В детстве я никогда не запоминал названия улиц. Да и какая разница: 3-я улица Строителей или 5-я Магистральная. Все эти тупики Ильича и набережные Чапаева не задерживались в моей памяти. Но были в моем отрочестве улицы, чьи имена приводили меня в восторг. Ул. Старой Голубятни, ул. Могильщиков, набережная Железного Лома. Правда были они далеко от родной Москвы, где-то в романтичном и абсолютно не доступном для меня Париже.
Прошло много лет, прежде чем я смог прочитать табличку на углу улицы: « Вью Коломбье» - Старая голубятня и воочию убедится, что они существуют на самом деле – и ул. Феру, и Медвежья улица, и монастырь Дешо. Предлагаю и вам совершить вместе со мной небольшое путешествие по Парижу с томиком романа А. Дюма «Три мушкетера» в руках. Все адреса мы всё равно не найдем, но ведь очень многие названия ещё живы. Итак, как мы помним, Д’Артаньян вошел в Париж через Сент-Антуанские ворот (la porte Saint- Antoine) апрельским утром 1625 года.
В 17 веке эти ворота представляли собой один из входов Париж и были соединены крепостной стеной с мрачной королевской тюрьмой - Бастилией. Бастилию построили как небольшую крепость для защиты Парижа ещё в 14 веке, когда набирала обороты Столетняя война. Уже в 15 веке, значительно увеличившаяся в размерах крепость была превращена в королевскую тюрьму. 14 июля 1989года была взята штурмом революционными массами народа, числом до 800, а в 1890 году была разрушена, причем зачем - не знает никто.
При Наполеоне на месте разрушенной крепости планировалось поставить фонтан в виде огромного слона. Деревянный макет этого слона в натуральную величину много лет простоял на площади. В него Виктор Гюго поселил своего Гавроша. В 1847 году на площади Бастилии поставили статую памятник жертвам революции – колонну, увенчанную фигуркой «Гения свободы».
Нынче для того, что бы попасть на площадь Бастилии не надо седлать коня. Все гораздо проще. Станция метро «Бастилия» (Bastille) существует аж на трех ветках парижского метро. Я приехал на площадь хмурым апрельским утром. Вагон метро 9-й линии, в который я сел в 6 часов утра, вывозил на работу в город из парижского предместья Монтрей, где я жил, толпы жителей Африки, как Центральной, так и Северной. Все они с неприязнью. Если не сказать враждебностью, смотрели на единственного белого (т. е. меня), случайно затесавшегося в их ряды.
Восторженное настроение, которое у меня всегда бывает в Париже, улетучилось. Может быть это объясняет то, что сама площадь не произвела на меня ни какого впечатления. Горы мусора около здания «Оперы-Бастилии», дикий ветер со всех сторон и одинокая, даже какая-то жалкая колонна посреди площади. Только жилые баржи на канале, выходящем на площадь, радовали глаз. Они жили своей, немного романтической жизнью. Пахло свежесваренным кофе, курассонами и ещё чем-то вкусным.
Хозяева барок выходили из своих домишек и садились на палубах. Выкурить свои первые сигареты. А какие хозяйки вышли повесить белье! В каких соблазнительных халатиках! Только это и улучшило настроение. Теперь не мешает и самим позавтракать. Посему отклонимся немного от пути Д’Артаньяна в сторону Сент-Жерменского предместья и с площади Бастилии, мимо очаровательного цветочного магазина, свернем на улицу Сент-Антуан пройдем несколько домов и опять направо, на улицу Бирагу (rue Birague), ещё пару минут и мы на прекрасной площади Вогезов (Place des Bosges).
Площадь является прекрасным образцом архитектуры эпохи раннего классицизма. Подобных площадей довольно много в Европе, но я советую сравнить эту с пл. Св. Марка в Венеции и пл. Майор в Мадриде. Первые дома на площади – Павильоны Короля и Королевы, были построены в 1605 году. По ним она и была названа – Королевской. А нынешнее свое имя площадь получила по милости Наполеона, в честь департамента Франции, первым заплатившего налоги.
Остаться в первозданном виде площади Вогезов помог королевский указ, требовавший при наследование домов передавать их в неизмененном виде только одному из наследников. Видимо в знак благодарности, потомки поставили памятник Людовику ХIII именно на этой площади. А в доме 21 жил его верный слуга (слуга ли) - кардинал Ришелье. А вот в доме 6 жила, согласно А. Дюма, миледи. По сему достаточно странно, как это выбегая полуголым из покоев клейменой дамы, наш храбрый гасконец не столкнулся с гвардейцами кардинала, дежурившими на площади.
