БРЮГГЕ. Романтические прогулки по следам киллеров… Часть 2

— Путеводители не рекомендуют — соврал я — Там винтовая лестница, она будет узковата для меня — показал я на свои совсем не худенькие бока.

— Ты говнюк и всегда им был!- также ласково, но и безапелляционно при всём том заявила моя Любимая — И единственное, что когда-либо изменится, то это то, что ты станешь ещё большим говнюком. Ну, может ещё таких же нарожаешь… — супругу явно заносило. Уж, не с бокала ли приснившегося мне пива?

— Не трогай моих детей, они тут не при чём. Тем более у нас с тобой общий и всего один ребёнок и, он через полтора месяца выходит замуж — отбивался я, как мог — Да ты все границы переходишь! Забери свои слова про моих родных мелких говнюков!

- Хорошо, про мелких говнюков забираю…

И тут я проснулся. Ух, пронеслось наваждение, растаяло в лучах заглянувшего в окно солнышка! Приснится же такое. Видно, не к добру это.

По легендарной лестнице (не на лифте) спустились из номера в ресторан и прямиком отправились к столику Кена и Рэя. Но, что за демонстративная наглость и, какой запредельный волюнтаризм в самом циничном проявлении?! Облюбованный нами еще при заезде столик киллеров был забронирован для какой-то английской фамилии — Adamson. Сон-то мой оказался в руку, плохое всегда сбывается. Вот ведь негодяи аглицкие и чопорные, мать их!

И точно, отпетыми негодниками эти Адамсоны оказались. При выезде из отеля утащили (скоммуниздили? скапитализдили? прихватизировали?) они кружевную подушку, о чём нам и поведала с печалью на лице сотрудница гостиницы Анжелика, с которой мы за время нашего проживания в «Relais Bourgondisch Cruyce» не только познакомились, но и подружились.

Справедливости надо сказать, что стол Кена и Рэя был самым неудобным из всех, столиков в ресторане. Выбрали его для съемок только потому, что сидящих за ним Кена и Рэя кинооператору удобно было снимать через окно с улицы. За окнами, где стояли остальные столики, плескались воды канала Дийвер.

На следующее утро история со знаменитым «бандюганским» столиком в ресторане вновь повторилась, он вновь был кем-то забронирован. Вот тогда-то мы и сами так поступили в наш прощальный завтрак в «Relais Bourgondisch Cruyce», терять то нам было уже нечего. А, что, имеем право…

Но я тут с вами вконец заговорился и всеми окольными путями старательно обхожу тему исполнения пункта № 3 нашей Программы — восхождение на дозорную башню Белфорт. После завтрака наскоро собрались, на растерзанной постели оставили чаевые и метнулись к колокольне.

К моей глубокой скорби башня за ночь никуда не делась, не развалилась на куски и даже не провалилась сквозь землю. Но, что-то неуловимо в облике Белфорта изменилось. Она стала выше? Да, нет, показалось просто. Ах, вот в чём дело! Над башней парил флаг Евросоюза. Сегодня же 9 мая! Решено, своё восхождение на вершину мы посвятим героизму советских верхолазов, воевавших в годы Второй мировой! Вот он, сон в руку! К слову сказать, никаких праздничных шествий и мероприятий по случаю Дня Победы в Брюгге не проводилось. Совсем не отмечали брюггерцы этот праздник, а ведь нормальными людьми прикидываются перед всем честным миром.

Вход в башню открывается в 9:30 утра. Пришли к кассам без пятнадцати десять. Очереди вокруг кассовых окошек не наблюдалось. «Может, не работает сегодня по случаю Праздника?», — в радостном томлении забилось сердце. Но, нет… Всё у них там работало, как часы на этой самой колокольне…

— Хочу скинуть мелочь — сказала Оля на кассе и принялась шарить в кошельке и по карманам своей сумочки, набирая нужную сумму — 3; 3.50; 4.20; 4.30…4.90…7.90, возьмёте?

— Вход 8 евро — отчеканил билетёр.

— Да ладно тебе, приятель, всего-то 10 центов — вмешался я.

— Вход 8 евро… с человека.

Пришлось доставать 50 евро. А ведь ещё совсем недавно Кен поднимался на колокольню всего за каких-то 5 евро!

— Так что, Душа моя, не только в нашей стране инфляция — ликовал я, успокаивая супругу.

