Как поход в музей может опровергнуть общепринятые догмы

Итак, мы непонятно где, но впереди нарисовалась большая площадь. На угловом доме вывеска кричит:

— Plazza Del Popola.

То, что плацца, это как раз понятно. Площадь, она и в Риме площадь. Большая и почти круглая. А вот что это за Popola такая? Это в честь какой такой попполы назвали столь примечательное место?

— Наверное, здесь кому-то из знаменитых итальянцев большая такая попа приснилась. Вот площадь и назвали в ее честь. — Решает кое-кто из нашей веселой гоп компании.

Ладно, дальше тему развивать не будем, хотя сами понимаете, от такого очень трудно удержаться. И сообщу сразу. Popola — это народ. Будем считать, что италийский. Посему издеваться над площадью имени народного единства в наши планы не входило, и мы стали просто озираться по сторонам.

— Послушайте, народ! Мы уже третий день шарашимся по улицам, а ни в один музей еще не заглянули. Вдруг кто дома спросит: «А были ли Вы на выставках»? Что мы сможем ответить? Что только пили и жрали? А культура где?

— Какие будут предложения?

За «Клинским» в этот раз метнулся самый глазастый.

— А вон, глядите, в конце площади, направо от арки вывеска. «Музей Леонардо…»

Договорить ему не дали. Девочки одномоментно выразили свои чувства с визгом восторга:

— Леонардо Ди Каприо?

Блин, вот она пропаганда американской масс медиа. Что даже имя Леонардо первоначально соотносится либо с черепашкой нидзя, либо с черепашкой Ди Каприо. Но экспозиция оказалась правильной.

— Нет, девочки. Это музей Леонардо да Винчи. Идем?

Восторги поубавились, но приобщаться к прекрасному надо.

— Ладно, уговорили.

Пересекаем площадь по диагонали. Находим вывеску со стрелкой:

— Вход. Туда…

Узенькая дверь с массивной каменной аркой над головой. Заглядываем и упираемся в трансформаторную будку с очень понятной надписью:

— Не влезай! Убьет.

Дверь в музей тут как тут. Открыто. За столом сидит мужичонок.

— Welcom! Билетики по 8 евро. Окультуриваться, то есть обилечиваться будете?

Теперь маленькое лирическое отступление. Итак, что мы знаем об этом самом Леонардо? Напрягаем серые извилины и вспоминаем школьный курс. Перво-наперво в памяти всплывает портрет хиленького дохленького седого старичка а-ля Хоттабыч. С большущей бородой, как у вождя мирового пролетариата Карла Маркса, и загадочной улыбкой Моны Лизы дель Джоконды, спрятанной в пышных усах. Но это внешняя сторона дела. Главное, как обычно, кроется в основании черепа. Леонардо был ГЕНИЕМ! Причем гением многогранным. И швец, и жнец и на дуде игрец. Замечательный механик и рисовальщик. Хотя, наверное, художник в первую очередь. Именно пространственное воображение, наверняка, помогало Леонардо представлять все свои изобретения в перспективе. В 3D формате, так сказать. После чего только и оставалось взять топоры, пилы, да молотки и произвести задуманное в реальность. А уж будет новое изобретение потом летать, плавать или нырять, так то зависеть будет исключительно от законов физики. Которые в те стародавние времена еще не оформились в строгую и логичную науку.

Покупаем билеты и проходим в большую залу с массивным сводчатым потолком. Своды старого здания из необработанного камня давят на психику и реально переносят во времена средневековья. Даже холодок по спине идет. Или это камень просто тепло души Вашей вытягивает. Волей неволей затихаешь и начинаешь общаться шепотом. Но даже эти тихие звуки взлетают вверх и, отражаясь от стен, возвращаются гулким утроенным эхом. Мрачно. Страхово…

Если Вы, дорогие читатели, думаете, что в этом музее выставлено что-нибудь истинно ценное от реальной руки великого мастера, вроде Джоконды, то можете смело обломаться. Лизы Моны тут нет. Она, как известно, в Лувре под пуленепробиваемым стеклом парится. Ах, да. Недавно я долго, целых минут пять, размышлял и понял, наконец-то, откуда есть пошла загадочная улыбка, которой все так рьяно восхищаются. Если у Вас под рукой есть репродукция того портрета, положите перед собой и вглядитесь в физиономию девушки повнимательнее. Обратите внимание на одутловатое лицо. Вытаращенные, почти выпяченные глаза. Опухшие руки тоже один из симптомов древней наследственной болезни. По-итальянски это должно звучать так:

— Синдромо Даунито!