В реальности же, в этом доме жили: Морион Делоре, дама полусвета, услугами которой пользовался и сам всесильный кардинал, Теофил Готье, Альфонс Доде, великая трагическая актриса Рашель. Но достойным музея в этом доме сочли лишь Виктора Гюго, занимавшего одну из квартир. По периметру площади расположились многочисленные магазинчики и кафешки.
Присядем в одно из них и закажем типичный французский завтрак: кофе, круассоны и джем. Это то, что французы называют «малый завтрак» (le petit dejeuner). Завтрак же (le dejeuner) будет попозже, в полдень, с закусками, мясом, рыбой, овощами. Думаю, что мы с ним поближе познакомимся в одном из ресторанов левого берега Сены.
Набравшись сил, вперед, за Д’Артаньяном в его поисках жилья. Для этого вернемся на улицу Сент-Антуан, пересечем её и по улицам Прекрасной деревянной решетки (rue Beautreillie) и Львов Святого Павла (rue des Lions St.Paul) выйдем на набережную Сены. Повернем направо и дойдем до моста Мари (pont Marie). Кстати, мы почти повторили часть пути Д’Артаньяна из другой части романа, когда ошеломленный юноша бежал от миледи к своему другу Атосу за советом.
Можно было бы продолжить путь по набережной, и мы вскоре мы бы оказались на той самой набережной, куда отправился будущий мушкетер, чтобы починить поломанный эфес своей шпаги. Когда-то это было набережная Железного Лома (quai de la Ferraille), ныне это Quai de la Megisserie. Но достойного перевода этому слову я в русском языке не нашел. Слово это означает дубление шкур, но только молодых или мелких животных. Ну, шут с ним, с названием – главное набережная Железного Лома здравствует и поныне.
Только вместо лома мы видим прекраснейшую и благоухающую продукцию магазинов цветов, а вместо шкур нас встречает множество живых зверюшек, глазеющих на нас из клеток зоомагазинов. Посещение местных магазинов цветов – нелегкое испытание для сердца садовода. Количество и качество просто поражает воображение. Я не смог пройти мимо: несмотря на тонкие намеки жены об экономии евро, купил 3 саженца роз (всех-то делов – 10 евро, втрое дешевле, чем у нас), но, как всегда. Женщина оказалась права – розы не выжили в нашем жарком климате. Так что только полюбуйтесь и в путь.
Мы вступаем на мост Мари, названный в честь Кристофа Мари - архитектора, руководившего застройкой и соединением двух маленьких островов в один остров – Сент-Луи. Сам мост не фигурирует у А. Дюма, но часто встречается в произведениях другого французского писателя - Ж. Сименона. На острове советую пройтись до дома №31 по улице Сент-Луи. Там находится известное на весь мир кафе – « Дом Бертийон» (Maison Berthillon), где можно отведать лучшего, как уверяют, мороженного в Париже.
Не слушайте никого – зайдите и попробуйте сами. Лучше на уличных столиках, чем внутри – так дешевле. Мороженное вкусное, особенно фисташковое, но насчет лучшего – я бы поспорил. Кстати, а организованных туристов возят в кафе «Бартийон» в районе Елисейских Полей. Но настоящие-то тут, на Сент-Луи. С острова переходим на левый берег Сены по мосту Турнель (pont de la Tounelle), по тому самому мосту, на котором Д’Артаньян встретил Планше, глубокомысленно плевавшего в Сену.
Кстати, на мосту находится статуя Св. Женевьевы – покровительницы Парижа. Перейдя Сену, оказываемся на набережной Турнель (quai de la Tournelle), где находится один из лучших ресторанов Парижа « La Tour d’Argent» - Серебряная башня, где, кроме изысканного обеда (увы, довольно дорогого) можно насладится и очаровательным музеем кухни.
Наконец, мы входим в самый беспокойный, самый старый и вечно молодой уголок Парижа – в Латинский квартал. Начиная с XII века, это место зовется так, потому что район был заселен исключительно студентами и преподавателями, расположенного здесь парижского университета – Сорбонны, а основным языком их учебы была латынь. Примерно в 1108 году началось обучение студентов в университете. Через пару десятков лет количество выпускников уже перевалило за три тысячи.
Учили богословие, грамматику, искусство. Название свое он получил по имени духовника Людовика Святого, Роббера де Сорбонна, приложившего немало сил для развития университета. Но, поскольку Д’Артаньян, как истинный дворянин, был чужд науки, то, думаю, он проскочил сей квартал и направился прямо к Сан-Жерменскому предместью. Мы же с вами, не торопясь пройдемся сначала по бульвару Сент-Жермен (blv. Saint Germain), а потом свернем на улицу Горы Святой Женевьевы (rue de la Montagne Ste. Genevieve). А по дороге поразмышляем, что ж так тянуло Д’Артаньяна в Сент-Жермен.
