Во Вьетнам в поисках себя

«Путешествуйте с нами, путешествуйте сами!» — мило улыбается телеведущий. Везет же людям — совмещают приятное с полезным, путешествуют за казенный счет, чтоб десяток минут эфира заполнить.

А вы попробуйте совместить это приятное с общественно-полезным трудом, уж поверьте, это очень сложно. Отдых — вещь довольно-таки утомительная, особенно когда вы пытаетесь совместить чисто отдых в смысле ничегонеделания и познавательную сторону в виде многочисленных, многочасовых, потому утомительных экскурсий.

Были у меня благие намерения — отдыхать и вещать, путевые заметки делать. Так нет, сам бог велел мне полностью окунуться в эту другую жизнь, забыть все, абсолютно все. Новый неут с усовершенствованным Windows упорно не хотел мне подчиняться. Что мне их повсеместный вайфай, если ничего скопировать, и, главное, этот одолженный текст вставить некуда, даже новый док создать не могу?

В начале все же было слово — записи вела. А потом стало как-то не до этого, да и все разве опишешь. Слишком много впечатлений, мини-потрясений и открытий, большая часть из которых канет в лету. Но я надеюсь, что эти архивированные файлы все же сохранят свою остроту. Это нужно не для красного словца, не ради количества знаков, претендующих на гонорар. Это нужно для нас самих, ибо мы там были другими. В чем-то хуже, в чем-то лучше. Хуже — в смысле того, что там нет привычных для нас правил и ограничений. Можно делать почти все, не рискуя ничем. Вплоть до того, что можно было есть, не вымыв руки, например. Ехать на байке на красный свет, выскочить на встречную полосу, не опасаясь быть пойманным вездесущими гаишниками или как их там — дорожной полицией, ибо после шести-семи вечера они отдыхают. Хотя и днем их не было видно.

О, понесло меня. Если в голове хаос, надо начинать с самого начала, строить каркас писанины, подчинив ее строгой хронологии. А детали придут позже. И тогда будет готово более или менее цельное полотно. Я надеюсь, что не буду корпеть над начатым уже материалом целый год, как вьетнамские белошвейки вышивают шелковыми нитями удивительные картины. Так они, в конце концов, слепнут! Всего должно быть в меру — работать надо не фанатея. Я две недели ничего не писала! Вот это отдых. Последние двадцать лет мой мозг практически не отдыхал. И эта двухнедельная передышка пойдет ему на пользу или навсегда переформатировался, пока не могу сказать. Вот назло всем (а всем все надо — чтоб я или за кого-то, или про кого-то писала) не буду писать. К слову, один знакомый кинорежиссер на днях предложил написать сценарий для фильма… про Афанасия Максимова. Я никак врубиться не могу. Кто это? Максим Аммосов? Режиссер: «Современный Манчаары-то который…». Дошло, наконец. Но я не могу и не хочу. Я не хочу писать.

Все же приходится — вот начало моей первой после перезагрузки писанины, ибо хочется поделиться, и, что важнее — закрепить в слове эту нашу и их другую жизнь.

Итак, отправимся вновь во Вьетнам.

Иная гармония

Почему Вьетнам? Нам вначале было все равно куда ехать — лишь бы уехать. Я люблю путешествовать, Стрелец же все-таки. Неважно куда ехать, лишь бы уехать. Сказать на время: «Прощай немытая Россия, страна рабов, страна господ, и вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ…».

Уезжать всегда приятно, лучше, чем провожать. На время, не навсегда. Как потом оказалось, во Вьетнаме очень много осевших там наших соотечественников. Есть целые русские поселения, кварталы. Однажды приехав во Вьетнам, захочешь остаться навсегда. Навсегда. Слово-то какое. В наш век глобализации человек волен жить где угодно. Может, чье-то счастье персональное где-то там за горами, за морями, кто знает. Навсегда. Нет такого слова, пока ты жив. Интернет всегда предоставит иллюзию живого общения с близкими. Живя в одном городе, можно годами не видеться, предпочитая иные способы общения. Переждав там не лучшие времена, можно вернуться на свою историческую родину. Можно переждать там зиму, и многие так делают. Кстати, два якутских парня открыли свой магазин, успешно торгуют джинсами.

Но я пока не готова полностью изменить свою жизнь, мне и здесь приключений хватает. Мне и одиннадцати с половиной дней хватило…

Вьетнам… Страна контрастов, парадоксов.

Кого-то многое там шокирует.

В начале. Потом ты поневоле становишься частичкой этого хаотичного потока.

И в этом вся прелесть — оковы спадают, и ты оказываешься в каком-то вакууме. Будь, что будет, а если ничего не произошло, пронесло — живем дальше.

В этой маленькой стране с большими амбициями, с богатой историей, в этой многострадальной стране с многомиллионным населением столько всего переплелось. Нет, это не хаос, это иная гармония. Это яркое полотно, сотканное разными народностями, населяющими тропическую страну. Уникальная картина, где сочетается все.

Исток гармонии в самом народе. Народ, победивший всех, восставший из пепла. Народ, привыкший веками жить под гнетом иных народов, и только недавно обрекший вожделенную свободу. Свобода под красным флагом коммунистической партии…

Виски вам в помощь

Школьный глобус, уроки географии — все осталось в прошлом. Собрались путешествовать, не соизволили даже в атлас заглянуть. В какую даль нас занесло — дошло до меня только тогда, когда командир борта объяснял над какими государствами и сколько часов мы должны лететь. И это только тогда, когда обратно с Камрани в Москву летели. Ибо время полета туда стерлось с памяти. Виски ли с дьюти-фри виновато или что-то другое, догадайтесь сами.