То есть девчонка-то красивая, но с небольшими умственными отклонениями. С какой целью Леонардо да Винчи рисовал сей шарж, нам не узнать уже никогда, зато вполне понятно, откуда взялась тайна возле этой картинки. Просто кто-то их талантливых менеджеров-антикваров запустил по миру подобную утку. Исключительно ради денег, чтобы как можно дороже впарить незатейливый портретик богатому фраеру ушастому.

Итак, мы выяснили, что ничего оригинального и раритетного в залах музея нет. Все три зала заняты поделками, сооруженными по макетам и чертежам Леонардо-изобретателя. Чтобы наглядно представить, как вся эта фигня работала, доступ к макетам разрешен. И не просто разрешен, а даже приветствуется. Можно подойти. Потрогать. Покрутить ручку аппарата и посмотреть, что из этого получится. Вот, например, на полке классическая пара, знакомая каждому механику: червяк-ползун. Если считать Леонардо родоначальником такой передачи механического движения, то его вполне можно принимать в конструкторское бюро АвтоВАЗа. А что, каждый, кто хоть когда-нибудь разбирал по запчастям знаменитые «Жигули», наверняка матерился, снимая рулевую коробку. Пара «червяк-ползун» от Великого Гения ломалась, как страшная зараза, а регулировке в подержанном состоянии вообще практически не поддавалась. Ох, намучался я с ней.

Так, что дальше. Деревянная коробка с линзой. Написано:

— Проектор.

Кнопок «Вкл» и «Выкл» не замечено. Проводов тоже нет. А, понятно, электричества то тогда не предвиделось. Вон дырка в доске прорезана. Тудыть свечку ставили. А потом через выпуклое стекло свет рассеивался по комнате. Слайдов тоже не было. Поэтому вставляли цветную прозрачную мозаику и получали эффект цветомузыки на средневековый манер. Штука бесполезная, если не считать развлечения графьев, баронов, донов и маркизов.

Центральную часть экспозиции в первом зале музея занимает уменьшенная копия летательного аппарата типа «птицелет». Деревянный каркас. Хвостовое оперение. И крылья. Посредством механической передачи от мускульной силы сидящего на раме пилота, движение передается на огромные опахала. Крылья машут. Вверх, вниз. По замыслу изобретателя, аппарат должен был взлететь. Но, видимо, в расчеты закралась ошибка. Не знал тогда еще Леонардо, что человек полетит не за счет спортивных физических данных, а исключительно за счет знаний и силы ума. Мы подошли. Птицелет потрогали. Крыльями помахали. Не взлетел. Подтверждаю.

Переползаем в следующий зал. Тут начинается самое интересное. Я бы назвал эту выставку так:

— Все для убийства!

Оказывается, наш ласковый дедушка был просто мастером оружейного и фортификационного дела. Причем делал это с любовью к ближнему своему. Так и представляется мне, как он ковыряется в чертежах, напевая под нос:

— Забил снаряд я в пушку туго, и думал, угощу я друга. Постой-ка, брат мусью…

Первый наглядный артефакт. Конкретных размеров арбалет. Станина. Ложа. Тетива. Как ни ходил вокруг него, как ни заглядывал над и под, ничего нового в конструкции не нашел. Вывод напрашивается простой:

— Стянул наш Леонардо орудие у Архимеда. Вчистую скопировал. Интересно, у него в родне китайцы были? А то уж больно мастерская подделка получилась…

Дальше на витрине красуется аппарат, где наш замечательный ученый продолжает развивать китайские народные традиции в правильном использовании пороха для уничтожения себе подобных. Мортира необычной конструкции. Почему необычная? Да потому что современная наука говорит, что у любой пушки самая главная часть, это ствол. Длина ствола должна быть такой, чтобы снаряд успел набрать в нем нужную скорость и улететь как можно дальше. Желательно на территорию врага. А вот куда может попасть ядро из мортиры, у которой длина равна ширине? Вот вопрос вопросов. Ей-ей, я бы такую пушечку испытать бы не решился…

С тактикой оборонительного боя у Леонардо сложились доверительные отношения. Мужик конкретно понимал, что для того, чтобы остановить или хотя бы проредить наступающего врага, нужно поставить в шеренгу роту мушкетеров и дать одномоментный прицельный залп.

— А что делать, если сотни головорезов под рукой нет? — Задумывался художник, и сам себе отвечал:

— Нужен пулемет!

