Чад. Ч — 3. Кочевники. Священные горы. Деревня анимистов

По земле побежали тени.

Скатываю матрас и отдаю водителям. Собираю вещи и палатку, после чего завтракаю. Утренний приём пищи состоял из чая, яичницы, традиционного багета с джемом, плавленных сырков и шоколадной пасты.

Наш дальнейший выезд по маршруту назначался на 7 утра. Ночью я выходил из палатки и потому успел заметить, что мы в этой местности ночевали не одни. В километре от лагеря светился костёр. Огонь костра дополняли звуки речи, сопровождаемые пульсацией фонарика. Мне стало интересно и я решил прогуляться. Беру две футболки из того объёмного пакета, который мне дала одна знакомая женщина для раздачи и отправляюсь на рандеву с неизвестностью.

Приблизившись, вижу небольшой лагерь, который разбила семья кочевников. Поднимаю руки вверх, обозначив приветствие. Они отвечают — порядок, значит мне можно подойти. Дарю футболки, показывая знаками, что взамен намерен фотографировать. Они дают добро. Тут в меня вселяется фотобес и я отрываюсь по полной.

Для городского жителя встреча с семьёй кочевников, будь то оленеводы Севера, либо жители пустыни, всегда событие. Горожанину тяжело понять, как люди и их одомашненные животные могут образовывать единое целое?

Всё просто, вместе им легче выжить. Верблюд, может долгое время обходиться без воды, но куда идти за сочными травами, он попросту не разберётся. Диких верблюдов в Чаде нет, инстинкт выживания утерян.

Тубу, фульбе, загхава и канембу придерживаются строгой социальной иерархии именуемой — кишимбет. Группы родственников по мужской линии кочуют со своими стадами поблизости друг от друга, придерживаясь одинаковых маршрутов.

Главой такой общины является старейший мужчина — шейх. Внутри общины он имеет неограниченные полномочия. Шейх целиком и полностью распоряжается жизнеустройством клана. В данном случае это был непрезентабельного вида дедушка, старый и не совсем здоровый человек, с потухшим взглядом.

У одной из женщин, как и вчера на базаре, я заметил в левой ноздре кольцо. Позже стал спрашивать о подобном у водителей, те пояснили, это, дескать, для красоты. Ответ не удовлетворил. В последующем я неоднократно видел — и тубу, и арабки, и другие кочевницы прокалывают именно правую ноздрю.

Одним словом — экзотика! Да, бесспорно. С другой стороны жители Чада живут в среднем 48 лет. Это один из худших показателей в мире. По уровню смертности страна занимает пятое место на планете. Здесь самая высокая смертность при родах.

Вспомнив о подобном, я как-то сам того не ведая дал этим бедолагам мелкую банкноту. Обычно деньги стараюсь не давать, дабы не приучать к попрошайничеству, но тут не удержался (думаю, белых людей эта семья в дальнейшем никогда больше не увидит).

Сунул деньгу и пошёл своей дорогой, но тут сзади начался галдёж. Смотрю, меня дедушка окликает и за мной идёт. Оказалось, кочевники решили меня молоком угостить. Я пить не стал, побоявшись за желудок, и тем не менее приятно.

Возвращаюсь к друзьям, а тут уже во всю идут сборы в дорогу. В Африке вести разлетаются быстро, хоть в лесных дебрях, хоть в пустыне.

Местные пацаны, узнав о белых иностранцах, прискакали на лошадях, дабы на такое чудо поглазеть. Фотографируем их и показываем на экране, как они выглядят, чем вызываем бурю восторга. Радость усиливают конфеты и ручки. Не уверен, что последние ребятам понадобятся, но будем надеяться….

Пищевые отходы от ужина и от завтрака уже привлекли массу проснувшихся вместе с солнцем насекомых. Я думал, повара оставят муравьям, бабочкам и жукам предметы пиршества. Однако нет, объедки закопали. Бутылки и обёртки упаковали в целлофановый пакет и забрали с собой. Вещи разложены, пассажиры по местам рассажены. Трогаемся в путь.

