По ботанике, зоологии и астрономии всем — твердая двойка!
Когда я оказываюсь в новых местах, то всегда обращаю внимание на разнообразие окружающей среды. Территория отеля, от и до созданная руками человека, привлекла мое внимание своим разноцветием. Ну, гибискус, пальму и газонную травку я еще могла назвать без подсказки. С натяжкой узнавала алоэ и кокосовую пальму. Однако названия большинства растений были мне незнакомы. Вообще-то в тех отелях, что мы посещали ранее, администрация предусматривала столь ограниченный кругозор своих гостей и устанавливала возле каждого кустика табличку с названием на латыни. И хоть с латынью я тоже даже не на «Вы», но хоть что-то из этих табличек можно было почерпнуть. А здесь растения произрастали, так сказать, инкогнито.
Мой муж, наблюдая, как в очередной раз мы с Варварой внимательно разглядываем куст, нюхаем волшебного окраса цветы и ощупываем крупные ягоды, словно змей-искуситель, предложил задействовать еще и вкусовые рецепторы и попробовать их «на зубок». Благо, что врач в отеле имелся, да и с санузлами в номерах опять же было все в порядке.
В общем, пока глаз радовался яркости красок буйной растительности, мозг, бедный трудяга, лихорадочно вспоминал названия и подпольные клички деревьев. Чаще всего ему это не удавалось, тогда включалась «вторая передача» — процесс анализа, сравнения и идентификации увиденного с уже имеющимися на полках его извилин образами. Так, небольшой густой зеленый кустик, растущий на газоне, был нами назван «ананасом», потому что напоминал взъерошенный «чубчик» этих фруктов (ягод?), а оказалось, травы! И даже может быть овоща, прочно занявшего свое место на всех подмосковных рынках.
Для справки:
Фрукты — плоды кустарников и деревьев. Ананас — трава, а плоды травянистых растений именуются овощами, но в настоящие время многие травянистые растения имеют сочные плоды — ягоды, которые причисляют к фруктам. Поэтому Википидия на сухом языке ботаники рекомендует использовать для любого образования из завязи цветка термин «плод».
То же самое происходило и с представителями фауны. Здесь вся надежда была на мужа, ярого поклонника всех телевизионных передач о животном мире (однако, если вы уже читали мои португальские записки, то наверняка почувствовали в моих словах тонкую иронию). К примеру, вот эту пигалицу с желтой грудкой я и без его подсказки узнала — канарейка. Было непривычно наблюдать ее в естественной среде обитания, а не в тесной клетке. А вот этот красавчик, словно нарядный франт, был мне неизвестен. И только потом я узнала, что это такой знакомый нам по детской песенке чибис. В саду перед нашей террасой постоянно «паслись» белые цапли. Издалека все они казались одинаковыми, но, приглядевшись, можно было увидеть, что каждая птичка индивидуальна. Вот эта с капризным хохолком на голове, была названа мною «лохматик», а вон та — «рыжик», из-за золотистого оттенка перышек на макушке и спинке.
Однажды рано утром прогуливаясь вдоль берега, нам с мужем посчастливилось встретить черную цаплю. Она гордо восседала на турнике спортивной площадки и высокомерно глядела на нас, презренных туристов. Птица была божественно хороша! Я сразу защелкала фотоаппаратом. Муж тут же подключился, стал подпрыгивать вокруг турника, громко хлопая в ладоши, надеясь, что цапля взлетит и мне удастся запечатлеть ее в полете.
Но цапля, лениво скосив глаз на моего хлопающего и скачущего супруга, оставалась неподвижной. Потом, словно снизойдя к нашим потугам, перелетела на песчаный берег. И пошло-поехало! Началась серьезная фотосессия: так, миледи, головку повыше, хохолок задорнее, есть! Еще кадр, спинку ровнее, изгиб шейки круче — супер! Мы так увлеклись этим процессом, что опомнились, только услышав голос Варвары: «А что это вы тут делаете, а?» Но в отличие от героев старого доброго известного всем фильма, мы не стали шикать и прогонять нашу племянницу. Попеняв ей, что она проспит все самое интересное на свете, мы, захлебываясь от восторга, в два голоса, рассказывали ей о встрече с прекрасной незнакомкой.
Отдельного упоминания заслуживает Его величество Море и обитатели подводного царства. Морская стихия, словно, сказочный кудесник, каждый день бросала перед нами волны, по цвету напоминающие драгоценные камни. У берега цвет волн напоминал нежную бирюзу, потом плавно переходил в зеленоватый изумруд, по мере углубления они приобретали аквамариновый оттенок и, наконец, вдали становились темно-сапфировыми. Вся эта россыпь драгоценностей морской глади блестела и переливалась на солнышке, маня в свои объятия. В первые дни, плавая под водой с маской и трубкой, я пугалась неожиданной встрече с огромным скатом, змейками, сомами, крылатками, рыбами-крокодилами и другими диковинными рыбами. С шумом всплыв на поверхность и выплюнув трубку, я звала мужа и Варвару посмотреть на диво дивное, чудо чудное. В конце концов, моему супругу это надоело, и он предложил нам с племянницей по образу и подобию спецназа разработать условные знаки под водой. Например, фразу «ой, какая красивая рыбка!» заменил жест «о' кей», команду «всплываем!» обозначал жест с поднятым вверх большим пальцем. Чтобы предупредить друг друга о всплывающих прямо под нами аквалангистах, мы договорились показывать друг другу цифру «тридцать три».