В начале XVII века мать короля Людовика XIII, Мария Медичи, решила перебраться из тяготившего её Лувра. Были приобретены дворец и парк герцога Люксембургского на левом берегу Сены и несколько участков по соседству. Мария поручила архитектору Соломону де Босси реконструировать дворец так, чтобы он походил на милые её сердцу, родные флорентийские дворцы. Естественно, что там, где появляются королевские дворцы, там же начинают строить свои жилища и придворные. Так происходило на площади Вогезов, так происходит и в Сент-Жермене. Как мы сейчас бы сказали – престижный район. Так что Д’Артаньян знал, куда стремился.
Улица, по которой мы шли, заканчивается на небольшой площади. Прямо перед нами величественное здание Пантеона, где покоится прах величайших людей Франции. А слева находится очаровательная церковь Святого Этьена на горе (St.Etienne du Mont), построенная в 13 веке. Однако её изысканный фасад в стиле «пламенеющей готики» был достроен позднее, в начале 17 века. Вполне возможно, что королевские мушкетеры проходили мимо этой, стоящей в строительных лесах, церквушки.
Повернув направо, через несколько метров пересекаем ул. Св. Якова (rue St. Jacques). Это одна из самых старых улиц Парижа. По ней ходили ещё римляне, направляясь на дальнейшее завоевание Галлии. Ещё немного и вот уже улица Вожирар (rue Vaugirard), одну из самых длинных, если не самую длинную в Париже. Мы почти на месте, в тех самых кварталах, границы которого четко определены самим А. Дюма в седьмой главе своего романа: «от Люксембурга до площади Сент-Сюльпис и от улицы Старой Голубятни до Люксембурга».
Если вы немного устали, то обязательно заверните в Люксембургский сад. Парижане очень любят это место и. достаточно появится первому весеннему лучику солнца. Многие, в первую очередь студенты уже загорают сидя на изящных скамейках сада или просто валяясь на бледно-зеленой траве. На улице Вожирар, в доме №25 жил Арамис, на эту же улицу выходило и здание, фигурирующее в романе под именем особняк д’Эгильона. Скорее всего, это был Малый Люксембург, т. е. первоначальный дворец, подаренный Марией Медичи Ришелье после того, когда она сама перебралась в Большой Люксембургский Дворец.
В Малом Люксембурге Ришелье жил вместе со своей племянницей (поговаривали, не только племянницей) герцогиней д’Эгильон. Видимо это имя и дало толчок фантазии А. Дюма – М. Люксембургский Дворец превратился в особняк Д’Эгильона. На улице Вожирар,72 находится и монастырь Св. Иосифа – монастырь карамелиток Дешо. Именно на пустыре, под стенами этого монастыря и состоялась знаменитая дуэль мушкетеров с гвардейцами кардинала. Название Дешо монастырь получил от слова «дешоссе» - разутый - монахини должны были снимать обувь при входе.
Буквально в двух минутах ходьбы от «особняка д’Эгильона» мы поворачиваем на улицу Сервандони (rue Servandoni). Это и есть улица Могильщиков (rue des Fossoyeures), на которой в доме №11 и поселился юный гасконец. Нынешнее название улица получила в честь архитектора Жана Жерома Сервандони, построившего церковь Сен-Сюльпис. Кстати, с этой улицей Дюма что-то напутал. Поселив своего героя на улице Могильщиков, он заставил его бегать по улице Сервандони, который к этому моменту ещё даже не родился.
Параллельно улице Сервандони проходит улица Феру (rue Ferou), на которой жил Атос. А господин Портос проживал на улице Старой Голубятни (rue de la Vieux Colombier), там же, где находился особняк капитана королевских мушкетеров Де Тревиля. Кстати, в поисках любовных утех (и обеда) милейшему Портосу приходилось идти довольно далеко – до Медвежьей улицы (rue Aux Ours). Для этого ему надо было добраться до Сены, перейти на правый берег, потом миновать «Чрево Парижа» - знаменитый рынок, а там уже было совсем недалеко до жилища королевского прокурора, месье Кокнара
Но вернемся в район Сен Жермена и прежде, чем разобраться в хитросплетении улиц левого берега Сены, отдадим должное кухне одного из прелестных ресторанов, встречающимся на каждом шагу. Что же выбрать? Тут я не могу дать совет, ибо все кухни Старого и Нового Света произошли из французской, поэтому угощение есть на любой вкус. Главное не морочьте себе голову расшифровкой меню на французском, а попросите меню на русском языке. Есть в каждом ресторане. С полным желудком нам, вне всякого сомнения, легче отделить историческую правду от блистательного вымысла Дюма.