Вообще мы оказались какими-то неправильными туристами. Во всех отношениях. Мы были неподготовленными туристами. Взяли да уехали. Хотя я предварительно бегло прошлась по форумам и сайтам, каким-то образом связанных с Нячангом, все оказалось иным. И вообще говорят, очень мало достоверной информации по Вьетнаму. Вот заодно добавлю свою лепту в пеструю ленту отзывов от туристов, побывавших в стране высокой луны и не отпускающего облака ввысь моря. Официальное название моря Южно-Китайское. Сами вьетнамцы его называют Восточным. И вообще все китайское там не приветствуется. Но нет вражды между теми или иными народностями. Они очень дружелюбны. Или все, кто туда попадает, становится немного добрее, под стать вьетнамцам? Одно то, что вьеты всех пленных американцев отпустили домой ЖИВЫМИ, говорит о многом. Кстати, американский сенатор Джон Маккейн тоже был в плену.

То, что сделала Америка, это уже история. Но, побывав в Сайгоне (Хошимин все по-прежнему называют Сайгоном), все это воспринимаешь по-другому.

И если обо всех ужасах вьетнамской войны рассказывает русскоговорящий гид-вьетнамец, еще страшнее…

Так почему Вьетнам? Потому что знакомая посоветовала: «Езжай во Вьетнам, ты об этом не пожалеешь. Шокирующая Азия и все такое, но ты потом не захочешь оттуда приехать…».

И турфирма с интригующим названием — «1001 тур». Но хоть как оно бы ни называлось, это все равно «Пегас-Туристик». Вот об этом пегасе-то на форумах много чего пишут. Вплоть до того, что авиакомпания «Северный ветер» предоставляет захудалые самолеты, что одно то, что на ихнем самолете летишь, экстрим. Потому и виски пришли на помощь. Так или иначе, мы долетели.

Все-таки не каждый день за границу ездим, стоило бы немного подготовить себя. Хотя бы для того, чтоб не чувствовать себя полным лохом в первый же день отдыха.

Может быть, эти мои выстраданные (ибо мозг до сих пор на автопилоте) строки кому-нибудь да пригодятся.

А во Вьетнам стоит ехать. И не раз…

После телепортации

Когда объявили «Москва — Камрань», я не сразу врубилась, что это и есть наш рейс. Ну, что было дальше, оставим за кадром. Хлоп — посадка, хлоп — уже идем на снижение. Будто телепортировались, и эти двенадцать часов полета показались, как двенадцать минут прыжка в никуда…

Ах, какие мальчики-таможенники нас любезно впустили в свою страну. Ах, какие деревья или это были кусты с розовыми цветами. И мы оказались в парилке. Душно и влажно. Что тут говорить, +35 градусов.

Трансфер от «Пегас-Туристика», естественно. Сопровождающая Алсу бегло ознакомила нас по дороге из небольшого аэропорта Камрани в курортный городок Нячанг со всем тем, с чем предстоит нам жить в эти 11,5 дней. Ошалевшие от жары мы пытались запомнить прессованную информацию — курс донга к доллару: 1 доллар — 21000, 100 долларов — 2000100 донгов; «здравствуйте», да и «до свидания» будет «син-тяо», «спасибо» — «комон», что тут все дешево, нужно торговаться, надо запомнить слово «самзя» (скидка), что будет весело, здесь безопасно, но надо осторожно переходить улицу, ездить желательно на такси, у всех счетчики и очень дешево (как потом оказалось, не очень-то дешево: 150000 донгов (около 300 рублей) против 7000 донгов в маршрутном автобусе (14 рублей).

Едем в потоке мотоциклистов.

Машин мало, автобусы в основном туристические. Тут все предпочитают ездить на байках. Это стиль жизни, образ жизни. Ездят все, нередко всей семьей, по три-четыре человека здесь норма. Хотя какая норма во Вьетнаме. Здесь все НЕНОРМАЛЬНО. Для нас. Где еще увидишь такое — на байке и целый двухкамерный холодильник можно провезти, и корову. Коровы у них не дойные, ибо у вьетнамцев, как и других жителей Индокитая и Южной Азии, непереносимость лактозы. Они не пьют молоко. Если не дай бог выпьют разок, считай, на неделю они пропали. Мы один раз купили местное пакетированное молоко — так оно было сладкое! Что молоко, мясо может быть сладким и помидоры… Зато они с охотой пьют кокосовое и соевое молоко.

К черту хронологию, все в памяти ожило и просится сюда.

В первый же день все стало на свои места. Что-то быстро мы адаптировались ко всему. Кроме донгов. У меня пожизненно проблема с математикой, не могу в уме считать даже в пределах ста. А тут надо в уме прикинуть, сколько эта вещь стоила бы у нас в рублях. И торговаться нужно за каждую мелочь, за каждый магнитик. Не люблю я шопинг, что есть, то есть.

В первый же вечер мы почувствовали себя, как у себя дома. Как будто век тут жили. Чтоб я так жил, как говорится.

Ведь, по большому счету, все мы азиаты. Меня все тут устраивало, кроме влажности. Но потом и к ней привыкаешь. Даже крем для лица не нужен. Для меня, всю свою сознательную жизнь не евшей рыбу, произошла революция. Тут все связано с морем. Во все почти блюда вьетнамцы добавляют рыбный соус. Эту свою изюминку они берегут, как зеницу ока. Соус нельзя вывозить из страны. А готовится он следующим образом. Мелкая рыба гниет в бочке около трех лет, по-моему. Сок этой гнилой рыбы и есть рыбный соус. Мне суждено было бы загнуться в этой экзотической стране от рыбной аллергии. И некому было бы похоронить меня где-то на рисовом поле, чтоб потом достать кости и сжечь, а пепел хранить в красивой вазе дома, и зажигать свечи в честь меня, когда-то жившей…

Но чудо — у меня нет аллергию на морскую рыбу!