366 ступеней на вершину Белфорта дались нам на удивление легко. Обильный завтрак (наедались-то на целый день) и три лично мною выпитых бокала с шампанским не могли помешать нашему неукротимому и стремительному восхождению на самую вершину заглавного символа Брюгге. С каждым пролётом винтовой проход становился всё уже и уже. Каждая ступень отдавалась в моём сердце муками истекающего кровью Кена, поднимающегося на колокольню, чтобы предупредить о смертельной опасности своего друга Рэя. Когда каменные ступени винтовой лестницы перешли в деревянные, я, припав на колени, стал выискивать следы киношного кетчупа, оставленного «раненым» в шею Кеном, чем ввёл свою благоверную в лёгкую степень беспокойства и тревоги за состояние моего здоровья. Со мной иногда подобные казусы случаются, пора бы уже супруге привыкнуть к этому.

На верхушке башни, на его смотровой площадке нас с Олей поджидал самый настоящий «культурный» шок. Все оконные проемы Белфорта «украшала» изящная плетёная металлическая сетка, через которую совершенно невозможно было просунуть не то что фотокамеру, но и её объектив. В лицо задувал штормовой ветер. Увидеть площадь Гроте Маркт с высоты Белфорта с моим не самым выдающимся ростом было просто не реально. Для проформы, сняв немного панорам города, подивились ещё на колокола и механизм 1749 года рождения, что создает музыкальные представления, звучащее с главной колокольни города.

Когда спустились вниз, змееподобная очередь в кассы выходила далеко на улицу.

— Эй, друзья, я бы вам не советовал туда подниматься. Там очень узкий проход, а со смотровой площадки ни черта не видно и… там сильный ветер — окликнул я толпу.

— Да пошёл ты в жо… — охотно откликнулась на мой призыв очередь.

— Чего это они — спросила Оля.

— Американцы…сделав брови домиком, неопределенно ответил я жене и, взяв её за руку, проворно потащил Любимую прочь из покорённой башни на Гроте Маркт.

Главная площадь города жила своей обычной повседневной жизнью. А жизнь здесь бурлила и била ключом по мостовой, сливаясь в унисон с цокотом лошадиных копыт.

Вот тут, кстати, мне и вспомнился давешний сон, как мы с женой пили Квак на главной городской площади. Сон, признаться, был. так себе. Поганеньким и гадливым был этот сон. А вот слегка горьковатый привкус ночного пива всё ещё трепетал на губах и азартно будоражил мозг. Конечно же, пиво Квак мы до этого не пробовали никогда, а потому и знать его вкус тоже не могли. Конечно же, как нормальные и культурные люди, после Белфорта, мы просто обязаны были направиться к церкви Богоматери (пункт № 5 программы) и, как минимум, часов пять в упоении проторчать возле Мадонны с младенцем, впитывая в душу и сердце гениальное искусство великого Микеланджело. Но, после восхождения на дозорную башню, мы не были не то, что культурными людьми и нормальными туристами, мы были людьми страждущими, мы были туристами жаждущими. А посему, смущённо отодвинув пункт № 5, мы присели с Оленькой за столик в ресторанчике и, как тот незабвенный Веничка Ерофеев, НЕМЕДЛЕННО приступили к выполнению сразу пункта № 6. Вот так-то! Искусство и культура были вновь посрамлены и уныло переминались в сторонке, дожидаясь своей очереди в суете наших неотложных дел. Кстати, просим нас за это строго не осуждать. Кто пил настоящее бельгийское пиво, тот нас, безусловно, поймет и не обидит презренным взглядом и неуместным в таком случае упрёком.

Кто пил Квак на Гроте Маркт, то знает, насколько это упоительное и полюбовное занятие. Ты сидишь с Любимой за столиком, беззаботно разговариваешь с ней совершенно ни о чём, шепчешь ей на ушко какие-то глупости, а она в ответ негромко смеётся, смахивая со лба волосы. Ты неспешно потягиваешь пивко и со стороны, никем не замеченный, наблюдаешь за бурлящей вокруг тебя Жизнью. Господи, хорошо-то как! Я не сплю ведь, но всё будто бы во сне…

— Вот теперь, Родная, душа моя открыта для культуры, теперь сердце моё обращено к искусству, теперь думы мои — только о высоком и о прекрасном — молвил я через полчаса, выходя из-за стола.