Сказать по правде, автор «Трех мушкетеров» не очень то заботился об абсолютной топографической точности своего романа. О странном раздвоении улицы Могильщиков мы уже говорили. Не существовало в Париже и улицы Красного (Алого?) Креста, по которой бежит Д’Артаньян. Есть только одноименный перекресток. Ну, а если проследить путь Д’Артаньяна и г-жи Бонасье, то вообще непонятно, зачем им для того, что бы попасть от дома на площадь Сен-Сульпис надо было бежать к какой-то несуществующей улице под названием Королевский Ров, если улица Могильщиков как раз и выходит на упомянутую площадь.
Дойдя до улицы Генего (rue Guenegaud) довольно трудно увидеть, кто выходит с улицы Дофины (rue Dauphine), а не Дофина (так у автора), ибо расстояние между ними довольно приличное. Так же как от дома Арамиса вряд ли можно увидеть улицу Могильщиков. Но не будем педантами и просто прогуляемся по небольшим и уютным улочкам между двумя площадями: Сент-Сюльпис и Сент-Жермен де Пре. На первой возвышается здание прекрасного собора, названного в честь святого Сульпиция – Сент-Сюльпис (St.Sulpice).
Огромный, по размерам как Нотр Дам де Пари, собор строился почти 130 лет. Он интересен своей богатой барочной отделкой, капеллой св. Агнессы, расписанной Эженом Делакруа, автором знаменитой «Свободы на баррикадах». И тем, что в нем венчался Виктор Гюго. Есть еще одна «достопримечательность» на площади Сент-Сульпис. Однако, чтобы её увидеть. Нужно иметь счастье. Я говорю о символе Франции, блистательной Катрин Денев, живущей в одном из домов, выходящих на площадь.
Видит Б-г, я долго крутился на площади, пил кофе, Курин на скамеечке, жмурился на солнце – и всё безрезультатно. Может быть, вам повезет больше. На второй площади находится самая древняя церковь Парижа – Сент-Жермен де Пре (St.Germain des Pres), в вольном переводе – церковь святого Германа на лужках. Построена она была в ХII веке часть этих построек сохранилась в фасаде и галереях. В церкви, среди прочих похоронены: великий ученый Декарт и польский король Ян-Каземир.
Конечно же, парижские сцены романа не ограничиваются лишь улицами и площадями, по которым мы гуляли целый день. Можно проследить путь злосчастного г-на Бонасье, которым его везли в тюремной карете в Пале-Кардинал, нынешний Пале-Ройяль. Мимо церкви Св. Павла, по уже известной нам улице Сент-Антуан, мимо Гревской (а ныне Ратушной) площади, мимо монастыря, от которого осталось лишь башня Сен-Жак.
Можно при посещение Лувра, не только любоваться бесценными произведениями искусств, но и вспомнить, что когда-то это был королевский дворец, по великолепным залам которого ходили герои нашего романа. А знаменитое: «на Новом мосту, напротив самаритянки». Но нет в нынешнем Париже скульптуры доброй женщины, давшей напиться Христу. А в XVII веке была и стояла на здание насосной станции, которая находилась на Новом мосту. Ныне нет уже не насосной станции, Новый мост давно стал самым старым из переброшенный через Сену, а память о скульптуре самаритянки осталась лишь в романе А. Дюма.
День с томиком А. Дюма в руках окончен. Но мы забыли о двух людях. Не о персонажах романа, а о настоящих, живых людях. Это, конечно же, сам автор – Александр Дюма. Памятник ему находится на площади Мальзерб (Malesherbes). Дюма, правда, там не очень похож на себя. Автор, а это был знаменитый Густав Доре, почему-то убрал с лица великого романиста все негритянские черты. Впрочем также как мало похож на себя Дюма на памятнике, так же пало похож и настоящий Д’Артаньян на своего литературного тёзку.
Жизнь реального мушкетера тоже была богата событиями, но они несколько отличались от тех, что ожили под пером писателя. А жил Шарль де Батц-Кастельмор Д’Артаньян, капитан-лейтенант мушкетеров Людовика XI\/, на углу ул. Бак (Rue du Bac) и набережной Вольтера, напротив Королевского моста, в пяти минутах ходьбы от Лувра.
Вот теперь можно поставить точку в нашей прогулке. Хотя почему точку, Париж хранит ещё много интересного…