Я ела все — все морепродукты, рыбу и все блюда с этим пахучим рыбным соусом, и мясо крокодила, страусиное мясо, конечно.

Век бы мне тут жить — питаться дарами моря, не пить коровье молоко (я его терпеть не могу), вставать с первыми петухами, ложиться рано. Купаться же я обожаю. А деревья… Природа. Это рай для меня — вечное лето…

Вьетнамцы очень рано встают и рано ложатся, ибо темнеет тут рано. В шесть часов вечера такая темень, будто уже глубокая ночь.

Тут время течет по-другому. Эти одиннадцать дней показались мне целой жизнью. У себя дома неделя так быстро проходит, аж жуть. Месяц, год, так и вся жизнь пройдет. А там мне показалось… Хотя, может, это от того, что мы просто за день много успевали, столько много новых впечатлений и все это остается в памяти. Кстати, днем у них сиеста — хлоп, и все завалились спать.

А спать днем — это самое то. Рыбаки же выходят в море ночью, днем спят. А некоторые, у кого рыбная плавучая ферма прямо на море, и вовсе годами живут на воде, семью не видят. Разводят дорогущих лобстеров, а живут в лачуге на плоту, спят на циновках. Зато каждый день едят то, что в лучших ресторанах за баснословные деньги подают.

А между тем всех туристов распределили по отелям, нас высадили последними. Наш отель Муантань стоял в самом конце Первой береговой линии, на севере Нячанга.

Весь Нячанг, его европейские кварталы находятся по трем береговым — Первая, Вторая и Третья береговая. Потому заблудиться невозможно.

Есть, конечно, множество других переулков, вьетнамских кварталов — но это уже другая история.

Кулинарное и не только

Прилетели мы рано, заселение только в час дня. Мы рядом с отелем Муантань отобедали. По старой привычке заказали первое, второе, да еще и салаты. Вскоре девушка-картинка приносит заказ. Да, перебор, не то слово. Все это просто невозможно съесть в один присест. Салат можно было и не заказывать, ибо зелень с пряными травами они и так приносят. Супа Фо было бы достаточно.

Почему-то картофельное пюре еще заказала. Оно оказалось слишком приторным. Напоследок, о девушке.

Да тут все девушки, как картинка.

О вьетнамской кухне можно говорить бесконечно. Главная особенность — все готовится из свежих продуктов. Курица или поросенок тут же в клетке ждут своего часа. Рыба, морепродукты выставлены напоказ в сосудах с кислородом.

Выбираешь понравившуюся рыбу, а они тут же вытащат ее и начнут колдовать. Морозильники держат лишь для льда, охлаждения напитков. Вьетнамцы обожают кофе. Они кофе со льдом могут пить! И что примечательно, они вышли на первое место по производству и экспорту кофе, обогнав даже Бразилию!

С одной стороны они по жизни азартны, стремление быть впереди планеты всей заметно во всем. Но в то же время не скрывают бедность, простоту быта. У них не принято что-то приукрашивать. Привыкли мусорить везде, где можно, не стесняясь зевак-туристов, могут вылить помои прямо на дорогу, даже из окна второго этажа. Нечасто увидишь урны для мусора. Вначале искали глазами что-нибудь, куда можно кинуть окурок или обертку, но потом привыкли. Мусорить тут принято. Если ты все же, с большим трудом найдя мусорный ящик, кинешь туда бычок, могут обидеться. Тем ты оставляешь без работы дворника. Таких противоречивых моментов очень много.

Но тем самым не хочу сказать, что там можно все. То, что принято в Нячанге, не прокатит в горном Далате, этакой вьетнамской Швейцарии. А в Сайгоне, вообще на севере совсем другая жизнь.

Кстати, моя знакомая уверяла меня, что здесь обожают русских или россиян. Надо же, осталось-таки место на земле, где нас еще любят. Год назад, может быть, и любили, сейчас же все изменилось. Говорили, что Вьетнам — копеечная страна. Нынче же все подорожало. Хотя по сравнению с нашими ценами там и вправду все до смешного дешево. Ну, где ты еще купишь баночку отменного пива за 6000–7000 донгов (12–14 рублей!)?

Русских, может быть, еще любят. Но любят за деньги… Мы для них вечный источник лишних денег. «Давай, давай!», «Мадам, купи» — на каждом шагу. Все с вожделением смотрят на ваш кошелек. Ну, где еще ты почувствуешь себя миллионером?..

Лишние деньги всегда нужны.

Вьетнамцам особенно — зарплата у них маленькая, пенсия только у бывших госслужащих. Хотя, все относительно. С голоду не умрешь — урожай собирают четыре раза в год, море кишмя кишит рыбой, бери не хочу. Сами вьетнамцы с утра сидят в кафешках, будто дома недосуг готовить. Секрет в том, что им те же блюда, которые нам подают, продают намного дешевле. Потом оказалось, что у них жизнь напоказ. Любят общаться. Пить чай или то же пиво в кругу друзей, знакомых, соседей. Они и детей воспитывают на улице.

Кафешка — это выставленные прямо на тротуар миниатюрные пластмассовые столики и стульчики.

