Сижу, перебираю слова. Пробую на вкус. Касс-телль-он… Что в этих звуках? Нечто подобное уже было — Амм-стерр — дамм. Звон колоколов церкви Святого Николая. Касс-телль-он… Касс-тань-еты? Касс-телль-он-де ла Плана… Кастаньеты и рвущее струны души фламенко? Но в этом городе мне не посчастливилось послушать музыку… Наверное этот город сам и есть музыка. Такие ощущения. Короткая гитарная пьеса, несколько сумбурная, кое-где нелогичная, но захватывающая и яркая. Запоминающаяся. Более, чем запоминающаяся. Неотъемлемая часть жизни. Не великая музыка, нет, но уютная и какая-то очень близкая. Мелодия, которую, сам того не осознавая, насвистываешь утром, и под звуки которой так хорошо грустить вечером, в привычном кресле на другом конце мира; свечи, бокал вина и фотографии на мониторе — прилагаются.
О разнице представлений.
С «синдромом хозяина» я столкнулся уже довольно давно, в юности, в процессе интенсивного культурного обмена «Питер-Москва». Наверняка у этой проблемы существует какое-нибудь научное название, но — глубоко в тему я не углублялся, значится — уж как обозначил… тем и оперировать будем. Суть, собственно, вот в чем. Приезжаем мы, например, в Питер. Москвичи. На пару выходных. Предварительно составляя планы, штудируя случайно попавшиеся под руку сведения. С интернетом тогда была существенная напряженка. До полного его отсутствия. Так вот. Первым делом — скинуть вещи, к друзьям на Черную речку. Поезд ранний, суббота на дворе. Соответственно, друзей мы находили в состоянии утреннего релакса, а попросту говоря, мутными спросонок. С отвращением окидывая взорами хмурый многоэтажный пейзаж за окнами, питерцы недоуменно вопрошали — «И чем же вы намерены у нас целых два дня заниматься?»
Мы совершенно непритворно удивлялись. «Да вы что!!! У вас тут выставка Шагала (концерт „Аквариума“, шоу закрытия фонтанов в Петергофе, в общем — нужное подчеркнуть)». Как правило, ответом на эту нашу горячую тираду было недоумение — «и это все у нас? Правда?» Мы подтверждали, что, мол, правда, вываливали на кухонный стол всё громадье планов, чуть не силком вытягивали питерско-проживающих из теплых постелек, и шли гулять… и все оказывалось так, как мы планировали. Просто нашим друзьям и в голову не приходило взглянуть на свой город глазами путешественника — ведь они там жили. Работа, учеба, быт, общественный транспорт. Гулять особо некогда. К тому же, глаз замыливается, и продолжительного оргазма при виде Исакиевского собора ты, имея его всегда под боком, уже не испытываешь.
Надо ли говорить, что, когда питерцы наведывались в Москву, ситуация повторялась с пугающей точностью, с той лишь разницей, что в кроватках на сей раз оказывались мы. «И чего мы в той Москве не видели?» — зевая, задавались мы вопросом, получая от гостей вполне конкретные ответы — чего именно не видели, и где это самое мы в ближайшие пару дней будем посмотреть. И шли, и смотрели, понемногу преисполняясь гордостью за столицу — фигасе, чего у нас в Москве только нет, действительно!
К чему снова настолько длинное отступление? Да все к тому же. Наши дружелюбные и гостеприимные хозяева на испанской земле искренне хотели показать нам то лучшее и интересное, что у них есть — но с их собственной, слегка уже замыленной точки зрения. Ну посудите сами — вот здание казино в Кастельоне.
Ведь потрясающей красоты. На мой взгляд, с казино вообще никаких ассоциаций. Однако стоит оно на своем месте вот уже больше сотни лет, приелось, понимаешь. Тем, кто тут живет на постоянной основе. Тем более (мыслю, испанцы так думали), эти зажравшиеся персонажи — они ж из самой Москвы, у них же там такая жизнь, такая архитектура, ну куда всему нашему Кастельону до одной их колокольни Ивана Великого? Зато вот аэропорт — это ново, это здорово. Это не в каждом городе, где число жителей 170000, такое бывает, это ж какой шаг вперед в деле привлечения туристов в наш благословенный рай!!! Действительно, трудно не согласиться. И мы едем смотреть свежепахнущий, отмыто-сияющий, совершенно пустой, ввиду грядущего открытия в октябре, аэропорт Кастельона.
Поднимаемся на вышку, где расположена диспетчерская,
обозреваем вполне себе индустриальные окрестности,
и катаемся взад-вперед по взлетной полосе.
«А вот здесь у нас будет зона Duty Free». По этому поводу родил шутку.
