора между бастующими и нефтепромышленниками.

К 1917 году состояние предпринимателя достигало 40 миллионов рублей. У него имелось три роллс-ройса. У императора Николая II в. то же время был лишь один. Левону даже приписывают пренебрежительное высказывание о Романовых по этому (автомобильному) поводу.

После установления власти большевиков, Манташев уехал в Одессу, где у него имелся ещё один конезавод. В 1919 г. он продал свои активы в Баку англо-голландской компании. Последние думали, что обманули нефтепромышленника. Увы, жизнь распорядилась по-другому…

За Манташева выступал доблестный жокей — темнокожий Джимми Винкфильд, не единожды побеждавший на его лошадях. С приближением Советских войск, дабы манташевские лошади не достались большевикам, их решили отправить в Европу. Темнокожий Джимми участвовал в их героическом перегоне из Одессы в Румынию, далее в Белград, в Чехословакию, и, наконец, через Польшу в Париж.

Времена были голодные, по табуну стреляли все, кто только мог. Четверть коней оказались потерянными, однако оставшиеся, вместе с темнокожим Джимми, продолжили выступать, благодаря чему Манташев в эмиграции выиграл последний миллион, но уже не рублей, а франков.

Алексей Николаевич Толстой в романе Эмигранты уделил Манташеву большой и злобный отрывок. Певец А. Н. Вертинский бывшего нефтепромышленника в своих мемуарах тоже упомянает, но не столь категорично.

В последующем удача от игрока отвернулась. Жена пошла работать продавщицей. Прокутив все деньги, и будучи в преклонном возрасте, Манташев умер за рулём такси.

Его национализированные конюшни на Скаковой улице в 30-х годах использовали как гараж.

(Фото из интернета)

В последующем здание занимали различные организации. Его боковые пристройки не сохранились. В 90-х историческое здание занимал автосервис. В настоящем Архнадзор взял здание на особый контроль, но что с ним будет дальше, не ясно. Арендаторы меняются как перчатки, при этом никто из них браться за восстановление не хочет.

И лишь только герб на фасаде напоминает о былой принадлежности конюшен одному из богатейших людей дореволюционной России.

Вот так незаметно мы подходим к четвёртой стене Дома авиаторов. Она смотрит на юг.

Вдалеке маячат цветные корпуса небоскрёбов Москва-Сити.

Впрочем, башни далеко и написано про них достаточно много. Я лучше расскажу про ипподром.

Кто заинтересовался, предлагаю для изучения следующие заметки:

Ипподром моих мыслей шальных

О бегах, о скачках, о тотализаторе

Теги: Культурно-познавательный туризм