Тут же жарят, варят и подают. Пиво вьеты заказывают помногу. Они стоят рядом со столиком в ведре со льдом. Сидят, общаются. С ними легко скарефаниться, даже не зная языка. Они тут же одарят чем-нибудь вкусным. Они вообще любят дарить подарки. У них очень крепкие родственные связи. Один молодой гид потом обмолвился, что живя здесь, надумаешь жениться на вьетнамке, то придется содержать всю ее семью и весь ее род. А свадьбы какие…

Они щедры, азартны (хотя во Вьетнаме азартные игры официально запрещены, они из всего делают соревнования), легко вроде бы расстаются с деньгами, в то же время пытаются экономить во всем. Заглушают мотор, в ожидании зеленого света светофора (светофоры и зебры все-таки существуют), думая, что этим экономят бензин и т. д. Могут из азарта сбавить цену товара до запредельного минимума. Это нормально. Для Вьетнама…

Так вот, отношение к русским и россиянам всем, соответственно, изменилось с недавних пор. Даже в глубинке в крестьянской тростниковой хибаре есть телевизионные тарелки. Политикой и тут пичкают. За десять минут новостей диктор раз десять повторяла несколько искаженную одну фамилию — ПОРОСЕНКО… Они двумя руками за Советский Союз, а нынешнюю Россию они не понимают. «Вас, русских, не поймешь, вы слишком непредсказуемы», — говорят они. Позже самый лучший гид по всему побережью Нячанга Дима — Зима (во вьетнамском языке нет звука «д») высказался по этому поводу: «Нас боятся, и это круто».

Выше гор могут только горы

А до обеда была встреча с морем.

С Восточным морем (Южно-Китайским официально, да бог с ними — китайцами). Пришлось купить тут же у отеля еще один купальник. И не зря. Слишком влажно, что ничего не сушится даже при кондиционере. Без оного тут невозможно. Благо, он даже в автобусах есть. Это здесь у нас можно задохнуться в жутко переполненном автобусе в шубе и унтах. А там в автобусах только туристы и ездят. Есть, конечно, маршрутки, за 7000 донгов хоть куда можно доехать. Еще один нюанс — они ездят только до 19 часов. После 19 жизнь здесь замирает. Хотя нет, начинается другая жизнь — без полиции, без забот и печали. Со стороны может показаться, что здесь вечный праздник жизни. Или праздник вечной жизни?

Так вот — пока один купальник будет сушиться, второй будет в работе, ибо купаться придется целыми днями, почти во все экскурсии включено посещение того или иного пляжа. Если вблизи Муантаня пляж не ахти, есть другие, один прекраснее другого — с бирюзовым морем и бежевым песком.

Вообще принято ехать во Вьетнам с пустым чемоданом в шортах и майке, все, что нужно можно приобрести здесь. Пляжной и другой летней одежды тут море. А мы зонтик еще с собой брали. Пару раз за все это время был вроде дождик, но вполне без зонта можно было обойтись.

Сразу, что бросается в глаза — это облака. Они, как бы часть моря, оно их не отпускает ввысь. И горы. А облака только обволакивают гору со всех сторон, не смея нарушить негласный договор — выше гор могут быть только горы.

А Муантань как раз стоит у подножия одной из гор.

4 часа утра. Петухи вещают о начале нового дня. И гора оживает. Даже горы во Вьетнаме не пустуют — и там можно увидеть плантации, даже теплицы. Здесь нет пустырей, ничейных лесов. Хотя земля вроде бы ничейная, ее можно брать только в аренду. Но 50 лет — срок немалый, это как бы пожизненно. Проработав во Вьетнаме три года, можно и чужестранцам брать землю в аренду. По крайней мере, нам так говорили. А дальше — все в ваших руках.

Готовы жить в тропиках, с раннего утра под палящим солнцем копошиться в земле, радоваться жизни? Ну, если вы тяготеете к городской, более цивилизованной жизни, можно и квартиру купить. Она обойдется вам намного дешевле, чем у нас.

Дальше же на что-то надо жить. Захотите открыть свое дело, бизнес, вот тут-то проблематично. Хоть вы будете во вьетнамской шляпе, чужой есть чужой.

Надо иметь типа приказчика-вьетнамца. Он будет сидеть дома, ничего не делать, а вы будете исправно платить по сто долларов за то, что он у вас есть. Чтоб вести здесь дела, надо, как и везде, иметь связи. Местному легче договориться. Но через полгода приказчику будет мало ста долларов, он начнет диктовать свои условия. Вам придется менять подставного работника минимум раз в полгода.

Бизнес можно вести. Но выживают единицы. Даже местным нет гарантии, что завтра будет не хуже, чем вчера. Люди не доверяют властям, ведь законы имеют особенность меняться. Одним словом, во Вьетнаме сейчас смутные времена, типа наших девяностых. Останутся ли они островком социализма с монополией коммунистической партии или пойдут иным путем, никому неизвестно.

Да, во Вьетнам стоит ехать, как бы назад в СССР. Пионеры-школьники, красный флаг со звездой — все это есть.

Но, мне кажется, что это только видимость. Члены партии — это элита. За принадлежность к этой касте приходится платить. Им нельзя иметь больше двух детей. Остальным можно. В последнее время, говорят, рождается больше мальчиков, как и во всем мире. И каждый вьетнамец в душе молит богов, нет, скорее, предков только об одном — лишь бы не было войны. Свежо в памяти все ужасы последней войны…

Вот и море. Иное время здесь диктуют волны. Первая, вторая и третья, самая большая. И так до бесконечности. Хотя весь Нячанг расположен вдоль бухты, и море здесь относительно спокойное. А у некоторых островов и вовсе безмятежное.

