Чисто коммерческий подход. Манила. Северное кладбище

Привычки и условности при погребении себе подобных, жителям Филиппин достались вместе с приобщением к католической религии. Католики по наследству переняли обряды ещё с древнего Рима. А там было принято, если ты полноправный гражданин и у тебя есть хоть сколько-нибудь денег, то непременно нужно пустить пыль в глаза своим согражданам. В жизни, это само собой. Но и смерть, есть возможность показать, что ты лучше, больше, круче. Поэтому у самых лучших мастеров заказывались конкретные саркофаги из элитного мрамора Аппенинских копей.

Как говорил небезызвестный гробовых дел мастер Безенчук:

— Что ни гроб, то огурчик!

Такие произведения искусства просто жалко закапывать. Поэтому покойников просто клали туда, закрывали тяжёлой политой, а сам саркофаг выставляли на обочину вдоль дороги. На всеобщий обзор. На веки вечные. Смотрите, любуйтесь, каким усопший был крутым человеком…

Слава господу, что христиане всё-таки привыкли хоронить своих на огороженных участках. Иначе представляете, как бы выглядели сегодня, например, итальянские автобаны? Как истинные наследники Апиевой дороги.

Но это уже к делу не относится. Сейчас мы будем говорить о Северном кладбище города Манилы.

Добраться. Реально добраться до него представляет некоторую проблему. Потому что, можете смело отмести вариант «дойти пешком», потому что по Маниле вообще ходить пешком проблематично и небезопасно. Даже если у Вас есть подробнейшая карта, Вы всё равно заблудитесь. Поверьте моему опыту.

Сесть в джипни, тоже не вариант. Потому что каждая маршрутка следует по маршруту весьма условно, а перечень точек следования на лобовом стекле ничего не даёт. У местных свой сленг. Например, если водителя останавливают с обочины и спрашивают:

— Эй, таксёр! Рябуха пустая? Плюнь на лысину…

То не нужно переводить и понимать дословно. Это клиент просто нежно попросил:

— Дорогой водитель, я вижу, ты свободен. Довези, пожалуйста, до площади Ленина…

Поэтому остаётся один единственный вариант.

— Парниша, поедем в таксо!

Правда, узнав точку назначения, шофёр немного задумался, хорошо ещё не покрутил пальцем у виска, приняв нас за маньяков татофилов. Но жажда денег делает своё. Поехали.

Минут через несколько пути, начинается скулёж:

— Я, конечно, в Маниле все дороги знаю. И даже на кладбище пару раз ездил. Но было это давно.

— К чему ты это, братан?

Дальше следует классическое российское:

— Дорогу покажешь?

Фонарею. И объясняю, что я гость его замечательной страны, и если б дорогу знал, то он мне со своей волшебной каретой, похожей на тыкву, совсем был бы не надь.

Объяснял популярно. На пальцах и жестах. Вы знаете, дорогие читатели, мы всё-таки доехали. Ну, да, петляли по городу минут тридцать, как зайцы, убегающие от деда Мазая. На каждом перекрёстке водитель выскакивал из-за баранки и спрашивал, как добраться. Причём, чаще всего, никто не мог указать конкретного местоположения, просто пальцем указывали направление:

— Туда!

Возвращаемся в историю. Филиппинцы, как я уже говорил, удивительно просто и непринуждённо приняли католицизм в его испанском, латинском варианте. А с ним и привычки, обряды и прочие условности. Поэтому не просто закапывают своих покойников в землю, и дело с концом. Здесь принято сооружать склепы. Фамильные. В землю глубоко не зарываются. Чуть-чуть прикопают, и то, если в декоративных целях, согласно дизайнерскому плану. Иногда вообще не закапываются. Бетонируют плиту. Украшают мрамором или гранитом. Небольшой постамент для гроба. Всё должно быть на виду. И, понятное дело, всякие каменные цветочки и ангелочки. Традиционные кресты. Склепы семейные. Поэтому второго усопшего в похожем каменном же гробу ставят рядом. Это если место позволяет. Если нет, то пристраивают сверху. И так несколько раз подряд. Поэтому двух и трёхэтажные гробницы можно встретить сплошь и рядом.