Значит так. Делаем круговую станину. Укладываем на нее в веерном порядке полтора десятка мушкетных стволов. Причем с таким расчетом, чтобы воспламенение на пороховых полках происходило одновременно и от одного фитиля. Бабах! Война в Крыму, все в дыму, и пяток свинцовых дробин точно нашли своих жертв. Прицельный огонь, конечно, не получится, но против толпы самое то. А еще демонстрации против Папы Римского разгонять хорошо. Во всяком случае, надежно. В смысле наверняка.

Дальше, больше:

— А что делать, если залп был дан, а враги продолжают наступать? Времени на перезарядку то уже нет? — Опять Леонардо пошел на мозговой штурм. И придумал новую смертельную карусель.

Стволы были уложены на барабан тремя рядами с разрывом в 120 градусов. Заряжаем заранее. Выставляем горизонталь на цель. Залп. Поворачиваем барабан. Пустые стволы уходят вниз, а их место занимают заряженные. Опять залп. Опять поворот. Опять выстрел. Жмуров стало в три раза больше. Если, конечно, те спрятаться не успели.

Отсюда вывод. Со смертью Леонардо да Винчи разговаривал на «ты». Особенно если учесть картинки, нарисованные Великим Мастером и развешенные по стенам музея. Говорят, что Джек-потрошитель был профессиональным потрошителем. Ребята, это все лажа! Настоящим потрошителем был наш Леонардо. Для того чтобы так наглядно и правильно, с точностью инженера-чертежника зарисовать человеческие запчасти, нужно было порезать, покромсать и покрошить в капусту не одно тело. И даже не десять. Скорее всего, счет шел на сотни или тысячи человеческих жизней. Или смертей. Как было на самом деле, мне уже не ведомо, и зависело исключительно от натуры и психологии самого художника. Блин, да выражусь прямиком и проще. Любил он работать с мертвыми телами или с живыми, мы этого уже никогда не узнаем. Но маньяком Леонардо был истинным, в школу не ходи.

Начнем описание с самого простого. Картинки со скелетиками. Косточки, ручки, ножки, пальчики, ноготочки. Подобного добра на любом кладбище хоть завались. Откапывай и разглядывай. Ой, виноват, зарисовывай. Это как нынешние палеонтологи складывают костяки мамонтов и динозавров, после чего любуются проделанной работой.

А вот с изображением нервной системы повозиться пришлось гораздо дольше. Нужно было с особой любовью выковырять с помощью ножика и пинцета из сгустка крови и мяса нужное волокно, чтобы понять, откуда у него растут ноги и хвост. Затем разложить эти ниточки жизни на столе и рисовать, рисовать, рисовать… Это хорошо еще, если препарируемая субстанция была, так сказать, уже не первой свежести. И не пищала, когда ее резали. Вот ей богу, после посещения подобного музея не могу отделаться от мысли, что Леонардо был живодером, почище Чикатилло.

Хотя есть одна зацепка, косвенно мою версию событий опровергающая. Ошибка Леонардо ставится ему в защиту. Обратите внимание на рисунок под кодовым названием «Женщина на сносях в разрезе». Человеческий детеныш всегда изображен головкой вверх, что, как мы знаем из школьного курса анатомии, является неправильным положением плода. Патологией, так сказать. Посудите сами, откуда было знать нашему медику реальное положение вещей, если принимать роды мужиков не пускали, а резать приходилось только трупы с патологией. Потому что те особи женского рода, у которых роды проходили правильно, на живодерню не попадали. Вот он с перепугу и решил, что истина всегда ходит с поднятой вверх головой.

В качестве второго оправдания подобного поведения Мастера, ставлю банальный интерес к естественным наукам. На какую гадость только не пойдешь, ради спортивного интереса. По себе знаю. Или нет, приведу лучше в пример свою племянницу, которая учится в медицинском. Умудрилась же выбрать девчонка специальность челюстно-лицевого хирурга. Понятное дело, что пустой натуральный череп, оставшийся от какого-то бывшего индивидуума, является самым наглядным ученическим пособием. А теперь представьте себе двухкомнатную хрущевку, в которой «бедные Йорики» стоят на полках, на письменном столе и разбросаны по подоконникам. Представили картинку? Сплошной анти-фен шуй. Вот и моя сестренка, обычная учительница начальных классов, тоже поначалу была не очень довольна. Потом, правда, привыкла.

Выходили мы из музея в состоянии легкого культурного шока.

— И как ощущения?

— Сегодня мы больше по выставкам не ходим…

Теги: Культурно-познавательный туризм