Красочные чисто вьетнамские рыболовные кораблики ждут своих хозяев. Рыбу ловят только ночью. А к корабликам доплывают в так называемых лодках-тазиках, смазанных черной смолой до блеска.

Вьетнамцы даже устраивают гонки на этих тазиках. Гонки рикшей, поросячьи бега и петушиные бои тут не редкость. Да и сидя за миниатюрными пластмассовыми столиками в уличных кафе они играют в домино и шашки. Азарт — это неотъемлемая часть вьетнамцев. Законы им не указ.

Бескрайнее море, высоченные горы — а страна сама маленькая. Все, кроме моря, гор, и тараканов, здесь маленькое. Даже бананы. Даже комары. Они у них меньше наших мошек. Вначале мы говорили — надо же в такой жаркой стране с влажным климатом нет никакого гнуса. Оказалось, есть и комары, невидимые глазу, и мелкие муравьи ржавого цвета. Ну, и змеи, конечно. Они в основном обитают в рисовых полях. На них ночами охотятся. Змея — особый деликатес. Каждый уважающий себя мужчина должен съесть горячее сердце змеи и выпить водку с кровью змеи.

Заселившись, мы отправляемся в свое первое путешествие по Нячангу.

Вот тут-то дало знать незнание математики. Мы оказались на рынке в роли жертвы. Шопинг надо было оставлять на потом. Хотя мужу готовы были скинуть полцены.

В поисках другой жизни

Для кого-то это самый раз — торговаться до хрипоты, стоять на своем. Тут уже не важно, нужна эта вещь позарез или дело только в принципе. Нам настоятельно советовали — торговаться и еще раз торговаться. Если даже не предусмотрена «Самзя», можно сбавить цену вдвое. Вроде продавщица обижена, скорее, на саму себя, но тут же одарит вас улыбкой и почти без акцента скажет: «Спасибо!». Вам «комон» за скидку, за эту игру. Хотя впоследствии оказалось, что большинство вьетнамцев понимают по-русски, уже осведомлены о вашей нижней и верхней планке цены, и играют от этого.

Русский язык до недавнего времени преподавали в школах! Люди более старшего возраста учились в советских вузах. Именно из этих выпускников сформировался нынешний средний класс по-вьетнамски, у которых машина, стоящая целое состояние (она тут стоит дороже, чем у нас в России), свой дом, свое дело. Они, в отличие от своих соплеменников, веками занимавшихся только сельским хозяйством, повидали мир, поняли, что можно жить и по-другому. И сейчас каждый вьетнамец мечтает побывать в Москве. Соответственно, туры по России здесь намного дороже, чем любые другие. Правда или нет, самым дорогим сувениром из России считается крема из серии «Агаша» и тому подобное. Женщинам, естественно. А мужчинам, наверное, русская водка.

Вьетнамцы мечтают побывать у нас, а мы же бежим отсюда в поисках другой жизни к ним…

А есть ли она — другая жизнь? В любой стране, в любом месте есть свои плюсы и минусы. В России глушат водку, здесь ящиками пиво хлещут. Зато у нас пока поощряют многодетность, а здесь растет число абортов. Девочки не в почете. Детей воспитывают строго. Могут и двадцатилетнего отпрыска отколотить только за то, что он поздно явился домой. Хотя молодежь на байках и ночами испытывает судьбу на прочность.

Так вот для меня это мука — торговаться из-за каждой мелочи, хотя бы для того, чтоб, не дай бог, подумали, что ты лох. Хотя все мы здесь лохи — разводы на каждом шагу.

Да и не уступили бы мне на сотни тысяч донгов. А мужу — да. Ему рады были все.

Улыбаются, кокетничают, лишь бы подольше торговался. Ах, да, наша сопровождающая с Пегаса предупреждала — смотрите в оба, не отпускайте своих мужей одних. Запросто могут соблазнить. Если у себя дома муж, как бы само собой разумеющийся объект, в силу штампа в паспорте принадлежащий тебе навеки, тут-то ты начинаешь смотреть на него другими глазами. Глазами молодых вьетнамок, которые, как нам говорили, обожают мужчин. Особенно славян. Тут вообще культ светлой кожи. На блондинов, как на богов, смотрят. А блондины и блондинки пытаются как можно скорее выгореть на солнце, чтобы возвратившись домой, выставить себя во всей красе.

Молоды ли были эти вьетнамки, торгующие на рынках, непонятно. Ибо здесь все молодо выглядят. По мне здесь и крем не нужен, кожа и без того увлажнена. А множество здешних фруктов (фруктоовощей, ибо непонятно, сладкий ли он или с кислятинкой) способствуют омоложению. Курящим рекомендуют пить кокосовый сок, есть мякоть кокоса, ибо это очищает легкие и бронхи. Да где возьмешь этот кокос у нас здесь.

Славянам уступают, их любят. Потрогать, пощупать, погладить за живот запросто могут.

Здесь это в порядке вещей. Встретить пузатенького с утра пораньше, погладить его за живот (словно Будду) — это к удаче.

Вьетнам — это чуть ли единственное место, где русских любят несмотря ни на что…

Ветер перемен

Но все меняется. Буквально за год все кардинально изменилось. Не в лучшую сторону. Но коль есть деньги, пока все улыбаются, и сделают все для вас. За деньги.

И сам Вьетнам меняется. Если лет десять назад все ездили на велосипедах, сегодня только школьников увидишь на самом экологически чистом транспорте. Все пересели на мопеды. Если буквально год назад можно было за копейки приобрести «брендовую» вещь, сегодня это стоит иных денег. Даже в кафе и ресторанах разные цены — ценники для своих и для туристов. А каждый второй турист — русский. Можно сказать, даже почти все туристы из России. Коль есть спрос, есть предложение. Это нормально.

