Весной душа требует подзарядки. Настрой — уже половина дела. В марте был запланирован двухнедельный отпуск, мы собирались в Японию. Отпуска отменили — в связи с переходом милиции в полицию. Вот ведь как: не было бы … В образовавшиеся праздничные первомайские дни мы решили, что «надо поехать в Киев и там удариться в созерцание святынь и хохлацкой весны» (А. П. Чехов).
Зайдя в вагон, попадаем в оборотистые руки украинских проводников. «Гарна дивчина» предлагает «кондитерку». В ответ на наше «не хотим», она абсолютно честно говорит: «Ну ведь мне ж продать надо!». Две таможни: российская — с «гроссбухами» (и что они такое там ищут? и можно ли в этих книгах и впрямь что-либо отыскать?); украинская — быстрая, но уж очень раннеутренняя или поздненочная. Дивлюсь на ночной аппетит соседа по купе — ест всю ночь. Едва услышали заоконное «г-хорачыэ варэники», тут же увидели их на столе соседа. Как-то так случилось, что поездка была отчасти «гастрономической»: не успели нас заселить в гостиницу, как три семьи из Твери, прибывшие на экскурсию и отчего-то решившие, что москвичей присоединили к ним, VIPовским гостям, договаривались, что сначала надо поесть, а уж потом заселяться (замечу, было довольно раннее утро!). Эта же группа, во время экскурсии в Пирогово, загуляла в ресторане, по-купечески потребовала автобус в заповедную зону (куда заезжать не принято), и все мы опоздали в Софийский собор на экскурсию. Там — ввиду опоздания — нас присоединили к другой группе, тверские нувориши усиленно задавали вопрос — отчего это их к другой группе присоединили. А в последний день, выехав утром (после удивительно разнообразного шведского стола в гостинице) на экскурсию и проезжая мимо «Пузатой хаты», «наши» увидели бравых тверских ребят у славной точки общественного питания… Не знаю — понравился ли им Киев.
О Киеве я наслышана с детства: мама восхищалась его красотой. Безусловно, каждый из нас знает, что это — православная сторона, что здесь колокола облагораживают души… Поскольку удивительные киевские виды знакомы мне с детства, я немного опасалась: опасалась, что знаменитые места либо разочаруют, либо не очаруют. Но ожидание радости встречи с городом всё же не покидало меня. На вокзале нас встретила живая, весёлая Леся Андреевна, экскурсовод — человек начитанный, самобытный, страстный, яркий, пылкий. С первых киевских минут нас уже не покидало чувство чего-то неуловимо-особенного. Пока нас везли в гостиницу, успела прочитать на проезжающем автобусе надпись: «Куда угодно», а на красивейшем доме плакат — «Мешканцы против незаконного забудови» (что-то типа «граждане против незаконной стройки»), ласковое «позики пiд заставу» — наверное, «деньги под залог» — ни за что бы не догадалась, если бы надпись была не у здания ломбарда. За нашими весёло-смешными наблюдениями открывался новый мир — диалог языков, культур: мы узнавали, как живёт наш сосед.
Что можно увидеть за три дня? Много ли значит первое впечатление? А когда оно гармонично, красиво, изящно? Первое впечатление бывает только раз. И мне очень хочется о нём рассказать. Потому что потом (надеюсь, Киев — пусть в первый раз случился в нашей жизни, но не в последний) я уже начитаюсь о Киеве, наслушаюсь, узнавая знакомое и соизмеряя с собственным видением. А пока…
Пока — мы на пороге нового мира. А, быть может, не нового, а родного (Киев — мать городов русских). Конец пасхальной недели — колокола в соборах звонят очень долго. Воспринимаем это как благословение. А как иначе: Киев благословлён святым Андреем Первозванным. Хотя это одновременно и мистический город …несколько Лысых гор, собиравших на шабаш ведьм, а Дом с химерами… Гоголь и Булгаков, их тайные сказки, их мистические сюжеты — связанность с этим местом. Вспомнилось из Н.Гумилева: «Из города Киева, из логова Змиева, я взял не жену, а колдунью…».
