Китайские названия таковы, что весь язык себе сломаешь и исковеркаешь, но черта с два выговоришь. Паньцзяюань. Тренировался, наверное, полчаса, чтобы говорить это без запинки. А как еще иначе быть, как таксистам объяснить, что я хочу попасть на антикварный рынок Пекина? Находится он далековато от места нашего расселения. На юге города, аж за третьей кольцевой автодорогой. Пешком не дойти. Факт. С другой стороны, а разве в Москве все барахолки не вынесены из города за пределы кольцевой? Современные мегаполисы пытаются строить по одному и тому же принципу.
Долго ли, коротко ли, но оказались мы на антикварном рынке. История его возникновения очень типична. Особенно для стран с жесткой государственной системой управления. Обязательно находятся люди, которым не хватает денег, и которые готовы продать что-нибудь ненужное, чтобы потом купить что-нибудь более нужное. И тогда по выходным дням они вытаскивают из дома предметы так называемой роскоши (то, что и имеет какую-то цену, но абсолютно бесполезно в хозяйстве), картины, старую мебель, книжки с картинками и еще много-много всякого хлама, и пытаются за эти вещи выручить хоть немного бабла. А так как в коммунистическом Китае торговля между частными лицами была запрещена, как в прочем и в Советском Союзе, то возникает стихийный рынок-призрак. Черный рынок. Продавцы шугаются от каждого шороха и бегут прочь при приближении всякой полиции, милиции и прочих органов государственной власти.
Первоначально такая стихийная барахолка возникла в начале 80-х в районе Чаоян. А потом, когда в центре города уже не помещались, да и государство стало более лояльно относиться к проявлению коммерческих интересов населения, перебрались на нынешнее место. Власти выделили место и обложили торговцев арендной платой. Все оказались довольными. Таким образом, в 1995 году родился рынок «Паньцзяюань». Первый законный, отмечаю особо «легальный» рынок антиквариата.
Надо сказать, что лично мне такая история знакома совсем не понаслышке. Испытано на своей шкуре. Подобные барахолки были почти в каждом мало—мальски приличном городке, и в начале девяностых полстраны нашей торговала кто чем сможет. А мне даже довелось в Румынию съездить в «товарный» так сказать тур. До сих пор вспоминаю аналог Паньцзяюаня в Бухаресте. Даже название помню: Плаца Абор. Целых три дня торговал там привезенными из Союза гвоздями, молотками, топорами, елочными гирляндами, дихлофосом и еще кучей всякого барахла. Аж даже язык выучил, во всяком случае, счет и основные фразы купца, свой товар нахваливающего, помню до сих пор. Но это другая история…
Возвращаемся к нашим «юаням». В центральной части под большим крытым навесом расположились прилавки торговцев всякой всячиной. Чего тут только нет. Полный «бурда-моден». И монеты, и скульптуры, и вазы. Деревяги непонятного назначения. Мускатный орех, продающийся попарно и с тоже непонятной мне целью. Куча торговцев и почти полное отсутствие покупателей. Это в левой части рынка. А в правой, под точно таким же навесом, с пола продаются книги. Старые и новые. Газеты и журналы десяти-двадцатилетней давности. Плюс орудия труда художников и прочих деятелей от изобразительного искусства. Кисти, краски, холсты для каллиграфии.
По периметру территория застроена вполне приличными двухэтажными магазинчиками и лавочками. Здесь уже товар помонументальнее будет. Если скульптура, то побольше. Если плакат времен Великого кормчего, то в полный рост. На первом этаже множество помещений, где продается старая мебель. Короче, мечта любого старьевщика.
Конечно, цель нашего посещения подобного места была культурно-познавательная. Где ж еще, как ни на базаре можно искать приключений? А заодно друг решил прошерстить ряды с монетами. Он слегка увлекается нумизматикой.
— Давай пройдемся по рядам. Вдруг, да попадется что-нибудь ценное?
— Да как скажешь — согласился я.
Ничего достойного мы, правда, не нашли. Все монеты на прилавках типовой чеканки. Сороковых примерно годов. Этого добра и у нас как грязи. И цена им полушка в базарный день. Ну, а меня, как человека, который к нумизматике в абсолютных непонятках, прикольнул такой факт. Все эти монеты напоминают ту самую, которую большая восточная жаба во рту держит. Помните, фен шуй? Скульптура жирной довольной лягушки? А в пасти у нее денежка торчит. С квадратной дырочкой посередине. Вот точно такие же монеты россыпью и продаются.
А ситуация с бонами, купюрами и прочими банковскими ассигнациями и облигациями выглядит вообще анекдотично. Ничтоже сумняшеся старые казначейские бумажки были прокатаны на цветном ксероксе, аккуратно вырезаны и вставлены в кляссер. Вот и нате Вам, пожалуйста. Получился антиквариат! Стоят не дорого, но все продавцы, как один, уверяют, что именно у них купюра самая, что ни на есть настоящая. Не то, что у соседа напротив! Короче — сплошная палёнка.
Хотя, раз уж мы заговорили об антиквариате, то здесь такие простые народные термины как «палёнка» и «подделка» не в чести. Заменяют их весьма культурным понятием «новодел». Что сути, по сути, не меняет. Так что, исходя из общих впечатлений, достаточно с большой долей уверенности могу утверждать, что добрая половина всего продающегося на Паньцзяюане — сплошной новодел. Это относится и к вазам из древнего фарфора, и к нефритовым статуэткам различных львов и черепах, и к старым свиткам. Справедливости ради отмечу, что так обстоит дело не только в Пекине. Везде. Пару лет назад, чисто случайно прочитал книжку Александра Бушкова «Антиквар». Не бог весть что, хоть и читается интересно. Так вот там автор непрозрачно намекает, что среди профессионалов антикварного дела впарить «фраеру ушастому» новодел за преступление не считается. Ну, а раз так, то спасение утопающих дело рук самих утопающих…
И под конец расскажу, каков был наш улов. Друг приобрел горсть монет.
— Пусть будут. Потом меняться буду.
Искали среди развалов макулатуры старые почтовые карточки. Не нашли ни одной! Зато товарищ купил футболку с портретом Мао на пузе, кепку со звездой, сумку китайского борца за идеалы культурной революции и цитатник Великого кормчего.
— И что ты со всем этим делать будешь?
— Спокойно. Я знаю, кому дома все это продать!!!