Во Вьетнаме везде и повсюду что-то строят. И обязательно что-то грандиозное, претендующее на «самое-самое». Местные порой критикуют власти за слишком амбициозные проекты. Если страна позволяет себе строить такие планы, значит, есть средства, есть перспектива. Деньги здесь не только на туристах делают. Вьетнам — в первую очередь сельскохозяйственная страна и кормит не только своих, но и весь мир. Они обошли даже Бразилию по поставке на мировой рынок кофе. Вьетнамские морепродукты, лобстеры в том числе, поставляются в лучшие дорогие рестораны мира. Шелк же вьетнамский тоже претендует на «самый-самый» лучший, качественный и красивый материал.

Вьетнамцы любят на все вешать ярлык «вьетнамский». То, что выращивать кофе научили колонизаторы-французы, не считается — выращивали-то они сами.

Они безмерно гордятся своими большими и малыми достижениями, и не намерены останавливаться на достигнутом. Только вперед. За века они многое переняли от китайцев, французов, но свое исконное вьетнамское сохранили. И дай им бог, впредь быть такими, какие они есть. Растет новое поколение вьетнамцев — не помнящее войны, обожающее фастфуд, но чтящее еще идеалы коммунизма в сочетании с традициями предков. И я сомневаюсь, что они обожают крема из серии «Агаша», мечтают съездить в Россию, чтоб увидеть Красную площадь… На заработки поехать, это да.

С одной стороны они по жизни азартны, стремление быть впереди планеты всей заметно во всем. Но в то же время не скрывают бедность, простоту быта. У них не принято что-то приукрашивать. Привыкли мусорить везде, где можно, не стесняясь зевак-туристов, могут вылить помои прямо на дорогу, даже из окна второго этажа. Нечасто увидишь урны для мусора. Вначале искали глазами что-нибудь, куда можно кинуть окурок или обертку, но потом привыкли. Мусорить тут принято. Если ты все же, с большим трудом найдя мусорный ящик, кинешь туда бычок, могут обидеться. Тем ты оставляешь без работы дворника. Таких противоречивых моментов очень много.

Но тем самым не хочу сказать, что там можно все. То, что принято в Нячанге, не прокатит в горном Далате, этакой вьетнамской Швейцарии. А в Сайгоне, вообще на севере совсем другая жизнь.

Кстати, моя знакомая уверяла меня, что здесь обожают русских или россиян. Надо же, осталось-таки место на земле, где нас еще любят. Год назад, может быть, и любили, сейчас же все изменилось. Говорили, что Вьетнам — копеечная страна. Нынче же все подорожало. Хотя по сравнению с нашими ценами там и вправду все до смешного дешево. Ну, где ты еще купишь баночку отменного пива за 6000–7000 донгов (12–14 рублей!)?

Русских, может быть, еще любят. Но любят за деньги… Мы для них вечный источник лишних денег. «Давай, давай!», «Мадам, купи» — на каждом шагу. Все с вожделением смотрят на ваш кошелек. Ну, где еще ты почувствуешь себя миллионером?..

Лишние деньги всегда нужны. Вьетнамцам особенно — зарплата у них маленькая, пенсия только у бывших госслужащих. Хотя, все относительно. С голоду не умрешь — урожай собирают четыре раза в год, море кишмя кишит рыбой, бери не хочу. Сами вьетнамцы с утра сидят в кафешках, будто дома недосуг готовить. Секрет в том, что им те же блюда, которые нам подают, продают намного дешевле. Потом оказалось, что у них жизнь напоказ. Любят общаться. Пить чай или то же пиво в кругу друзей, знакомых, соседей. Они и детей воспитывают на улице.

Кафешка — это выставленные прямо на тротуар миниатюрные пластмассовые столики и стульчики. Тут же жарят, варят и подают. Пиво вьеты заказывают помногу. Они стоят рядом со столиком в ведре со льдом. Сидят, общаются. С ними легко скарефаниться, даже не зная языка. Они тут же одарят чем-нибудь вкусным. Они вообще любят дарить подарки. У них очень крепкие родственные связи. Один молодой гид потом обмолвился, что живя здесь, надумаешь жениться на вьетнамке, то придется содержать всю ее семью и весь ее род. А свадьбы какие… Но об этом позже.

Они щедры, азартны (хотя во Вьетнаме азартные игры официально запрещены, они из всего делают соревнования), легко вроде бы расстаются с деньгами, в то же время пытаются экономить во всем. Заглушают мотор, в ожидании зеленого света светофора (светофоры и зебры все-таки существуют), думая, что этим экономят бензин и т. д. Могут из азарта сбавить цену товара до запредельного минимума. Это нормально. Для Вьетнама…

Так вот, отношение к русским и россиянам всем, соответственно, изменилось с недавних пор. Даже в глубинке в крестьянской тростниковой хибаре есть телевизионные тарелки. Политикой и тут пичкают. За десять минут новостей диктор раз десять повторяла несколько искаженную одну фамилию — ПОРОСЕНКО… Они двумя руками за Советский Союз, а нынешнюю Россию они не понимают. «Вас, русских, не поймешь, вы слишком непредсказуемы», — говорят они. Позже самый лучший гид по всему побережью Нячанга Дима — Зима (во вьетнамском языке нет звука «д») высказался по этому поводу: «Нас боятся, и это круто».