И всё-таки Киев взял нас вначале буйным цветением: орхидеи, вишни, яблони — всё благоухает, только-только начала распускаться сирень, засветились свечки каштанов. Что говорить о буйной (уже!) зелени великих деревьев и малой травы! Уставший глаз — от серого зимнего неба, от тусклого солнца — радуется. И — хочется говорить высоким слогом: «Город прекрасный, город счастливый. Над разлившимся Днепром, весь в солнечных пятнах»; «Весной зацветали белым цветом сады, одевался в зелень Царский сад, солнце ломилось во все окна, зажигало в них пожары. А Днепр! А закаты! А Выдубецкий монастырь на склонах! Зеленое море уступами сбегало к разноцветному ласковому Днепру. Черно-синие густые ночи над водой, электрический крест Св. Владимира, висящий в высоте…(М. Булгаков). " Киев — родина нежная, Звучавшая мне во сне. …Я готов целовать твои улицы…" (А.Вертинский). Холмы, спуски, крутые улочки, нелинейность — всё очаровывает. Здесь не спешишь, хотя ритм программы достаточно напряжёнен, успеваешь наглядеться на советский праздничный ампир, древние булыжные мостовые, надивоваться ни с чем не сравнимому Крещатику, перевести дыхание во время прогулки по Днепру, вспоминая ту самую гоголевскую птицу… Все хрестоматийно-знакомые виды хочется вновь фотографировать и фотографировать — чувство окрылённости и счастья не покидает совершенно.
Говорят, православный человек должен побывать в трех лаврах: Псково-печерской, Сергиево-посадской и Киевско-печерской. Мы, конечно же, не смогли не заглянуть за границу мирского. Зажжённые свечи помогают всматриваться в кельи затворников в сумрачных хитросплетениях подземных переходов, подумать о вечном у мощей святых. Узнала, что Илья Муромец и Юрий Долгорукий похоронены здесь. Божья ладонь: мощь и величие. И тут же — белка на сосне. Ульи. Что-то всегда выясняющие воробьи.
Михайловская площадь удивила памятником княгине Ольге в окружении фигур апостола Андрея и святых Кирилла и Мефодия (1911 год, деньги императора Николая II; после революции это скульптурное чудо было сброшено с пьедестала и закопано). Слава Всевышнему: всё восстановлено. Рядом — на расстоянии в две сотни метров — Софийская площадь. Здесь некогда киевляне встречали Богдана Хмельницкого, вступившего с казацкими полками в Киев через Золотые ворота (они также в двух шагах) после победы над польским войском. Вот и мы встретились с Хмельницким: памятник-порыв. В Софийском соборе мы прислушались к тому, как бьется сердце Киева, прислонясь к его стенам. Уникальные фрески — палитра которых насчитывает 177 оттенков. А еще говорят, пока будет стоять мозаичная икона «Нерушимая стена», сохранившаяся с XII века, до тех пор будет на земле Киев.
Всё восхищает, всё поражает. Но киевские улочки и дома… Почитатель Киева писатель-романтик Константин Паустовский писал: «История домов бывает подчас интереснее человеческой жизни. Дома долговечнее людей и делаются свидетелями нескольких человеческих поколений». Уникальные арабески, причудливые фасады, колонны — всё отреставрировано, отмыто-умыто, отчищено, при этом не ощущаешь «музейности». Очень живой и светлый город! Очень тёплый и красивый град! Понимаю, что могу здесь жить. У города солнечно-весёлый нрав в противовес (чур, не ругайте: это лишь моё ощущение) пепельно-хмурому Санкт-Петербургу. Сюда, сюда надо ездить на прогулку, а не в северную столицу: здесь и весна раньше приходит, и осень золотит дольше. И всё очень-очень вкусно. И — недорого (немалое преимущество!). Молодцы москвичи, чьи авто десятками стояли на парковке у нашей гостиницы! Это — особенный город. Он — «обольстительный» (слово М.Булгакова, но так он сказал не о городе: «В громадной квартире было тепло. Боже мой, сколько комнат! Их не перечесть, и в каждой из них важные, обольстительные вещи». Это «Тайному другу» (до «Театрального романа»). Цитату эту мне прислала удивительная экскурсовод из дома М.Булгакова, я получила её по электронной почте — как новый восхитительный привет из Киева, потому что после экскурсии забыла булгаковское слово, переспросила о нём чУдного экскурсовода Татьяны Абрамовны, но в тот момент и у неё оно тоже «запропастилось». Обольщает Киев и в первые часы, и на второй день, а уезжая — всматриваешься из вагонного окна на ставшими родными купола, признаешься в любви Лавре, Днепру, Ботаническому саду…
Как хороша экскурсия в Пирогово. Травяные ковры и коврики. Сюда со всей Украины привезли настоящие хутора с церквями и школами, мельницами и ремесленными зонами, колодцами и огородами. Крыши с «кисточками» — для стёка дождевой воды. Аромат цветущей черёмухи. Здесь из глины вылеплены и «смех, и настроение, и танец, и улыбки». Здесь наивные картины пахнут сиренью, здесь — пышные юбки, яркие ленты украинских веночков (купили Женечке) и красные черевички… Здесь — тишайший голос певца под мерную музыку цимбал. Но, обойдя всю Украину, мы не успели заглянуть в каждый её уголок. А потому придётся приехать ещё. Непременно, непременно надо вернуться.
