Горы и мысли

А вот здесь стоп!!! Мимо таких вещей проезжать не правильно, потому что так в природе не бывает. В природе часто встречаются кучи из базальтовых блоков — это обломки базальтовых столбов, но куч известняковых блоков в природе не бывает. Это люди наследили.

Спешились и опешили. Саркофаг из известняковых блоков в нижней части был подмыт и наружу вылезло то что люди когда то очень давно пытались спрятать. Там лежали какие то черные плиты с хаотичной выпуклой вязью, а может и не вязью, не понятно с чем. На каких то участках узоры были явно искусственно отбиты, плита после этого становилась практически гладкой. Самый умный задумчиво сказал, что это наверно юрские черви на сланцах отпечатались, но он академик РАН, а академики всегда все упрощают.

После краткого осмотра объекта появилось устойчивое желание свалить. То что мы видели явно было не нашего ума дело и здесь, не характерный для нашей компании лозунг — «как бы чего не вышло», вдруг одновременно засветился в глазах всех членов экспедиции. Мы все дружно решили, что сюда нужно отправить немецких археологов, которые работают на раскопках Тигранакерта, все равно мы их не любим.

Сами же мы, после кратких размышлений, пришли к выводу, что рисковать нам не стоит, а следует поехать на ближайшую ферму и запастись там всем необходимым для обеда. Это было сделать совсем не тяжело. Симпатичная, очень голубоглазая женщина, в первом же встреченном нами доме, за десять минут собрала нам в большую корзину отличный дорожный набор армянского туриста.

Если честно, то шашлык и вино для поддержания неуклонно падающего духа были уже давно нужны. Мы ехали по местам где в девяностые шли страшные бои. Отрядами, которые брали Лачинский перевал, командовали мои друзья и попутчики. Издалека, из России, кавказский межнациональный конфликт выглядит очень просто. Прямо со снежных вершин спускаются дикие горцы и под бодрые звуки лезгинки начинают шинковать друг друга огромными кинжалами.

Реальность выглядит иначе. Со многими этими «дикими горцами», «полевыми командирами» в восьмидесятые мы могли легко встретиться и подружиться где ни будь в Москве или в Питере. Вот я сотрудник северного подразделения ГАЗПРОМА и заочный аспирант, вот молодой кандидат биолог, вот аспирант филолог помешанный на полузапрещенном Булгакове, актриса драматического театра, еще один успешный сотрудник ГАЗПРОМА, молодой хирург из южнорусского города, … — сейчас нам по шестьдесят, тогда чуть за тридцать. Чтобы нам тогда в девяностом не посидеть не поболтать, где ни будь в Якоре или Севере, но жизнь рассудила иначе и мы оказались в совсем разных местах.

Конечно штабом, армией, учебками командовали профессионалы и даже на уровне профессуры питерской академии, но грязную работу командиров партизанских отрядов часто брали на себя люди от которых этого меньше всего ожидали. Трудность в такой ситуации заключается в многолетнем изучении философии, хорошем знании творчества Толстого и других писателей гуманистов. «Диким горцем» вообще быть гораздо проще чем интеллигентом.

После войны остался глубокий шрам, конечно воевали за справедливое дело, победили не жалея себя, спасли свой народ, но на то он и образованный человек, чтобы потом долго себя мучить, дурить, искать ошибки и просчеты в своих действиях. Здесь гибли люди, здесь гибли их друзья. Здесь, на другой стороне ущелья, гибли их бывшие соседи. Не всем людям достается простая жизнь.

Тогда все знали и сейчас уверенны, что жить вместе было больше нельзя. Пустые разговоры про дружбу и братство хороши издалека. Дружили соседи по коммунальной квартире, а не народы. При малейшем ослаблении центральной власти здесь начинались убийства. После резни в Сумгаите стало понятно что в Карабахе останется жить один народ, два эти народа рядом жить не могут. Мои друзья считали что народом, который имеет право, жить в Карабахе, будут армяне и они доказали что были правы. Только вот цену пришлось заплатить большую. Поэтому сейчас так тяжело смотреть на эти скалы. Каждый видит свое, я то что здесь сейчас, они то что было четверть века назад.

Доехали до места где из-под земли бьют источники минеральной воды. В районе источников сделано два бассейна. Остановились выпили, полегчало. По бултыхались в бассейне. Вода не вонючая, на вкус похожа на нарзан и теплая, градусов тридцать. Решили прямо у бассейна расположиться на обед, благо рядом в тенечке был оборудованный мангал и столик.

Видимо когда то здесь была какая то простенькая советская лечебница, сохранились развалины небольшого дома. Купаться в бассейнах здорово, пузырьки газа забавно покалывают, как маленькие иголочки.

После обеда, по разным причинам, включая видимо пару литров отличного красного вина, мы решили ехать не домой, а в город Горис, причем не по дороге, а прямо через горы. Мужики сказали, что здесь они прорвались в тыл азербайджанским войскам, которые ждали их на трассе Горис — Лачин. Зачем было туда лезть, на это раз, да еще сразу после обеда, мне было не совсем понятно, до тех пор пока я не увидел насколько фантастически красивое нагорье расположено там наверху, над рекой.

Сначала мы доехали до истока реки. Оказалось, что на первом этапе, она тоже из газировки. Прямо со склона горы били десятки источников с газированной водой. Сливаясь вместе источники составляли газированную речку. Благодатный все-таки край, вот мы в Москве вечно ходили с отбитыми кулаками «высекая» газировку из автоматов, а здесь целая река.

Через полчаса езды по высокогорному лугу мы нашли дорогу, точнее колею и по ней выехали к стойбищу пастухов.

Ребята подобрали себе славное место, я бы даже сказал библейское, в старых развалинах у водопада. Выглядело забавно, как театральные декорации. Пастухи показали направление дальнейшего движения и в соответствии с местными традициями предложили выпить и поесть. Мой зажатый крик: «Не могу больше!» очень их позабавил.

Через час с высокой горы увидели настоящий асфальт, по которому так соскучились. Люди стремятся к нетронутой природе до тех пор пока не отобьют задницу, тут у них и просыпается любовь к цивилизации.

А вот и она родная, вдалеке показались разноцветные крыши Гориса.

В Горисе мы, как ни странно, поели хлеба. В Горис все ездят есть хлеб. Почему то он там очень вкусный. На улицах много маленьких частных пекарен, где можно купить хлеб прямо из печки, домашнюю брынзу и бутылочку вина. Традиция такая общегородская.

Последним приключением этого дня был забавный разговор с майором на границе. Машину, на которой мы ездили в этом году, перепутать ни с чем нельзя, она там одна такая. Майор был организованный и внимательный, он четко видел что с утра мы поехали по дороге в одну сторону, каким образом мы возвращались с другой стороны, оставалось для него непонятным. Он совершенно не был против и даже вежливо извинился за беспокойство, но любопытство душило. Мы как смогли подробно объяснили ему трассу, по которой могут проехать потенциальные нарушители, но он похоже не поверил.

Домой, в Шушу, вернулись совсем поздно. Природа решила наградить за проявленное усердие и настойчивость и на обратной дороге показала роскошную картину «Закат в горах»

Продолжение следует.

Теги: Самостоятельные путешествия