Выше гор могут только горы

А до обеда была встреча с морем. С Восточным морем (Южно-Китайским официально, да бог с ними — китайцами). Пришлось купить тут же у отеля еще один купальник. И не зря. Слишком влажно, что ничего не сушится даже при кондиционере. Без оного тут невозможно. Благо, он даже в автобусах есть. Это здесь у нас можно задохнуться в жутко переполненном автобусе в шубе и унтах. А там в автобусах только туристы и ездят. Есть, конечно, маршрутки, за 7000 донгов хоть куда можно доехать. Еще один нюанс — они ездят только до 19 часов. После 19 жизнь здесь замирает. Хотя нет, начинается другая жизнь — без полиции, без забот и печали. Со стороны может показаться, что здесь вечный праздник жизни. Или праздник вечной жизни?

Так вот — пока один купальник будет сушиться, второй будет в работе, ибо купаться придется целыми днями, почти во все экскурсии включено посещение того или иного пляжа. Если вблизи Муантаня пляж не ахти, есть другие, один прекраснее другого — с бирюзовым морем и бежевым песком.

Вообще принято ехать во Вьетнам с пустым чемоданом в шортах и майке, все, что нужно можно приобрести здесь. Пляжной и другой летней одежды тут море. А мы зонтик еще с собой брали. Пару раз за все это время был вроде дождик, но вполне без зонта можно было обойтись.

Сразу, что бросается в глаза — это облака. Они, как бы часть моря, оно их не отпускает ввысь. И горы. А облака только обволакивают гору со всех сторон, не смея нарушить негласный договор — выше гор могут быть только горы.

А Муантань как раз стоит у подножия одной из гор. 4 часа утра. Петухи вещают о начале нового дня. И гора оживает. Даже горы во Вьетнаме не пустуют — и там можно увидеть плантации, даже теплицы. Здесь нет пустырей, ничейных лесов. Хотя земля вроде бы ничейная, ее можно брать только в аренду. Но 50 лет — срок немалый, это как бы пожизненно. Проработав во Вьетнаме три года, можно и чужестранцам брать землю в аренду. По крайней мере, нам так говорили. А дальше — все в ваших руках.

Готовы жить в тропиках, с раннего утра под палящим солнцем копошиться в земле, радоваться жизни? Ну, если вы тяготеете к городской, более цивилизованной жизни, можно и квартиру купить. Она обойдется вам намного дешевле, чем у нас.

Дальше же на что-то надо жить. Захотите открыть свое дело, бизнес, вот тут-то проблематично. Хоть вы будете во вьетнамской шляпе, чужой есть чужой. Надо иметь типа приказчика-вьетнамца. Он будет сидеть дома, ничего не делать, а вы будете исправно платить по сто долларов за то, что он у вас есть. Чтоб вести здесь дела, надо, как и везде, иметь связи. Местному легче договориться. Но через полгода приказчику будет мало ста долларов, он начнет диктовать свои условия. Вам придется менять подставного работника минимум раз в полгода.

Бизнес можно вести. Но выживают единицы. Даже местным нет гарантии, что завтра будет не хуже, чем вчера. Люди не доверяют властям, ведь законы имеют особенность меняться. Одним словом, во Вьетнаме сейчас смутные времена, типа наших девяностых. Останутся ли они островком социализма с монополией коммунистической партии или пойдут иным путем, никому неизвестно.

Да, во Вьетнам стоит ехать, как бы назад в СССР. Пионеры-школьники, красный флаг со звездой — все это есть. Но, мне кажется, что это только видимость. Члены партии — это элита. За принадлежность к этой касте приходится платить. Им нельзя иметь больше двух детей. Остальным можно. В последнее время, говорят, рождается больше мальчиков, как и во всем мире. И каждый вьетнамец в душе молит богов, нет, скорее, предков только об одном — лишь бы не было войны. Свежо в памяти все ужасы последней войны…

Вот и море. Иное время здесь диктуют волны. Первая, вторая и третья, самая большая. И так до бесконечности. Хотя весь Нячанг расположен вдоль бухты, и море здесь относительно спокойное. А у некоторых островов и вовсе безмятежное.

Красочные чисто вьетнамские рыболовные кораблики ждут своих хозяев. Рыбу ловят только ночью. А к корабликам доплывают в так называемых лодках-тазиках, смазанных черной смолой до блеска. Вьетнамцы даже устраивают гонки на этих тазиках. Гонки рикшей, поросячьи бега и петушиные бои тут не редкость. Да и сидя за миниатюрными пластмассовыми столиками в уличных кафе они играют в домино и шашки. Азарт — это неотъемлемая часть вьетнамцев. Законы им не указ.

Бескрайнее море, высоченные горы — а страна сама маленькая. Все, кроме моря, гор, и тараканов, здесь маленькое. Даже бананы. Даже комары. Они у них меньше наших мошек. Вначале мы говорили — надо же в такой жаркой стране с влажным климатом нет никакого гнуса. Оказалось, есть и комары, невидимые глазу, и мелкие муравьи ржавого цвета. Ну, и змеи, конечно. Они в основном обитают в рисовых полях. На них ночами охотятся. Змея — особый деликатес. Каждый уважающий себя мужчина должен съесть горячее сердце змеи и выпить водку с кровью змеи.

Заселившись, мы отправляемся в свое первое путешествие по Нячангу.

Вот тут-то дало знать незнание математики. Мы оказались на рынке в роли жертвы. Шопинг надо было оставлять на потом. Хотя мужу готовы были скинуть полцены.