Чего мы не увидели? Памятника Паниковскому, Флоровского монастыря, не смогли попасть на оперное представление, не нашли мест, где жили Ахматова и Волошин…
Что мы успели? Успели сверху полюбоваться городом: киевский рельеф щедр на прекрасные панорамы. Нагулявшись по воде Днепра (за почти 2 часа с экскурсией — 50 грн. с чел., примерно 200 руб!), мы пришли к Почтовой площади, купили за 2 грн. (примерно 8 рублей) билет на фуникулер и поднялись по канатной дороге (действует с начала ХX века, в Российской империи до нее фуникулер был только в Одессе). Я — «бояка» и для меня этот плавно-медленный подъём — приключение. Мгновение — и ты вновь у Михайловского собора. Мы попали в детство М.Булгакова. Я не любительница музеев. Но литературные обожаю. Тем, кто и таких не любит, сюда пойти рекомендую, потому что здесь работают удивительные люди, которые организовали живое и необычное (это можно лишь увидеть) пространство. Здесь можно ходить через шкаф. Здесь — всё белое (почти всё); здесь придумана — для каждой комнаты — своя подсветка, а в пасхальную неделю в столовой пахнет куличами. Куличи такие красивые и большие… Буду снова читать «Белую гвардию», потому что здесь проходили дни Турбиных. Мы успели спуститься по Андреевскому спуску, где каменная мостовая изогнута и резко снижается вниз, а между старыми домами располагаются местные художники и торговцы сувенирными безделушками. Мы успели наесться вареников (уплетали их как гоголевский Пацюк), напробовались правильного борща с пампушками, насладились чудо — солянкой (правда-правда, такой не едала никогда!), отведали домашней колбасы, выпили первака, а уж о сале … всё, умолкаю. А какие красивые на прилавках десерты, торты, выпечка — этого мы даже не пытались и попробовать, не осилили. В этот раз. Оставили до следующего приезда. Мы успели поблуждать во дворах, оказались на «Майдандансе» — соревновании молодежи. С Крещатика был прямой эфир, полуфинал. Соревновались Одесса, Кировоград и Харьков. Слаженность движений масс, веселье — через край. Детьми занимаются! Мы поизучали горожан. Они очень приветливы. И уж если спросишь о чем-то — будь готов к длинной-предлинной беседе. Успели послушать воду в фонтане на Европейской площади. Это странный фонтан: вода стекает по гранитным уступам с жестяными панелями, напоминающими головы роботов из советской фантастики. Мы успели помечтать, запастись воспоминаниями, признавались в любви. Нам было хорошо друг с другом любоваться Киевом, лакомиться, смеяться, молиться.
«Мне не надо в этом городе роз. Мне не надо в этом городе дач.
Мне не надо здесь удач, и неудач.
Тишины бы мне, каштановой, и весны.
Я бы начал эту юность наново, пусть с войны…»
(С.Гудзенко)
А почему каштаны сиреневые? Гид в наш первый день поведала о том, что выведен новый сорт каштанов, которые цветут красным цветом. В день приезда каштаны только набирали силу цветения. И в первую ночь мне приснились сиреневые каштаны. Мечта. Разве плохо отдыхать мечтая? Лучше, чем отдыхать в мечтах. Я хочу, чтобы мне снились «сиреневые каштаны». И пусть они будут называться как-то иначе. То ли «венецианские ладони», то ли как-то иначе. А как — я этого пока не ещё знаю.