В Маниле климат тропический. То солнце печёт, то дождь льёт, то ветер ураганный воет. Поэтому для защиты захоронений от внешнего воздействия, да и чтобы самим было где от осадков спрятаться, когда приходишь предков навестить, над склепами строят беседки. Кто из металлических прутьев, кто из кирпича и бетона. Исключительно в силу семейного благополучия потомков. И получаются такие миниатюрные домики небольшой площади.

Теперь давайте вспоминать, что мы находимся на Филиппинах. Страна бедная. Очень бедная. Если нет работы, то из провинции люди бегут в столицу, в надежде на заработок. А где жить, если нет родни? Помыкавшись в поиске работы, многие бомжуют. Хорошо, что морозов нет. Замёрзнуть не удастся. Зато от дождя нужно где-то укрываться. Иначе промокнешь, заболеешь и всё равно умрёшь. А тут на кладбище навесов и укрытий, хоть пруд пруди. Вначале забрался, чтобы от дождя просохнуть. Потом прикорнул на часок. Там глядишь, и ночка прошла. Никто не прогнал. Можно повторить. Прошла неделя, вторая, третья. Обнаглевши, можно и лежанку в уголочке соорудить. И тут нагрянули хозяева…

Нет, не те хозяева, которые рядышком лежат. В мистику мы не верим. Двадцать первый век на дворе. Пришли живые родственники тех, с кем рядышком поселился.

А теперь попробуем себе представить примерный диалог возле могилы. Учитывая, что это всё-таки Филиппины. Население весьма доброжелательное и живёт по христианским заповедям о любви к ближнему:

— Это что здесь за ёлы-палы?

— Я тут это… Мне идти некуда…

— И?

— Не прогоняй, уважаемый. Я ещё пригожусь…

В итоге сторговались. Один получает убежище, вторые уход за могилой, потому что в собственном доме никто не гадит, и небольшую арендную плату. Я же не зря сказал, что сторговались. Поскольку любовь любовью, а коммерческий подход к решению любых вопросов в крови представителей буржуазного общества. Гримасы капитализма, однако.

Раз уладилось всё миром и стало законно и официально, то можно и семью из деревни перевести. И лежанку уже соорудить двуспальную. И матрац кинуть для детишек. И холодильничек подержанный в уголочке примостить. Да и машинку стиральную неплохо было бы… За всё же таки уплачено.

А дальше цепная реакция. Появились соседи в склепе рядом. Я опять про живых. И опять законно. Одним жильё, хоть и временное, хозяевам небольшая маржа для покрытия убытков от аренды земельного участка под захоронение. Все счастливы. Кладбище заселилось.

Тут и мы подъехали к воротам. У входа охранник. Делает вид, что работает, но явно находится в глубокой дрёме. Двери открыты.

Водитель понимает наш туристический интерес.

— Провезти по аллеям?

Ответ очевиден. Ходить пешком по такому месту, честно говоря, не хочется. Любовь любовью, а ограбить отбившегося от стаи туриста, дело святое. Здесь же, как на отдалённом районе. Чужаков не особо жалуют. Хотя и относятся к ним пренебрежительно. Не замечая. Да и замечать особо не кого. Не особенно туристическое место. Кроме местных жителей на кладбище никого. Одни лежат тихонечко, другие продолжают жизнь такую, как она есть.

За кадром осталась сцена, которую я видел, но не запечатлел. На чёрном мраморном гробе сидит достаточно молодая леди и под сенью массивного могильного креста чистит себе ноготочки. Российское:

— Не сиди на голом камне, а то задницу отморозишь, — здесь не катит.

Тепло. А подружка красит ей ногти на ногах. Педикюр, однако. На нас особого внимания не обратили. Что им, они у себя дома…

Я намерено не стал фотографировать людей, понимая, что им может быть неприятно. На снимках только архитектура места, так сказать, со следами жизнедеятельности. Смотрите сами. Бельё висит свежестиранное. На верёвке, натянутой между двумя склепами. А вот и магазинчик для местных. С напитками, чипсами и мороженым для детишек. Полная инфраструктура. Вода, правда, от колонки и к ней нужно идти с ведёрками и бидончиками. Зато свет почти в каждой норе.

Выводы: покойничкам там не скучно.

P. S. Даю анонс части второй своего рассказа. Не поверите, но в Маниле есть место, где покойничкам ещё веселее…

Теги: Культурно-познавательный туризм