В поисках другой жизни

Для кого-то это самый раз — торговаться до хрипоты, стоять на своем. Тут уже не важно, нужна эта вещь позарез или дело только в принципе. Нам настоятельно советовали — торговаться и еще раз торговаться. Если даже не предусмотрена «Самзя», можно сбавить цену вдвое. Вроде продавщица обижена, скорее, на саму себя, но тут же одарит вас улыбкой и почти без акцента скажет: «Спасибо!». Вам «комон» за скидку, за эту игру. Хотя впоследствии оказалось, что большинство вьетнамцев понимают по-русски, уже осведомлены о вашей нижней и верхней планке цены, и играют от этого.

Русский язык до недавнего времени преподавали в школах! Люди более старшего возраста учились в советских вузах. Именно из этих выпускников сформировался нынешний средний класс по-вьетнамски, у которых машина, стоящая целое состояние (она тут стоит дороже, чем у нас в России), свой дом, свое дело. Они, в отличие от своих соплеменников, веками занимавшихся только сельским хозяйством, повидали мир, поняли, что можно жить и по-другому. И сейчас каждый вьетнамец мечтает побывать в Москве. Соответственно, туры по России здесь намного дороже, чем любые другие. Правда или нет, самым дорогим сувениром из России считается крема из серии «Агаша» и тому подобное. Женщинам, естественно. А мужчинам, наверное, русская водка.

Вьетнамцы мечтают побывать у нас, а мы же бежим отсюда в поисках другой жизни к ним…

А есть ли она — другая жизнь? В любой стране, в любом месте есть свои плюсы и минусы. В России глушат водку, здесь ящиками пиво хлещут. Зато у нас пока поощряют многодетность, а здесь растет число абортов. Девочки не в почете. Детей воспитывают строго. Могут и двадцатилетнего отпрыска отколотить только за то, что он поздно явился домой. Хотя молодежь на байках и ночами испытывает судьбу на прочность.

Так вот для меня это мука — торговаться из-за каждой мелочи, хотя бы для того, чтоб, не дай бог, подумали, что ты лох. Хотя все мы здесь лохи — разводы на каждом шагу.

Да и не уступили бы мне на сотни тысяч донгов. А мужу — да. Ему рады были все. Улыбаются, кокетничают, лишь бы подольше торговался. Ах, да, наша сопровождающая с Пегаса предупреждала — смотрите в оба, не отпускайте своих мужей одних. Запросто могут соблазнить. Если у себя дома муж, как бы само собой разумеющийся объект, в силу штампа в паспорте принадлежащий тебе навеки, тут-то ты начинаешь смотреть на него другими глазами. Глазами молодых вьетнамок, которые, как нам говорили, обожают мужчин. Особенно славян. Тут вообще культ светлой кожи. На блондинов, как на богов, смотрят. А блондины и блондинки пытаются как можно скорее выгореть на солнце, чтобы возвратившись домой, выставить себя во всей красе.

Молоды ли были эти вьетнамки, торгующие на рынках, непонятно. Ибо здесь все молодо выглядят. По мне здесь и крем не нужен, кожа и без того увлажнена. А множество здешних фруктов (фруктоовощей, ибо непонятно, сладкий ли он или с кислятинкой) способствуют омоложению. Курящим рекомендуют пить кокосовый сок, есть мякоть кокоса, ибо это очищает легкие и бронхи. Да где возьмешь этот кокос у нас здесь.

Славянам уступают, их любят. Потрогать, пощупать, погладить за живот запросто могут. Здесь это в порядке вещей. Встретить пузатенького с утра пораньше, погладить его за живот (словно Будду) — это к удаче.

Вьетнам — это чуть ли единственное место, где русских любят несмотря ни на что…

Ветер перемен

Но все меняется. Буквально за год все кардинально изменилось. Не в лучшую сторону. Но коль есть деньги, пока все улыбаются, и сделают все для вас. За деньги.

И сам Вьетнам меняется. Если лет десять назад все ездили на велосипедах, сегодня только школьников увидишь на самом экологически чистом транспорте. Все пересели на мопеды. Если буквально год назад можно было за копейки приобрести «брендовую» вещь, сегодня это стоит иных денег. Даже в кафе и ресторанах разные цены — ценники для своих и для туристов. А каждый второй турист — русский. Можно сказать, даже почти все туристы из России. Коль есть спрос, есть предложение. Это нормально.

Во Вьетнаме везде и повсюду что-то строят. И обязательно что-то грандиозное, претендующее на «самое-самое». Местные порой критикуют власти за слишком амбициозные проекты. Если страна позволяет себе строить такие планы, значит, есть средства, есть перспектива. Деньги здесь не только на туристах делают. Вьетнам — в первую очередь сельскохозяйственная страна и кормит не только своих, но и весь мир. Они обошли даже Бразилию по поставке на мировой рынок кофе. Вьетнамские морепродукты, лобстеры в том числе, поставляются в лучшие дорогие рестораны мира. Шелк же вьетнамский тоже претендует на «самый-самый» лучший, качественный и красивый материал.

Вьетнамцы любят на все вешать ярлык «вьетнамский». То, что выращивать кофе научили колонизаторы-французы, не считается — выращивали-то они сами.

Они безмерно гордятся своими большими и малыми достижениями, и не намерены останавливаться на достигнутом. Только вперед. За века они многое переняли от китайцев, французов, но свое исконное вьетнамское сохранили. И дай им бог, впредь быть такими, какие они есть. Растет новое поколение вьетнамцев — не помнящее войны, обожающее фастфуд, но чтящее еще идеалы коммунизма в сочетании с традициями предков. И я сомневаюсь, что они обожают крема из серии «Агаша», мечтают съездить в Россию, чтоб увидеть Красную площадь… На заработки поехать, это да.

Венера ПЕТРОВА (Продолжение следует).