Почему? Ну, это целая история…
Один раз, еще в самом начале нашего приезда, безмятежно плавающая недалеко от берега Варвара смертельно испугалась неожиданно всплывшего рядом с ней аквалангиста. Когда я, обеспокоенная ее тревожными криками, подплыла поближе и начала подшучивать над этой комичной ситуацией, то и сама немало была напугана. Один за другим, словно тридцать три богатыря из сказки Пушкина, стали всплывать то тут, то там, приплывшие с глубины аквалангисты. Обсудив с Варварой дар предвидения Александра Сергеевича, мы невольно залюбовались плывущими к берегу «богатырями», у которых на фоне заходящего солнца, словно чешуя, горели как жар, баллоны для воздуха.
Урок тринадцатый: читая сказки, помни, лет, этак, через сто, все фантазии автора могут стать былью! Как говорится, сказка ложь, да в ней намек!
Обитатели подводного мира поначалу встретили нас настороженно. Стайки любопытных «полосатиков» (причем, как горизонтальных, так и вертикальных) метнулись было к нашим полуобнаженным телам, но, испугавшись шума молотивших по воде рук и ног, дружно шарахнулись в сторону. Не таков простак был скат: он предусмотрительно занял оборонительную позицию, спрятался под коралл и из-под него подозрительно косил на нависшие сверху человечьи фигуры своим любопытным глазом. Это уже потом, немного к нам попривыкнув, он показывал нам чудеса подводной эквилибристики, перебирая своими широкими, словно крылья, плавниками и егозя хвостиком по песчаному дну. Цвет его кожи при этом варьировался от асфальтово-пепельного до лазурно-голубого. Неизменными оставались лишь желтые пятнышки-горошки на спинке, придававшие наряду подводного сорванца некоторую легкомысленность.
Далее, в глубине моря, встречались кораллы разнообразных форм. Одни напоминали мне вскрытый человеческий череп, из которого торчит обнаженный мозг, другие были точь-в-точь как женские пухлые губки после инъекции ботокса. И среди всего этого великолепия мелькали удивительного окраса рыбешки. Все-таки природа — самый талантливый художник! Какую же надо иметь фантазию, чтобы раскрасить полрыбы черным, а остальную половину оставить белой, прилепив на нее ярко-красный глаз!
Постепенно рыбы привыкли к нашему присутствию, а мы — к их количеству и многообразию. Мне не передать словами то ощущение единения с природой, которое испытываешь, когда плывешь в окружении стайки рыбешек, словно, ты — одна из них. Внизу, словно вышедший погреться на крылечке, тебе ласково машет плавниками хвостатый скат, а маленькие подружки-змейки, извиваются на дне, корчась от смеха. Тем временем смешной толстяк с усами, жемчужно-серый сом, быстро-быстро поглощает остатки медузы, будто боится, что я стану покушаться на его лакомство. Такое чувство легкости возникает! Иногда во сне я могу вновь ощутить то непередаваемое чувство. Тогда я просыпаюсь с хорошим настроением, и серое небо за окном не кажется мне столь безысходным и тоскливым.
Не могу не рассказать еще об одних представителях животного мира отеля -египетских кошках, мне они напомнили ожившие статуэтки из сувенирных лавок. Когда мои первые читатели предположили, что к концу поездки кто-то из героев повествования по закону жанра непременно окажется в положении, они были недалеки от истины. Приходившая к нам кошка Муся целиком и полностью попадала под эту категорию. Она целыми днями и ночами спала на нашей террасе, причем не где-нибудь, а в плетеном кресле, вальяжно развалившись на моем пляжном полотенце. Когда я в первый раз увидела это чудо, то попыталась ее усовестить, мол, что ж ты, Муся, а гигиена, а санитария? Кошка, лениво взглянув на меня, зевнула, словно хотела сказать: «Какая же ты мелкая! Тут протекают, можно сказать, глубинные процессы вселенной: воспроизводство вида, а ты заладила: брысь, да брысь! Нехорошо, Елена, стыдись!». И я, пристыженная Мусиным взглядом, отстала от будущей мамаши. А она, оказав нам честь своим посещением, через три дня сменила дислокацию и перебралась на террасу в соседний корпус.
Напоследок об астрономии. Ох, Юрий Дмитриевич, зря Вы ночами не спали, все думали, как бы нас, оболтусов, заинтересовать уроками. Зря Вы водили нас на крышу школы, чтобы рассмотреть в телескоп небесные светила и звезды. Ничегошеньки не могла я из этого вспомнить, любуясь яркими созвездиями, блестящими яркими стразами на черном бархате египетского ночного неба. Ну да бог с ними, с названиями, красотища неописуемая даже без них! А среди всего этого великолепия — блестящее блюдце Луны. Дня через три после полнолуния Варвара заметила, что луна как-то подозрительно сплющилась. «Милая моя! Земля-то круглая, не забывай, что в Африке и луна убывает по-другому, сверху вниз!»- проявил единственный намек на знание астрономии мой муж.
Так что, можно сказать, что никто из нашей троицы не заслужил хороших отметок по естественным наукам.
Урок четырнадцатый: утверждение «Луна — она и в Африке луна» не соответствует истине, тут включается закон относительности. Следуя ему, делаем вывод, что и мы в Африке — другие, не такие суетные, как дома. И это хорошо!