Ветер далее причешет землю, по ней пройдут зебу и через пару тройку дней лишь опытный следопыт сможет найти то место, где располагался лагерь. Дорога хорошая, колдобин нет, на обочину не уходим, катим по асфальту под сотню, обгоняя другие машины.

Ровная как стол местность постепенно наполняется каменными нагромождениями.

Последние из небольших куч постепенно трансформируются в сложенные пирамиды и горы в виде женских грудей.

Удивительный контраст составляют хутора и города. Первые, построенные из всего естественного, идеально вписываются в ландшафт.

Во вторых, те же самые люди, начав жить оседло, первым делом создают мусорную кучу. Оная, разрастаясь, превращается в свалку и захватывает пространство, после чего народ по поводу чистоты и порядка уже не парится.

Возле вполне обычного водоёма совершаем остановку. Озерцо живописным назвать сложно и всё же вода умиротворяет. Кажется что ветер, давно и долго летавший по степи, нашёл-таки что хотел и оттого, забавляясь с водой, покрывает её лёгкими барашками, слегка искрящими на солнце.

На другом берегу просматривается стадо зебу. Животные утолив жажду и заметив чужаков, ретируются. Догонять их мы не стали. Если прудом пользуется несколько семей, в этом случае согласовывается график. Ушли одни — придут другие.

Далее выясняется, мы на территории народа Канембу. В Чаде представителей этого народа насчитывается 460 тыс.

Вглядываясь в лица, я невольно отметил красоту и гармонию, всё то, что присуще метисам.

Кочевники севера из века в век перемешивали свою кровь с разными народами.

В своё время канембу создали на здешних землях государство Канем. В прежние времена их язык рассматривали как диалект кануру. Теперь считается, что это отдельный язык. Впрочем, никто чадской этнографией всерьёз не занимался.

В стране говорят на 133 языках. Учёных в Чаде непременно ждут открытия, однако ехать сюда, из-за нестабильной ситуации, ни археологи, ни историки, ни этнографы не спешат.

Только я об этом подумал, появился старик. Это был местный шейх. Поздоровавшись с дедом за руку, я невольно удивился его холодной ладони. На улице жара под сорок, а этот дед, пусть и не Мороз, но сам как из холодильника. Дальше больше, присмотревшись, мы углядели на ногах шейха женские туфли «здравствуй пенсия».

А вот вёл он себя с достоинством, и фотографироваться не захотел. Увы, кому-то, будучи арабом, повезло родиться во второй половине двадцатого века в Саудии, и распределять доходы от нефтедолларов, другим же приходится следить за распределением воды в пересыхающем пруду.

О лобовое стекло джипа бьются бабочки, стрекозы, мухи и даже большие жуки. Время приближается в 10 часам утра. Становится нестерпимо жарко, отчего невольно вспоминается прохладная ночь с её 14–16 градусами.

Проезжаем уснувшие посёлки, где даже на водоколонках никого нет. Не часто, но иногда отмечаемся на дорожных КПП. Если дорогу переходят стада зебу, останавливаемся, пропуская неуступчивую скотину.

Не забываем при этом и про «зелёные остановки». Таковые своему названию соответствуют дважды. Справа и слева всё чаще и чаще попадаются ухоженные наделы с растущим сорго. Чем дальше от столицы, тем меньше интенсивность движения и лучше дорога. Даже и не верится, что мы в Чаде?! Дорожное полотно ровное, как в Европе.

Вечером после ужина Хасан рассказывал нам о планах на сегодняшний день, пообещав, что возле горы-птицы мы сделаем остановку. Так оно и получилось. Мы всей группой вышли из машин, дабы полюбоваться и сфотографировать необычные горы.

Одна из вершин действительно напоминала птицу — растревоженного орлана, вытянувшего шею и пытающегося рассмотреть что-то вдали.

По словам гида, здешние горы считаются священными. Рядом живут анимисты, принявшие учение Пророка весьма условно.

Их посвящённые периодически поднимаются на вершины, где проводят обряды. Наверху есть источник, которым пользуются перелётные птицы.

Увы, людям со стороны, подъём наверх запрещён. Ну и ладно, зато нам довелось посетить деревню этих самых анимистов.

Туристы, как и вообще иностранцы, бывают тут не часто и потому народ диковат.