Объявление в отеле с преобладанием русских туристов: «Уважаемые дамы и господа. Сегодня в аэропорту города Кастельона открылся магазин Дьюти фри. Об открытии аэропорта будет объявлено дополнительно».
Скажите, гипотетическому туристу из Испании будет интересна экскурсия по Шереметьево — 2? Глупости, конечно нет, это ведь всего лишь перевалочный пункт, где долго задерживаться нет никакого смысла — туриста из Испании ждет Bolshoi, Красная площадь и сувенирные магазинчики старого Арбата. Но мы покорно смотрим аэропорт. Не мы заказываем музыку, нас позвали — мы и смотрим. И пишем. Что однако впечатляет — до открытия действительно еще полгода, а рекламные буклеты, да на русском языке, уже готовы, бери пожалуйста, пользуйся.
Следующая остановка на нашем тернистом пути к познанию центрального города провинции Кастельон, и главного города побережья Коста — Азар — гольф клуб.
Красиво, ничего не скажешь, ухоженно, каждый вложенный доллар виден невооруженным взглядом, но остается впечатление, что, как говаривал Остап Бендер, «мы чужие на этом празднике жизни». Официальный представитель клуба, явленный нам для краткого с этим местом знакомства, подробности не педалировал, притворно сожаления о недостатке времени.
В самом деле — ну что я, простой пролетарий, могу внятного сказать о гольфе? По шапочном знакомстве? Да ничего толком. Ну есть он. В смысле, гольф-клуб. И слава богу. Ну все услуги явственно дешевле, чем в подмосковном Нахабино. Рады будем видеть вас на их полях. Потоптали немного поля. Кто даже босиком. Мягко. Подстриженно. Престиж. Комфорт.
Вот клюшки при ближайшем рассмотрении порадовали чрезвычайно, и заставили задуматься, что не все так просто в этой немудреной с виду игре.
Иная гитара беднее смотрится. Торжество технологий, и довольно агрессивная символика. Не подходи, убьет.
Едем дальше. В город? Нет, еще не в город. Но рядом. В порт. Обедать. А мэр будет? А то без мэра как-то аппетит не просыпается. Будет вам мэр, будет. А как же.
Хуан Рипойес. Кастельон. «Врата моря».
Короткий автопробег по улицам Кастельона укрепляет меня в желании все виденное из окна автобуса обозреть поближе. Ибо симпатично очень. Хватило бы только времени. А то знаю я эти званые обеды — ведь пара часов, не меньше. А там уж и до ужина недалеко. Эх, ладно. Пара зданий и скульптур рождают стон, должный означать «шеф, тормозни, я выйду». Однако мы уже на месте. Пока остальные моют руки, можно успеть и пробежаться до только что виденного, сделать пару фотографий. Вот это да! По меньшей мере, забавно. И рождает вопрос — кто же это все создал?
Хуан Рипойес. Кастельон. Дом — «Солнце».
Счастлив тот архитектор (скульптор, художник), усилия которого находят приложение. Художник-то еще по большому счету ладно — можно писать " в стол», а вот скульптору «в стол» особенно не поваяешь. Макетами сыт не будешь. А значит, надо как-то пробиваться, доказывать свою состоятельность, убеждать власть имущих в собственной нужности — и заслужить либо одобение, либо проклятия. Или сначала проклятия, потом одобрение — это уж как повезет. Гауди, например, изначально не был понят, его современники — барселонцы при виде его творений сильно ругались. Что наводит меня на мысль,- а вдруг потомки даже за уродливые творения Церетели когда-нибудь скажут «спасибо»? А имя Лужкова встанет в ряд с именем Эусебио Гуэля. Чур нас всех, конечно, от такой перспективы, а вдруг?
Не знаю, как там кастельонцы относятся к окружающим их скульптурам, может, кто и горазд поругать, но, на мой взгляд, им с современником-земляком на удивление повезло. Архитектора, скульптора и художника, чьи работы украшают не только «малую родину», но и многие города Испании и мира — Утрехт, Сингапур, Толедо, Валенсию, и т. д., зовут Хуан Гарсиа Рипойес.
До этой поездки я, что в принципе при моих познаниях в искусстве, неудивительно, не подозревал о его существовании. Как и большинство читающих эти строки, я думаю. И, уж по крайней мере с точки зрения чистоты восприятия, это есть хорошо. Как по мне, гораздо хуже идти смотреть произведения всемирно признанного гения, и… не находить в них гениального. Очень такая ситуация работает на развитие у себя любимого комплекса неполноценности. Все видят (или все же, как и ты сам, прикидываются), а ты нет… Плохо, очень плохо. Увиденное же поначалу в Марина Д’Ор, а затем и в Кастельоне, вызвало к жизни эдакий зуд первооткрывателя, и желание вникнуть в творчество скульптора поподробнее.