От Гроте Маркт дойти до церкви Богоматери — не более 10 минут. Сергей Василец это расстояние преодолевает за три с половиной минуты. Но, это Vasilets!!! Великий пилигрим, неувядаемый охотник за достопримечательностями, обладатель стремительных и длинных ног… Куда нам всем до него!

Церковь Богоматери самое высокое здание в Брюгге, 122 метра. Её строительство началось в 1220 году. Как это бывает практически всегда в наших тур-поездках, храм внутри реставрировался. Но, кое-где и кое-что нам порой всё же удавалось там снять на камеру.

Для того, чтобы увидеть то, из-за чего мы собственно сюда и пришли — Мадонну с младенцем, надо заплатить денег, кажется — 7 евро с посетителя, если память меня не подводит. Богоматерь с младенцем считается одной из самых значительных работ Буонарроти и уникальна тем, что это единственное произведение автора, вывезенное при его жизни за пределы Италии. В процессе работы над Мадонной с младенцем между вздорным Микеланджело и заказчиком возникли «тёрки», разногласия значит. Заказчик — великий моралист и известный ханжа, требовал, чтобы в скульптуре не присутствовало никакой «обнажёнки». Буонарроти же упёрся, словно осёл вредный, и изваял Иисуса, простите за реализм, ну — совсем голеньким. Вот тут скандалище разгорелся! Вот тут буча понеслась по закоулочкам! По счастью, приятель Мастера некий банкир Балдуччи свёл его с простым таким купцом из Брюгге Яном де Мускруном, который за 100 дукатов выкупил скульптуру и подарил её церкви Богоматери в своём родном городе. За свои благие дела Ян де Мускрун погребён в этом храме перед алтарем у ног подаренной им Богоматери с младенцем.

Сразу же после посещения церкви Богоматери Оля потащила меня к Собору Христа Спасителя (пункт № 7 Программы). По пути, перейдя мостик Святого Бонифация,

забрели в весьма живописный сквер Арентсхоф. Ага! Вот они знаменитые четыре лошадки Рика Поота!

Посмотрели? Вдохновились? А вот теперь, любезный мой Читатель, вопрос тебе на засыпку: «Чему посвящена эта странная и где-то даже — несуразная композиция?». Даю наводку — скульптурный ансамбль носит название «Четыре всадника Апокалипсиса». Не надо морщить лоб и чесать затылок. Всё равно, ни в жизнь не догадаетесь. Ладно, уж, подскажу. Только не думайте, что я такой умный и всё про всех знаю. Как обычно, в рунете накопал. Данная «лошадиная» композиция посвящена теме… разрушения и хаоса?! И уж совсем ТОГО и запредельно для среднестатистического мозга, что седоками на этих кобылках значатся Голод, Война, Чума и Смерть! «Кто бы мог подумать?», — как сказал бы в таком случае поручик Брусенцов в исполнении незабвенного В. С. Высоцкого.

Собор Христа Спасителя, он же — Собор Святого Сальватора, он же — Кафедральный Собор, он же — главная католическая церковь Брюгге, как и всё в этом сказочном городке, находился неподалёку от всех прочих достопримечательностей.

Пока шли к Святому Сальватору, самым неожиданным образом и в самый неподходящий момент стали заявлять о себе шампанское и пиво Квак, выпитые с большой долей охоты и удовольствия за завтраком в отеле и на площади Гроте Маркт. Однако, через какое то время, к моему полному неудовольствию, как-то уж очень настойчиво и совсем некстати эти когда-то благородные напитки стали проситься наружу, то есть требовать себе полной свободы и выхода из организма автора этих волнительных строк. Когда с телом происходит ТАКОЕ, душе твоей — не до культуры и даже не до высоких откровений…

И вдруг я увидел…Его! Он был красив статностью своих пластмассовых бело-голубых боков и величественен своей естественной простотой и абсолютной необходимостью. Вот он момент наивысшего восторга и человеческой радости! Вот он сладкий миг избавления от всего бренного и тяготящего твою душу и тело!

— Смотри-ка, он даже название имеет! — воскликнул я в восторге и упоении, указывая жене на табличку, рядом с нужником.

— Дурачок, это название автобусной остановки. Обернись назад и разуй глаза. Вот он, Собор Святого Сальватора, пошли уже быстрее его смотреть.