По словам Хасана, местные люди принадлежат к народности фор (фур), и говорят на конджара (язык относящийся к фурской семье нило-сахарской макросемьи).

Фор составляли этническую основу Дарфурского султаната (XVI век — 1916). Основные занятия: ирригационное земледелие (рис, огородные культуры, хлопок).

В прошлом у данного народа была высоко развита обработка металла. Именно фор во время «Дарфурского конфликта» со стороны кочевников-джанджавидов, мигрирующих из северного Судана, подверглись геноциду. Многие, бежав из Судана, остались в Чаде. Но, если говорить про нашу деревушку, здесь они живут издавна.

Священные горы пусть и не ахти какие высокие, и тем не менее от ветров они закрывают. Здесь на порядок больше кустарника и деревьев. Подобное даёт возможность для занятия земледелием.

По словам Хасана, местные анимисты поклоняются богу Моргуну. В чём заключается их культ, сказать не берусь. Если в Тропической Африке почти у каждого народа остались жрецы и шаманы, то в зоне Сахеля таковых нет, либо, стараясь не афишировать себя перед мусульманами, они действуют скрытно.

Думаю, бог Моргун запрещает женщинам моргать, и потому они, боясь моргнуть и остаться с закрытыми глазами на фото, панически боятся фотоаппарата (шутка).

В Москве я купил в подарок африканкам недорогое колечко и цепочку. Достаю из кармана, показываю и объясняю, что это кадо (подарок). Подзываю одну симпатичную девку, беру её руку — и упс!… Девчонка с детских лет работает в поле и потому пальцы у неё, как огурцы, на порядок толще моих.

Но я решил не сдаваться. Надеваю кольцо на первую фалангу дамского мизинца, а моя дурная визави берёт и убегает. Я её зову, призываю всех кто это видел к совести, но бабки и девица ещё сильнее смеются.

Ну что тут поделать? Кто-то обожает селфи, а я больше всего люблю интересных людей фотографировать. Подзываю другую, более сговорчивую, отдаю ей второе кадо, после чего новая модель мне позирует. Вместе мы вполне спокойно сфотографировались.

Что касается самого посёлка, то он оказался аккуратный и незамусоренный.

Повторю свою мысль, в деревнях и на хуторах чадцы, как и вообще все африканцы, живут в естественной среде в гармонии с природой.

Плетёные заборы разграничивали хозяйские территории.

Чудо как хороши были, сложенные из блоков, круглые и квадратные домики с соломенной крышей.

Возле оных, пыжась для важности, красовались амбарчики на ножках.

Как это обычно бывает в Африке, жилища дверей не имели, как и внутри чего-либо представлявшего ценность.

Вместо дверей африканцы часто ставят плетёные перегородки, здесь же на некоторых домах, закрывая вход, красовались тряпичные навесы.

Я обратил внимание на способ крепления шпиля крыш. Где-то они были завязаны пучком, где-то другим способом.

В Камеруне народ дупа всевозможные шипы и колючки на шпиль крыши прикрепляет, дабы приносящая беду птица него не села. По словам Хасана, у фор подобное ничего не обозначает. Солому на крыше разными способами завязывают исключительно для красоты.

Никаких проявлений анимистического культа я не нашёл, и всё же много забавного и необычного можно было видеть в этой деревне. Например, большие глиняные емкости, в коих люди хранили зерно.

Считается, что гончарный круг в Сахару и в зону Сахеля транспортировали туареги.

Далее, перенимая навыки друг от друга, местные мастера научились создавать столь объёмную и сложную по исполнению посуду.

А вот что меня более всего удивило, так это передаточный редуктор от какой-то большой машины, либо от спецтехники! Он оказался в идеальном состоянии. Теоретически, запчать можно было продать…

Ан, нет, местные мудрецы передаточные шестерни приспособили, чтобы…. колоть орехи.

К сожалению, время поджимало, нам необходимо было ехать дальше. В последующем мы видели много всего-всего не менее интересного.

Следующая часть — Чад. Ч — 4. Чистота белья — заслуга мужскАЯ. Брошенный танк

Теги: Экстремальный отдых, Культурно-познавательный туризм