Если мои фотографии его работ передают ощущения, которые испытывал и я — оптимизма, чувства полноты жизни, радости и непостижимой, учитывая экспрессионистские мотивы скульптур, гармонии с окружающей действительностью,- я очень рад. Что характерно, жизнь художника, особенно в годы становления таланта, отнюдь не была столь уж безоблачной. Видимо, это свойство сильных — бороться с превратностями судьбы не мрачно стиснув зубы, а широко улыбаясь. И, будучи вооруженным пониманием того, что жизнь — отнюдь не всегда подарок, Рипойес всем своим творчеством будто помогает людям справляться с трудностями, делясь своей улыбкой, своим удивительно детским восприятием и преломлением окружающего.
Хуан Рипойес родился в 1932 году. Мать умерла при родах, Хуана воспитывают соседи — семья бедняков, едва сводившая концы с концами. Играть со сверстниками у будущего признанного мастера не было возможности — нужно было работать. Где придется и кем придется. Кисть и краски Хуан впервые увидел, устроившись работать маляром. Именно тогда, как вспоминает художник, он ощутил, что владение красками, владение цветом — сродни магии. Днем молодой новообращенный белил и красил, а ночами укрощал внезапно открывшуюся ему стихию… Очень скоро Рипойес осознал, что самостоятельные занятия не могут помочь ему постичь все секреты мастерства, и пошел учиться на вечерние курсы института Рибальта в родном Кастельоне, а в 1954 году покинул дом, и уехал, как и многие до него, покорять Мекку художников — Париж.
Как рассказывает сам Рипойес, на вторые сутки своего пребывания в этом городе он отправился в Лувр. Доселе он мог только мечтать о том, что будет часами бродить по этой сокровищнице мирового искусства. Возле одной из картин Хуан замер, будто громом пораженный — «черт, да ведь этот парень копирует мои работы». «Конечно, это было невозможно, но именно такое было ощущение»,- смеется художник сегодня. Ведь то была картина Ван Гога…
Фото с официального сайта художника.
И действительно, ранние холсты Рипойеса поразительно напоминают, по меньшей мере технически, картины гениального голландца. Взгляд не чуждого искусства человека разглядит в работах испанского художника влияние Сезанна, Пикассо, Шагала, и многих других мастеров прошлого и настоящего. Но было ли то слепым подражанием? Или поиском своей уникальной и неповторимой манеры, переосмыслением гения, свободно играющего стилями и направлениями ради достижения одному ему видимых горизонтов? «Я не футурист, не сюрреалист, не модернист. Всем своим творчеством я стараюсь быть вне каких-либо рамок».
Сказать, что Париж благосклонно встретил молодого художника, было бы преувеличением. Долгих 4 года на кусок хлеба Рипойесу пришлось зарабатывать все тем же малярным ремеслом. И лишь в 1958-м он получил лестное предложение выставить свои картины в одной из самых престижных парижских галерей того времени — Давида Друана. С малярной кистью было покончено. Выставки художника с успехом проходят по всей Европе, США, Мексике, Японии.
Почему скульптура? Сам художник говорит: «В какой-то момент я почувствовал, что моим работам тесно в 4-х стенах. Мне хотелось, чтобы их увидело как можно большее количество людей, и лучшего места, чем улицы Кастельона, для этого не найти. Традиционный и современный, овеваемый ветрами средиземноморья, он, словно живой организм постоянно дает все новые и новые импульсы моему творчеству, подхлестывая меня, и даря мне энергию молодости»…
Ура и слава быстрому реагированию. Стоило мне лишь задать вопрос нашим хозяевам — возможно ли где-нибудь приобрести книгу о Рипойесе, и через 5 минут на столе появились небольшие буклеты о его творчестве- для всех желающих. Вот из него я и почерпнул большую часть информации выше. Всех же заинтересовавшихся (надеюсь, что мой небольшой рассказ кого-нибудь заинтересовал), отправляю на сайт художника (информация на испанском и английском) — http://www.ripolles.es/inicio.php?idioma=uk — уверяю вас, вы не потратите время зря. Меня лично всерьез удивляет — почему при всех достоинствах и регалиях Хуан Рипойес совершенно неизвестен в России… Искренне хочется ликвидировать данное упущение. Причем, что-то подсказывает мне, что одной статьей в данном случае дело не закончится. И кстати — вот вам и первая, возможно, самая весомая причина посетить Кастельон — познакомиться с творчеством художника. А об остальных причинах (уверяю, их и без скульптур наберется достаточно) — к сожалению, ввиду большого количества материала — в следующей части. Скоро на ваших экранах.
Спасибо за неподдельную заинтересованность в подготовке данного материала пресс службе Хуана Рипойеса и лично Виктору Наварро. Спасибо Асент Тревел и туристическому департаменту провинции Кастельон.