Вот всегда так в жизни и происходит! Сытый не разумеет голодного. Здорового не тревожит боль болезного. Жаждущему до высоких материй и искусств не понять того, кому естественная нужда и потребность — выше купола самого высокого храма. Не совершенен ещё этот мир! Нет пока в нём всеобщей гармонии вселенского взаимопонимания…

Тут необходимо заметить (раз уж мы затронули щекотливую тему «естественных туристических надобностей»), что на территории города присутствует вполне достаточное количество бесплатных туалетов. Но, наряду с универсальными кабинками для обоих полов, для мужественной и, вполне вероятно — бесстыжей половины человечества имеются ещё и такие чудо-писсуары, в которые, ни от кого не таясь, могут справлять нужду одновременно сразу три господина, не отягощённые изысканными манерами и не испорченные воспитанием в пажеском корпусе.

На своём жизненном пути Собору Христа Спасителя катастрофически не везло. Заложили его ещё в 9 веке. Но, то ли место это было проклятое, то ли какая иная причина, только очередная церковь, которую на этом месте отстраивали каждый раз после очередного пожара, вновь в очередной раз сгорала. От отчаяния брюггерцы заложили в 13 веке каменную церковь в готическом стиле, которую строили всем городом почти сто лет. Однако в 1358 году церковь вновь горела. Кто бы сомневался! На этом беды храма не закончились. В 2009 г. собору вновь не повезло. Его обокрали. Грабители забрали из главной церкви города более десятка предметов посуды из драгоценных металлов, крестов и прочих реликвий. Хорошо ещё, что знаменитый орган не утащили, а ведь он — один из самых старых во всём бельгийском государстве.

Церковь Святого Иакова (он же — Святой Якоб) встретила нас закрытыми воротами, так что попасть туда нам не пришлось. А жаль, ибо хотели там полюбоваться кафедрой, которая, судя по рунетовским фото, выглядит весьма нарядной и привлекательной. Собор хоть и не входит в список основных туристических достопримечательностей в Брюгге, но, безусловно, заслужил наше восхищение, так как является одним из красивейших строений в городе и виден почти отовсюду. Храм берет свое начало с 1240 г. и на протяжении веков неустанно достраивался и вширь, и ввысь, и вкось. И вот, во что он превратился в конце концов. Не извольте ли полюбопытствовать?

В парке Миннуотер на Озере Любви (пункт № 8 Программы), куда я привел Олю за новой порцией романтики, было людно и шумно, пахло потными лошадями и сраными лебедями. Одним словом, с лирикой получилось как-то неудачно. Не смогли мы здесь ухватить за хвост это настроение. Да оно по-другому и быть не могло. Ведь Озеро Любви одним своим названием и грациозными птицами, облюбовавшими эти места, влечет к себе несметные полчища туристов. А там, где толпа, людской ор и лошадиное ржание, разве может проживать Романтика?

По счастью тут же находился и Монастырь бегинок (пункт № 9 Программы). Вот, где тишь, да благодать! Монастырь бегинок в Брюгге открылся в 1245 г. Бегинки — это вроде, как монашки, но не совсем и чуть-чуть понарошку. Овдовевшие и просто одинокие женщины объединялись в общины, проживали на общей территории, но в своих домах. Бегинки вели аскетический образ жизни. Они всё делали сообща. Вместе молились в монастырской церкви. Вместе трудились, зарабатывали для общины деньги, выполняя для города разные работы. На заработанные деньжата дружно воспитывали детей-сирот. Любая из бегинок вольна была в любое время покинуть общину и вернуться к прежней жизни.

В отличие от бегинок мы с Олей аскетами не были, и становиться таковыми решительно не желали. Изводить свою плоть муками голода, да ещё и в Брюгге? Извините, но это не про нас. Вот за что люблю Брюгге, так это за то, что здесь на каждом шагу, за любым углом, рядом с каждой мордой обязательно найдётся уютный ресторанчик, где совсем без очереди, вкусно и недёшево можно пополнить добротным провиантом свой похудевший от беготни за городскими достопримечательностями организм.

После сытного обеда я значительно подобрел и раздухарился. Захотелось поразить Любимую щедростью своей души и широтой поступков. На местной барахолке я долго примерялся, что же подарить жене такого, чтобы на всю жизнь запомнилось и впечатлило так, чтобы до самого кончика хвоста проняло. Наконец нашел то, что искал. Театрально, как в лучшей пьесе, бросил к ногам своей Олюшки соболей, но жена аккуратно переступила через шкурки, улыбнулась и мило пошла себе дальше.

