Если ты не успел реализовать свою детскую мечту в возрасте, когда ещё не обременён страхами и опасениями, со временем сделать это будет всё сложнее. Так случилось со мной, когда выпал шанс прыгнуть с тарзанкой в одном из самых завораживающих мест нашей планеты.
Профессиональная судьба занесла меня как-то в Африку. Мы с коллегами отправились в выставочное турне по шести южным странам. После напряжённой работы и постоянных переездов нас ждал небольшой отдых у водопада Виктория, который находится на границе трёх государств: Замбии, Зимбабве и Ботсваны.
1
Когда самолёт начал заходить на посадку в аэропорту города Ливингстон, вдалеке посреди ровной зелёно-коричневой равнины мы увидели облако брызг, вздымающееся на сотни метров вверх. Наша гостиница располагалась в пяти минутах ходьбы от водопада. На пути к ней водяной туман увеличивался и уже занимал добрую часть неба, а шум падающей воды нарастал и превратился в грохот природного оркестра из сотен ударных инструментов. Не зря коренное население называет водопад «Гремящим дымом».
Где-то на середине своего пути река Замбези встречает неожиданное препятствие — узкую расщелину, уходящую на добрую сотню метров вниз. Разлившаяся по долине вода срывается в пропасть, образуя самый большой в мире водопад, который носит имя английской королевы Виктории. Внизу, зажатая между высокими скалами зигзагообразного разлома, река бурным потоком устремляется дальше навстречу океану.
1
1
На первом изгибе ущелья, откуда открывается прекрасный вид на водопад, над пропастью перекинут мост. Это нейтральная зона между Замбией и Зимбабве, в которой проживает большое семейство бабуинов. Периодически они пытаются незаконно пересечь границу верхом на каком-нибудь зазевавшемся грузовике.
Посередине моста обустроена площадка, с которой любители наполнить кровь адреналином могут прыгнуть в пропасть с тарзанкой. Об этом аттракционе я узнала от своей подруги, которая когда-то решилась на такой прыжок. Я подумала, что если уж исполнять детскую мечту о безумном шаге в пустоту, то только в таком невероятном месте.
1
В первый вечер мы заглянули на мост, чтобы посмотреть, как здесь всё устроено. Есть два варианта прыжка. Первый — вниз головой, когда тебя привязывают за ноги на растягивающийся трос, и ты, расставив руки крестом, ныряешь в пропасть. Второй — солдатиком, когда жёсткие канаты крепятся к груди и маятником выводят тебя из свободного падения.
Пока мы гуляли по мосту, к прыжку готовилось несколько человек, некоторые даже в тандеме. Даже от одного взгляда на них дрожь пробегала по телу. Вот две молоденькие девчонки подходят к краю. Одна явно сомневается, но вторая настроена решительно. В момент прыжка даже мне хочется закричать. Они бесконечно долго летят в пропасть, и всё это время моё сердце не бьётся. Если даже смотреть на всё это так страшно, каково будет испытать на себе? Но адреналин уже бежал по венам, и мы с коллегами решили, что на следующий день будем прыгать сами.
За ночь моё намерение не изменилось, хотя страх и щекотал тело. Второй вариант прыжка показался мне легче и приятнее, так как не нужно будет долго болтаться вниз головой, испытывая раз за разом тошнотворное чувство свободного падения. После регистрации каждому на руке маркером пишут порядковый номер и вес. Поскольку в таком месте на ум приходит только чёрный юмор, я предположила, что это специальный код для идентификации на случай неприятного исхода. Но на самом деле — это информация для настройки страховки.
И вот наступает мой черёд зайти на платформу. Меня встречают двое местных улыбчивых парнишек в модных очках с синими поляризационными линзами и в клетчатом шарфе вокруг шеи. Они помогают мне надеть страховочную беседку. За разговорами и шутками они цепляют на грудной карабин первую верёвку. Я чувствую её тяжесть, которая тянет вперёд в пропасть. Инстинктивно я хватаюсь обеими руками за перила, чтобы раньше времени не улететь в неизвестность. Затем идёт вторая верёвка, которая вдвое усиливает тягу. Меня берут под руки и мелкими шажочками подводят к краю платформы. Всё, что видно сверху — это уходящее вдаль ущелье и плотный бирюзовый поток где-то далеко под ногами.
Идёт обратный отсчёт: «пять, четыре, три…». В этот момент я чувствую, как по щекам текут слёзы. Верёвки тянут вперёд, ребята готовы вот-вот меня отпустить, но к горлу подкатывает ком. Я делаю шаг назад и говорю, что не могу этого сделать. После недолгих уговоров они снимают снаряжение и отпускают меня обратно на мост.
Я пытаюсь объяснить всем вокруг, — коллегам, персоналу, а может самой себе, — что меня не пугает ни высота, ни опасность разбиться, ничего такого. Единственное, что меня останавливает — отвращение к ощущению свободного падения. Я вспоминаю весь опыт прыжков с трёхметровой вышки в бассейн, катания на американских и водных горках. А здесь нужно лететь 111 метров! Они должны показаться бесконечными.
Придя немного в себя, я спрашиваю у ребят, как часто люди отказываются прыгать, ожидая услышать внушительную цифру. Но по их словам — один на сотню. Был ли это хитрый психологический ход или действительно реальная статистика, но это подействовало. Не желая быть одной трусихой на фоне стольких храбрецов, я решаюсь на вторую попытку. К тому же коллега пообещала подарить мне футболку с надписью «111 metres of big African air» (111 метров большого африканского неба), если я прыгну.
Снова та же процедура: верёвка, ещё одна верёвка, приближение к краю, обратный отсчёт. После цифры один я делаю шаг в пропасть. Пытаюсь крикнуть, но дыхание и звук застревают в горле, сдавленном всеми внутренними органами. Тело напряжено, руки впиваются в страховку, ноги поджаты. За четыре секунды полёта я успеваю подумать, что глупо взрослому человеку реализовывать детские мечты, и что больше я на такое никогда в жизни не соглашусь.
Пролетев 111 метров, я чувствую, как верёвка начинает натягиваться, и по дуге я плавно ухожу из вертикального полёта в горизонтальный. Качаясь в воздухе, как на качелях, я, наконец, могу прийти в себя, расслабиться и осмотреться. Слева и справа уходят ввысь каменные стены ущелья, в которых отражается грохот проносящейся метрах в тридцати подо мной реки Замбези. Где-то высоко надо мной — мост, а вокруг — никого и ничего. Обняв верёвки и прижавшись к ним головой, я летаю где-то посреди африканского неба и чувствую невероятное счастье.