По тихим замощённым улочкам побрели к себе в отель, сделать маленький передых. А если уж быть до конца честным перед своим Читателем, то пошли мы в рыбный бутик возле нашего отеля, чтобы прикупить на вечер селедки, которая так нам понравилась вчера. Магазинчик, как и все два последующих дня, так и не открылся, а в номере на подоконнике мы нашли записку следующего содержания:

На душе стало легко, тепло и радостно. Как здорово, что не всё в этом материальном мире покупается и продаётся. Битлы когда-то пели, что «любовь нельзя купить». В нежном возрасте я в это ещё как-то верил, когда стал постарше, то понял, что очень даже продаётся, и ещё как покупается. А вот порядочность, совесть, доброжелательность и открытость действительно ни купить, ни продать нельзя. Ни в одном магазине их не встретишь и, даже на обочине Ярославского шоссе эти добродетели не стоят, подсвеченные фарами автомобилей. Не материальные и не продажные эти все понятия. Спасибо вам, Анжелика, за ваши теплоту, дружелюбие и отзывчивость. С той минуты мы прониклись взаимной симпатией друг к другу, а наши взаимоотношения с Анжеликой и Александром стали стремительно набирать обороты.

А потом пошли туда, куда глаза глядят. А глядели они туда, куда несли нас наши ноги. В буквальном смысле. Едва отошли от исторического центра, так сразу оказались в спальных районах, ничего общего не имеющих с московскими Бирюлёво и Строгино. По этим улицам не ходят толпы туристов, а вместо них можно иногда встретить довольных своей жизнью собак, выгуливающих своих хозяев, да кошек, с любопытством поглядывающих на «понаехавших тут» чужеземцев.

На пути может повстречаться выставка работ какого-нибудь художника или ваятеля. Что ж, можно и зайти, ведь мы никуда не торопимся и не спешим. Совсем не торопимся. Работы Марка Клаерхоута поразили как своим новаторством, так и щедрой ценой. Самая маленькая из них и самая соответственно дешёвая стоила 3200 евро. Покопались в карманах, но кроме всякой мелочи ничего там не нашли. Что ж, оно и к лучшему. Ведь мы просто беззаботно гуляем. Зачем нам сейчас эта изящная железная болванка…

Возле одного из окон Оле понравилась герань необычного цвета. Что только не сделаешь для Любимой. Оторвал (украл?) у цветов один лист, торжественно подарил жене. Дома вырастишь из этого листа цветок, будешь им любоваться, вспоминать Брюгге.

Шли, шли и дошли до Гентских крепостных ворот. Когда-то Брюгге окружали высоченные крепостные стены. Из семи фортификационных ворот до наших дней дожили четыре. Разумеется, «наши» ворота были самыми мощными и красивыми, других то мы не видели…

Денёк выдался нам сегодня насыщенным и впечатлительным. Перед сном я сходил ещё на набережную Розенхудкаай насладиться ночной музыкой в камне. Этой ночью снились мне всё больше хорошие и добрые сны. Вот, что с человеком делает удачно прожитый день!

Утром следующего дня отправились в музэй (пункт 10 Программы). Надо же как-то повышать и совершенствовать свой культурный уровень, чтобы выглядеть достойно на общих посиделках с блоггерами Туристер.ру. А то всё ходим тут по ресторанам да церквям, прямо как Витя (Vibas) c Аней (L Ann) в Мюнхене со своей «контрастной культурной программой». Откуда же (при таком нашем примитивном подходе к достопримечательностям) культуре в нас взяться?! Ясно же, неоткуда! По музэям надо ходить! В Брюгге музеев до чёртиков много! Просто завались там музеев всяких. Музей Гронинге, Музей Гвидо Газелле, Музей изящных искусств, Археологический музей, Музей Грютхюзе, Музей шоколада, Музей картофеля фри, Музей Сальвадора Дали… Можно перечислять и перечислять, экрана на вашем компьютере не хватит. Из всех очагов культуры самым предпочтительным и важным нам показался не дворец Грютхюзе и даже не шоколадный музей (от шоколада нас полнит), а…ну, конечно же, вы угадали — Музей Пива в Брюгге!

Если вы посещаете музей в одиночку и при этом хотите продегустировать три сорта пива, то вам это мероприятие обойдется в 12 евро. А вот если вы проделываете всё это в составе группы, то вам полагается существенная скидка! Посещение музея вам выйдет всего-то в 11 евро. Пройти группой за 22 евро нам с Олей не удалось. На кассе отчего-то решили, что группа из двух человек вовсе не является группой. Пришлось идти задорого. Смотреть в музее НЕЧЕГО! Там полагается слушать. При покупке билета каждый посетитель получает планшет и наушники. Тыкаешь камерой планшета в кодовый рисунок возле экспозиции, а в ответ в твои уши втюхивают всякие байки из истории пива.

Любой более или менее разбирающийся в пенном напитке любитель вам скажет, что лучше один раз пива выпить, чем услышать про него сто рассказов и небылиц. Соглашусь, довольно верное наблюдение, основанное на глубоких эмпирических изысканиях. Ещё больше в этом утверждении мы убедились в дегустационном зале музея. Вот тут нам фишка и попёрла…

После Музея пива нас потянуло… Да, нет же, не в сортир. Полноте вам. К искусствам у нас тяга самым неожиданным образом проявилась. Возле площади Бург обнаружилась выставка скульптуры Франка Ванхоорена. В выставочном зале не было ни души, не считая нас и самого автора творений. Господин Ванхоорен с лысой, как бильярдный шар головой и нахлобученным на это шар огромным шнобелем, выглядел так необычно и импозантно, что мне немедленно захотелось его сфотографировать для Туристер.ру. На мой деликатный вопрос о фотосессии, господин ваятель ответил решительным отказом. Ну да ладно, тоже мне пижон выискался. Нечего тут перед нами нос свой картошкой задирать. Все свои работы Мастер делал с себя самого. Вот, полюбуйтесь на этого «фрукта»:

По нашей культурной программе в Брюгге нам осталось исполнить всего-то три пункта: посетить Парк королевы Астрид, нанести визит в Иерусалимскую церковь, а также побывать в номере отеля «Relais Bourgondisch Cruyce», где проживали Кен и Рэй. И первое, и второе, а третье и подавно, конечно же, неразрывным образом связаны с нашими киллерами из «Залечь на дно в Брюгге».

Парк королевы Астрид, как и всё в этом городе, был совсем рядом с нашим отелем. Долго до него топать не пришлось. Немного, правда, посмотрели на бега. Да, нет, не на лошадей. Люди ведь тоже в бегах соревнуются.

— Если бы я хотел кого-нибудь убить, я сделал бы это там. В парке королевы Астрид много альковов — неожиданно и непонятно для чего и зачем сообщил я жене.

— Ты пользуешься этим словом — «альковы»? Пожалуй «укромные местечки» — это поточнее, чем «альковы» — деловито отвечала романтически настроенная супруга.

Но, ни альковов, ни потайных мест в парке не нашлось. Зато здесь в полном изобилии обнаружилась масса отдыхающих и релаксирующих прямо на газонах бездельников. Детская площадка, возле которой Кен хотел застрелить Рэя, с беседки совсем не просматривалась за плотной шторой зелени. Но, в этом не было ничего удивительного, ведь «Залечь на дно в Брюгге, снимали в Рождество, а сегодня в парке по полной программе ликовал май.

Между Гентскими воротами и парком королевы Астрид высится церковь Святой Магдалены. Зашли и туда. Удивило, что посредине храма для чего-то был сооружён бассейн (купель?), в воде которого отражались изумительной работы старинные витражи.

Вот и настал наш четвёртый день в Брюгге. В 13:00 нас на ресепшене должен поджидать гид Феликс, который повезет нас в Гент. В этот день я встал рано, в 6 утра и, пока Оля досматривала свой последний, сто двадцать седьмой по счёту сон, никем не замеченный вышел из отеля полюбоваться утренним городом. Боже, как же пленителен и очарователен обезлюдивший за ночь Брюгге ранним утром! Как упоительно и легко в нём дышится просоленным морем воздухом! Пожалуй, напоследок мне удалось ухватить и пережить самые счастливые и прекрасные моменты в этом сказочном городе. И уже язык как-то не поворачивался назвать прожитые нами здесь дни — «долбаной сказкой».

Завтракали мы в этот день за столиком Кена и Рэя, обаятельных киллеров, которые за время просмотра фильма сумели снискать нашу абсолютную симпатию.

А потом пошли в частную Иерусалимскую церковь, в которой режиссер МакДонах снимал сцены, происходящие якобы в Базилике Святой Крови Христовой. По пути зашли в совершенно очаровательную церковь Святой Анны, внутренним убранством которой восхитились всей душой.

Иерусалимская церковь считается самой необычной и уникальной в Брюгге, ибо она единственная из храмов сумела сохранить первозданный готический интерьер. Еще в XIII веке церковь выкупил итальянский финансист Адорн, с тех пор она является сугубо частной. Если у вас вдруг возникнет желание полюбоваться Иерусалимской церковью не только снаружи, но и изнутри, то будьте готовы выложить за это удовольствие 8 евро. В эту цену входит не только возможность побывать в церкви, но и прогуляться по окружающей её территории.

Ещё утром мы попросили Александра договориться с администрацией отеля об организации осмотра номера Кена и Рэя, между выселением и заселением постояльцев — последний пункт нашей Программы. Договорились на 12 часов дня. В 12:30, мы, позабыв обо всем на свете, с удовольствием потягивая пивко на набережной Розенхудкаай, любовались окружающими нас пейзажами. И вдруг меня ударило, словно лопатой по темечку, будто отбойным молотком под дых — ведь еще полчаса тому назад мы должны были быть в отеле и отправиться на последнюю свою экскурсию — в номер № 10. Поспешили в «Relais Bourgondisch Cruyce», в котором у ресепшена нас в отчаянии поджидал Александр. Нам повезло, новые постояльцы еще не приехали, так что всё у нас сложилось как нельзя лучше!

Ну, вот теперь и всё исполнено нами в этом Брюгге. Даже отзыв свой об отеле написал в журнале, который Анжелика с удовольствием перевела хозяину отеля. Мы уже выписались из номера, тепло простились с Анжеликой и Александром, а наши вещички «отдыхают» возле знаменитой лестницы перед последним марш-броском в Гент и в аэропорт. В чемоданном настроении мы с Олей сидим в гостиной и дожидаемся нашего гида по Генту — Феликса. Было очень неожиданно и настолько приятно, когда администратор отеля подошла к нам и спросила, не желаем ли мы за счёт отеля выпить «на посошок» шампанского, соков или кофе. Через пару минут девушка принесла нам ароматный кофе в комплекте со сливками, сахаром и шоколадом. Что тут ещё скажешь? Наше и без того великолепное впечатление и от отеля, и в целом от Брюгге стало ещё более восторженным.

На этом мои записки о Брюгге закончились. Всем, кто их осилил, мои искренние восхищения. Берегите себя, путешествуйте и, конечно, пишите. Ваш Ронадорт.

Послесловие:

Пока выбирались на машине из Брюгге, посетили меня вот такие мысли:

«Где-то на самых задворках Европы, в печальном и неухоженном заМКАДье есть городок Красногорск, а там живет пёс Мэйсон, который нас безумно любит и ждёт. Я думал, что если выберусь из этой пивной с привкусом соленой селёдки заварушки, то приду в наш дом, извинюсь перед нашей собакой за долгое четырехдневное отсутствие и приму наказание, которое Мэйс мне выберет. Два месяца не летать ни в какие путешествия… Каждый день до отвала закармливать Мэйсона знаменитыми Олиными пирожками с капустой, которые так любят все наши друзья с Туристер.ру… Гонять вместе с ним глумливых ворон и голубей… Не важно.

А потом на меня снизошло озарение, и я понял: „Чёрт, парень, может это и есть рай?! Целых четыре дня в Брюгге… почти вечность“. И я очень надеялся, что доеду до Гента и долечу потом до грустного Мэйсона, который любит нас просто так, ни за что и, который нас всегда ждет. Я очень, очень надеялся, что однажды доеду до своего дома…», чтобы написать для вас этот отчёт.

Примечание:

1. слова и фразы, выделенные в тексте курсивом, не принадлежат автору этого отчета, а позаимствованы из фильма Мартина МакДонаха «Залечь на дно в Брюгге».

2. Автор отчета выражает благодарность Виктору Башкиру (vibas) за его идею относительно «моих родных мелких говнюков».

Теги: Культурно-познавательный туризм